Лето 1969

– Откуда ты знаешь Даррена? – спрашивает миссис Бенни.
Кирби уже открыла рот, чтобы признаться, что он ее подвозил, но осекается, забеспокоившись, как это прозвучит.
– Со школы, – говорит она.
Миссис Бенни смотрит в резюме Кирби, которое лежит перед ней на столе.
– Но ты учишься в Симмонсе, – замечает она. – Это женская школа.
«Женская школа», – повторяет про себя Кирби.
– Меня с ним познакомила подруга из Симмонса, – выпаливает она. – Они с Дарреном с детства проводили здесь лето вместе.
– Но семья Даррена постоянно живет на острове, – говорит миссис Бенни. – Я знаю этого мальчишку с тех пор, как он под стол пешком ходил.
Кирби так нравятся ее слова. Виноградник Марты – место, где существует расовая гармония!
Миссис Бенни указывает на пометку, написанную от руки на полях резюме. Кирби часами сидела за «Андервудом» сестры, печатая и перепечатывая, пока не создала идеальный экземпляр, а теперь его почеркали вдоль и поперек.
– Тут говорится, что ты хочешь работать горничной. Но, к сожалению, все вакансии уже заняты. Знаешь, ирландские девочки приезжают сюда еще в мае.
Кирби падает духом. Ирландские девочки – такие, как Миранда, Морин и Микаэла со второго этажа, – приехали в мае и захватили все вакансии. Если нет работы горничной, что же ей осталось?
Качать бензин? Упаковывать продукты?
– Я хотела приехать раньше, – выдавливает Кирби, – но надо было закончить семестр.
Миссис Бенни поднимает голову и смотрит на Кирби так, будто видит впервые в жизни.
– Ты красивая девочка и окончила три курса колледжа. – Она наклоняется, демонстрируя свое глубокое декольте. – А что скажешь о том, чтобы работать за стойкой регистрации?
Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Кирби кивает, не в силах выдавить ни слова.
– Мне только что пришлось уволить девушку, – объясняет миссис Бенни, – за неблагоразумное поведение.
Кирби понимает, что спрашивать не стоит, но ее разбирает любопытство: где же прокололась предшественница?
Миссис Бенни, кажется, читает ее мысли.
– У нас останавливался джентльмен, и Вероника выдала его жене ключи от его комнаты, не посоветовавшись ни с ним, ни со мной. Это привело к очень неудобной ситуации.
Видимо, джентльмена застукали со студенткой, догадывается Кирби. Или секретаршей. Или с чужой женой. Она отгоняет мысли о Скотти Турбо.
– Прежде чем примешь предложение, должна объяснить тебе кое-какие особенности работы. Приходить надо вовремя. Опрятно одеваться, тщательно причесываться. Никаких брюк или кюлотов. Никаких обнаженных рук. В нашей гостинице селятся уважаемые люди, например бизнесмены с Уолл-стрит, руководители компаний. Только что я забронировала комнату для сенатора Эдварда Кеннеди. Он остановится у нас в следующем месяце.
Тедди Кеннеди! Кирби ушам своим не верит.
Миссис Бенни продолжает:
– Здесь, в гостинице, наш приоритет – это комфорт гостей и их конфиденциальность. Понимаешь?
– Кристально ясно, – отвечает Кирби. Она так рада, что завязала волосы в узел перед собеседованием, а вот вопрос гардероба ее беспокоит. Надо поискать на Винограднике магазин вроде универмага Буттнера, где продается подходящая одежда. Тедди Кеннеди! Она дождаться не может, когда расскажет Раджани. Но только… надо быть осторожной.
– Свободна смена с одиннадцати вечера до семи утра. Это не будет проблемой?
Кирби какое-то время переваривает услышанное – с одиннадцати вечера до семи утра. Миссис Бенни предлагает ей ночную смену. Будет ли это проблемой? Кирби быстро прикидывает. Она вернется на Наррагансетт-авеню как раз к завтраку, а потом поспит. Если спать с восьми до двух, то у нее останется все послеобеденное время для пляжа и вечерних развлечений. Это не оптимальный вариант, но от таких предложений не отказываются.
– Выходные свободны? – спрашивает она с надеждой.
– Свободные дни – понедельник и вторник, – отвечает миссис Бенни. – Уходишь отсюда в понедельник утром в семь утра и возвращаешься в среду вечером к одиннадцати. Девяносто долларов в неделю.
Девяносто долларов в неделю! Кирби сама ужасается, что поддалась власти американского доллара, но невозможно отрицать его привлекательность. Ей придется отказаться от выходных, однако, учитывая бурное прошлое, это, возможно, не так уж и плохо. Она должна доказать, что достойна лучшего, должна научиться вести себя этично. Миссис Бенни предлагает Кирби шанс показать, что она ответственный взрослый человек. Кроме того, с таким расписанием ей удастся избежать очереди в ванную на втором этаже, и у родителей не будет причин жаловаться.
 
