Ассистентка (СИ)
— Сделай, что можешь. Плачу любые деньги, — шёркнул губами вор в законе.
— Это не вопрос денег. Это вопрос цены, — медленно сказал Глеб.
— Я готов. Жизнь стоит жизнь.
— Забирай всё это мясо! — обреченно махнул он на тела.
— Оно не стоит ничего, — страшная правда холодом пробиралась мне под кожу, я еще не могла её сформулировать, но Глеб однозначно намекал на то, что было страшно даже произнести.
— Я готов на всё! Что ты хочешь.
Глеб лишь кивнул в сторону одного из молодчиков и добавил.
— Этого хочу не я. Цена не мне.
— Понял. Увидимся у тебя.
Машины уехали. На парковке остались распахнутые, вывернутые наизнанку автомобили дерзкой, но неудачливой банды, растерзанные человеческие тела и пять дохлых летучих мышей, вновь приобретших свой обычный вид. Можно было бы подумать, что они оказались здесь случайно, если бы их пасти не были в крови.
Каждая минута промедления делала дьявольский план тёмного медиума невозможным. Пожалуй только сейчас я поняла, на службу к кому я поступила.
— Если хочешь — можешь идти. Ты мне сейчас будешь не нужна.
— Я остнусь, — обреченно шепнула я.
Попав в команду, идущую под черным флагом, на берег уже не просятся. Всё произошло так, как я и думала. Бандиты притащили одного из своих, связанного, с кляпом во рту. В его зрачках светилась обреченность. Глеб положил их рядом: живого и мертвого, вложив руки одна в другую в крепчайшем рукопожатии. Все покинули кабинет. Остались только Глеб, Герцог и я.
И два тела перед нами.
Уже окончательно стемнело, но тем не менее я задёрнула шторы. Силуэты присутствующих стали еле читаемы. Сегодня ночью страх внутри меня рос по возрастающей. Но нужно было взять себя в руки. Глубокий вдох и медленный выдох. Чтобы ни случилось, я всего лишь делают свою работу. Это был не мой выбор, а значит не мне платить цену проклятья.
Незнакомым гулким голосом Кристовский начал произносить заклинание. Больше всего оно напоминало замысловатую поэму на неродном языке, либо какой-то дикий речетатив. От его слов тьма вокруг нас становилась гуще. Мне казалось, что рядом кто-то летает, касаясь нас крыльями. Веяло ледяным холодом и кисловатым, гнилостным запахом. Меня замутило.
В кромешной темноте я не могла рассмотреть лиц, но слышала размеренное дыхание Глеба и сдавленное, отрывистое — Герцога. Разбитые ноги не позволяли тому стоять, поэтому медиум пододвинул для него своё рабочее кресло. Мы образовывали своеобразный треугольник вокруг тел: двое мужчин и я между ними. Исходящие от Кристовского волны нагнетали чернильно-угольный мрак вокруг нас.
Медиум попросил развести руки, слегка касаясь друг друга подушечками на кончиках пальцев, образовать своеобразный круг. Темп произносимых заклятий усиливался. Его речь практически сливалась в одно длинное слово, не разделяемое паузами.
Вдруг лежащие перед нами тела засветились. Сначала лёгкое голубоватое сияние возникло в лобовой части головы незнакомого мне парня, обреченного шайкой Герцога. Затем оно начало усиливаться, тонкими линиями разбегаясь по всему его телу и просвечивая даже через одежду. Будто бы по кровеносным сосудам пустили некую сверкающую жидкость. Она набирала цвет из бледно-голубой становясь тёмно-синей. А затем в месте соприкосновения пальцев жертв начала перетекать из одного тела в другое. Образовавшийся во время этого свет слегка рассеял мрак. И я поняла, что теперь нас, стоящих в этом круге, было четверо.
Ровно напротив меня стояла женщина, с белыми спутанными волосами до самого пола и просторном, длинном платье с рваным кружевом вокруг шеи. Рукава платья свисали до пояса. На витом поясе, охватывавшем талию, висел тонкий серп. Её лицо ничего не выражало. Бледная, будто серая выцветшая бумага кожа была испещрена узором мелких морщин. Ресницы и брови отсутствовали, но не смотря на это её можно было бы назвать почти красавицей из-за ровного носа, высоких скул и изящной линии рта, если бы на месте глаз не зияли две дыры. Голову венчал обруч из завядших белых цветов.
Морена.
