Ты сильная (СИ)

— Ир, попей водички. Ну, давай, я тебе помогу, — ласково обратился к ней Женька и слегка приподнял ей голову. Ирина сделала пару глотков и устало прикрыла глаза.
Скорая приехала довольно быстро. Женщина-врач смерила давление, пощупала живот, послушала сердцебиение плода, вопросительно посмотрев на Женьку, спросила, — Двоится, двойню ждёте.
— Да, двойню, — коротко ответил он.
Врач, что-то писала в своих бумагах, попросила паспорт и полис.
— Что с Ириной? — нетерпеливо спросил Евгений.
— Давление высокое и матка в тонусе. Есть угроза выкидыша. Будем госпитализировать. Соберите ей вещи. Халат, ночную рубашку, тапочки, ложку, кружку, ну и гигиенические средства, само собой.
Клавдия пошла собирать вещи. А врач, закончив, писать, встала и спросила, — Сама дойдёшь?
— Дойду, — ответила Ирина.
— Ну, тогда собирайтесь, жду вас в машине, — и она вышла из квартиры.
Женька помог Ирине дойти до скорой, и сев в свою машину поехал следом.
Ирину положили на сохранение, а Женька забрал её вещи, отправился домой. Евгений был жутко недоволен собой. Довести девчонку до больницы, он совсем не хотел. Ей судя по внешнему виду и без его наезда было несладко, а ещё и он подсуропил. Молодец, что тут ещё скажешь. Но, правду-то, всё равно как-то узнавать надо.
Он позвонил Стасу, рассказал о том, что произошло, и выслал, записанный на телефон разговор.
Весь следующий день Женька провёл либо в огороде, поливая и пропалывая грядки, либо возле кухонного окна в слежке за Клавдией Абрамовной. Но зловредная баба, словно что-то чувствовала и из дома не выходи́ла. Лишь на третий день она наконец-то ушла на работу, и Женька тут же позвонил Стасу.
Стас подъехал минут через сорок с двумя парнями. Женька остался на стрёме, а мужчины проникли в дом, используя изъятые Евгением у Ирины ключи.
Примерно через час они сидели в квартире Ковалёвых, и Евгений поил их чаем.
— Жучки установили. В доме ноутбук и старенький компьютер, но ни там, ни там папки с документами нет. — отчитался Стас. — Либо это у неё на флешке, либо где-то ещё есть компьютер. Осмотр квартиры ничего не дал. Флешка либо надёжно спрятана или всегда с собой. Попробуй ещё раз поговорить с ней, выводи её на эмоции, может, выдаст себя. Ну а мы попробуем план Б.
— По Ирине что-то есть?
— Выясняем. Пока порадовать нечем. Что касается отцовства. Сделать такой анализ возможно, стоимость около сорока пяти тысяч рублей, но в твоём случае стопроцентной гарантии быть не может. Так как у нас тут многоплодная беременность. Лучше всё же подождать рождения детей, тогда и стоимость уменьшится вполовину. Думай.
— Это опасно для Ирины, её детей?
— Нет. У девушки возьмут кровь из вены, выделят ДНК плода и сравнят с твоим. Но, я повторю ещё раз, стопроцентной гарантии здесь нет. Так как детей двое.
— Я подумаю.
— Думай. Тебе в любом случае осталось ждать не так много. Через три месяца можно сделать будет анализ со стопроцентной гарантией. Ну и стоимость, естественно, будет ниже даже при условии необходимости двух анализов.
Парни уехали, а Евгений остался. Он хотел и боялся этого анализа. У него было пара случаев, когда не помнил наутро о том, что было накануне. Катя любила его подколоть этим. И ещё это кровавое пятно. И следы на теле... Сомнения грызли его. Что если, всё же это он отец детей.
Хотя большой разницы не видел. Катя всё равно не простит его. Его гордая девочка. Как она сейчас там? Ему так плохо без неё, душа рвётся на части, но он-то сам виноват во всём. А вот она, за что страдает... Ему было горько и невыносимо тяжело вспоминать тот день. Катюша собиралась сделать ему приятный сюрприз.
Господи, да Женька бы отдал всё за возможность быть сейчас там, с ней на море.
Но Катя сейчас одна, пытается справиться со своей болью, со своей бедой. И эту боль причинил ей он.
А ведь путёвки Катюша купила, потому что понимала, что в их жизни, что-то происходит. Вот только она, скорее всего, думала, что Евгений к ней охладел. А он до жути боялся, что она обо всём узнает и не простит.
 