Кирби станет администратором!
– Согласна, – говорит она.
 
Those Were the Days
 
 [17]
Она заключила сделку с дьяволом.
У нее просто не было выбора.
Кейт не привыкать к жертвам войны. Уайлдер погиб дома, на американской земле, но Кейт-то знает, что он так и не вернулся из Кореи. Однако отправлять в бой сына – это совсем другое, а во Вьетнаме идет совершенно другая война. Практически непроходимые джунгли, убийственная жара, хищные насекомые, мрачные зеленые болота. Тяжело воевать, когда тебе противостоит сама страна, не говоря уже о жестоком безнравственном Вьетконге.
Они устраивают жестокие ловушки – «палочки пунджи» [18], ямы со змеями, гранаты в пивных банках.
Кейт и Дэвид были тихими противниками войны с 1965 года. Помощника юриста из фирмы Дэвида призвали в армию, и этот молодой человек – всего двадцать два года от роду – погиб в битве при Йа-Дранге, пробыв во Вьетнаме всего неделю. Кейт опасалась, что Тигр пойдет в армию сразу после окончания школы, но тот с перепугу поступил в университет во Фремингейме. Теперь она жалеет, что сын не пошел в армию; тогда, по крайней мере, у него был бы выбор. Он мог получить специальность, которая позволила бы ему не участвовать в боевых действиях.
Но Тигр рискнул, и теперь он пехотинец, один из тысяч. Расходный материал.
Единственная надежда Кейт на то, что Тигр быстро вернется домой – может, уже в сентябре, – мистер Кримминс. Кейт предупредила Билла Кримминса, что Тигр призван в армию и этим летом не приедет на Нантакет, и управляющий ответил, мол, его шурин воевал с Крейтоном В. Абрамсом во время Арденнской операции и до сих пор еженедельно переписывается с генералом по военным и личным вопросам.
Билл сказал, мол, попросит шурина использовать свое влияние на генерала, чтобы вытащить Тигра. Но попросил об ответной услуге.
Скандал с телевизором послужил хорошим прикрытием переживаниям, связанным с мальчиком. Кейт видит Пика из окна своей спальни, пока распаковывает чемодан. Парень садится на велосипед. Кейт отмечает форму его плеч и золотистый блеск волос.
Она обнаруживает, что дрожит.
Кейт думала, что Экзальта станет препятствовать ее плану, но ошиблась. Кейт объяснила матери ситуацию несколько недель назад: мистер Кримминс узнал, что у Лорейн есть сын в Калифорнии. Лорейн (теперь ее зовут Лавандой) исчезла, и мистер Кримминс отправился за Пиком, но в его доме на Пайн-стрит нет места для ребенка, – и Экзальта легко нашла решение: Билл Кримминс и его внук станут жить в «Пустячке».
– Для нас неплохо, если рядом будет мужчина, – сказала Экзальта. Кейт не стала уточнять, что Дэвид собирается приезжать каждые выходные; она просто почувствовала облегчение из-за того, что мать не стала возражать против договоренности. Мало того, Экзальта вела себя так, словно приглашение Билла Кримминса и его внука погостить в «Пустячке» было ее собственной идеей.
«Все будет хорошо», – повторяет Кейт. Билл Кримминс написал шурину на прошлой неделе, прямо перед переселением в «Пустячок», так что ответ получит через неделю или две. Тигр вырвется из лап опасности так же внезапно, как и попал в них. Он вернется домой.