Куда она смотрит: вниз на своего нового подданного или прямо на меня — разобрать было невозможно. Меня охватило желание рвануть из комнаты, но сковывавшее оцепенение не позволяло двигаться. Я видела, что она шевелит губами, вторя Кристовскому.
Постепенно синие свечение на молодом человеке, чья гибель столь сильно подкосила Герцого стала усиливаться. А вот во втором жизненной силы практически не осталось. Таяли последние капли. И наконец полностью потухли. Некоторое время можно было разглядеть ультромариновые линии, но постепенно они начали бледнеть и наконец стали совсем не различимы. Тон Кристовского пошёл на спад. Очевидно, он заканчивал сеанс и прощался с той, которая помогла осуществить переход.
— Варя, зажги лампу, — устало попросил он через несколько минут.
Осознав, что я могу это сделать, нажала выключатель. Тёплый желтый свет вспыхнул над столом, возвращая нас в реальный мир живых.
Перед нами были труп, спящий молодой человек и обессиленный старик, ставший еще суше, старше и горше.
Когда молодчики Герцога помогли ему уйти, унеся с собой обоих несчастных парней, я спросила у Глеба, что теперь будет.
— Неужели мы создали зомби?
— Нет, конечно. Парень проживёт свою обычную жизнь. Ну может быть будет чуть более нервным да кошмары чаще будут сниться.
— Мы оживили преступника? Он будет убивать, грабить, насиловать?
— Не факт. Милиция хорошо работает в нашей стране. А если его завтра посадит или вновь зацепит пуля — мы уже ответственности не несём, — цинично «успокоил» меня Глеб.
— А что будет с твоим приятелем?
— Себя он пообещал нечести. После смерти пойдет на службу к Морене.
— Тебя это не пугает?
— А с чего? Его выбор. Ну а у нас знакомый там будет. Тоже неплохо. Хотя я бы на его месте, конечно, не отдал бы свою вечность за несколько десятилетий чужой жизни. И то, если ему еще повезёт, её сохранить… Хотя может быть, сегодняшняя ночь его чему-то научила. И он переродился, — усмехнулся Глеб, явно не веря сам себе. — Но люди слабы. На этом и стоит мир.
— На человеческой слабости?
— На пороках, жадности, трусости. Иначе не было бы никакой магии.
— И светлой?
— И светлой. Твоя премия, — он протянул мне ставший привычным конверт. — Ты хорошо потрудилась. Думаю, нам обоим нужно взять пару дней на отгулы.
Кристовский вновь был в своём настоящем облике. Несмотря на браваду, шестым чувством я угадывала, что эта сделка с Мореной не просто ему далась. С одной стороны он лишь проводник энергии, Герцог сам принял решение, чтобы спасти парня, который дорог ему как сын. С другой — кому как ни Кристовскому знать, сколь большую цену попросит нечесть. Спускаясь по лестнице, я слушала удары своего сердца и понимала, что этой ночью во мне что-то безвозвратно переменилось.
Глава 7
Спящая красавица
Солнечный зайчик скакал по стене, окончательно распугивая ночные тени. Открыв глаза, я чуть ли не со страхом уставилась на циферблат часов. Да, давненько, моя миленькая, ты не давала себе так долго дрыхнуть. Но причина была в том, что минувшая ночь меня изрядно измотала. Быстро позавтракав и решив, что в случае чего перекушу в фаст-фуде, отправилась на шоппинг.
Утренняя прохлада уже рассеялась, и воздух был напитан сухим теплом осени. Накупив на щедрую прибавку от Кристовского себе гору подарков: новый свитер с высоким горлом и уютное осеннее пальто, не удержалась взяла еще джинсы и пижаму с пандой! Затем зашла в книжный: литературные новинки — моя слабость. Внимание привлекли две книги одна обещала любовь между современным Ромео и Джульеттой, вторая была от лауреата Нобелевской премии этого года. Не стала выбирать взяла сразу обе! И для души, и для ума. Затем нелёгкая занесла меня в магазин парфюмерии: осенью хотелось какого-нибудь особенного аромата, а еще совсем закончился лосьон для тела. Смело «снесла» половину полки: гель для душа, соль и какое-то особенное масло для волос. Всё! Нужно останавливаться! От такого безудержного потребительства проснулся голод! О! Отлично: сочный бургер с овощами, сыром, картофелем фри и горячим чаем с лимоном — это то, что мне нужно.