Он сумел ударить по самому дорогому, во́льно или невольно, но предал. Предал её, предал их любовь.
Можно ли было избежать этого. Женька не знал. Потому что просто не помнил, как девчонка оказалась в его постели. Ничего не помнил. Он сам не понимал, как это было возможно. Грубо, жёстко взять девчонку и не помнить!Он, что вообще даун или это какие-то игры подсознания. Посоветоваться бы с кем, но рассказывать, о том, что ты практически изнасиловал девчонку, и не помнишь об этом, было стыдно. Стыдно было и сейчас, но теперь хотя бы появились сомнения, что это сделал он.
Никита объяснил просто. — Я думаю, что тебя подставили, не помнить такого, ты не мог. Не тот случай. Девчонку, скорее всего, где-то действительно изнасиловали, а ты подвернулся под руку. Просто стечение обстоятельств, благоприятных для них и, как выяснилось неблагоприятных для тебя и твоей семьи.
С того злополучного утра он просто не находил себе места. Хотел всё рассказать Кате сам, но тянул, не знал, как это сделать. И боялся, боялся, что Катя узнает о случившемся не от него. Он заплатил бабке, требуемую ею сумму за молчание, но всё равно ждал подвоха с её стороны. А когда Клавдия Абрамовна ехидно преподнесла ему новость, что Ирина в положении, а аборт делать не собирается, вся его жизнь превратилась в один непрекращающийся кошмар.
Вечером, когда соседка вернулась с работы, Евгений постучал в её двери.
— Ну чего ты хотел, говори уже. Я устала, хочу поесть и лечь спать. Завтра опять на работу.
— Да я, вас спросить хотел. Вы меня совсем, что ли, за лоха считаете, Клавдия Абрамовна? Я же могу сделать тест ДНК и доказать, что к детям никакого отношения не имею, — внимательно отслеживал реакцию соседки Женька.
— А доказывай. К фотографиям ты тоже никакого отношения не имеешь? — женщина ехидно ощерилась.
— Вы же знаете, что я не люблю Ирину. Вы, что же для неё такой судьбы желаете? Не боитесь, что жизнь с человеком, который её не любит, будет похожа на ад? — да, она, просто непробиваемая, глядя на презрительное выражение лица бабки, подумал Евгений и бессильная ярость захлестнула его.
— Я желаю ей жить в достатке. И не быть матерью-одиночкой. А потом, я думаю, стерпится — слюбится. Она добрая и красивая девочка, полюбишь, никуда не денешься. Давай иди уже отсюда, устала я. — бабка словно бульдозер двинулась на Евгения и ему пришлось отступить и выйти за двери. Как же он ненавидел эту женщину. Ему хотелось задушить её, стереть гадкую ухмылку с её лица. Хотелось бить и пинать, не смотря, что она женщина, а он женщин не бьёт. Он сжал кулаки и пошёл домой. На душе было гадко.
Звонок на телефон раздался почти сразу, как он вошёл в дом. На проводе был Никита, — Крепко же она тебя ухватила, но ты не унывай друг, справимся. И не с такими справлялись.
— С ней-то справимся. Как потом Кате всё это объяснить. Не простит она ведь. — уныло проговорил Евгений.
— Катя у тебя не дурочка, поймёт...
— Твои слова бы да богу в уши, — пробормотал Женька и вошёл в дом. Ему опять предстояла ночь без сна, тот бежал от него, словно чувствовал вину за случившееся.
  
Глава 6
 
Сенька не давал Кате ни минуты покоя. Они, то ездили на какие-то экскурсии, то до утра сидели в ночном клубе. Слушали музыку, танцевали, смеялись, а потом спали до обеда и снова экскурсии, прогулки.
Александр тоже принимал во всём этом активное участие. Мужчина ненавязчиво ухаживал за Екатериной. И женщина понимала, что нравится ему. Это невольно повышало её самооценку, стремительно упавшую после измены мужа.
Тем временем приближалось время отъезда и дня за три до него, Катя взмолилась,
— Всё Сень, я устала. Больше никуда не хочу ехать. Хочу на пляж, лежать на солнышке и не двигаться. Ты как хочешь, а я больше никуда не поеду. Оставшиеся время, я просто тупо валяюсь на песочке.