Fire in Cairo / Огни Каира

Теперь была очередь Дэвида. Его грубо выволокли на улицу. Как же хотелось сейчас обнять Билла, прижать к себе и пообещать, что все будет хорошо. Но, увы, это было невозможно.
Их взгляды на секунду пересеклись. Билл казался скорее рассерженным, чем напуганным. И каким-то растерянным. А еще… В его глазах было что-то еще. Дэвид не мог понять.
— Шевелись! — Дэвида толкнули вперед.
Он не спускал глаз с тонкой спины мальчишки. Он был готов кинуться защищать его в любой момент.
Но с Биллом обращались несколько иначе. Его не трогали, а лишь вежливо указывали, куда идти. И он шел, при этом держась гордо, то и дело повторяя что-то на арабском. Дэвид не понимал ни слова. Но это совсем не походило на мольбы отпустить или сжалиться. Что это значит? Билл знает похитителей?
Изнутри дом выглядел еще шикарнее, чем снаружи. Позолоченные потолки украшены тонким орнаментом. Стены выложены мрамором, всюду расшитые золотом и серебром покрывала и подушки, светильники с искрящимися на солнце драгоценными камнями. Все это великолепие дополняли огромные персидские ковры ручной работы. Хозяин этого дома очень богатый человек, и деньги, скорее всего, ему не нужны.
Дэвид покачал головой. Плохо дело.
Но главное — это сохранять спокойствие. Что бы там ни было, если их привезли живыми, значит, чего-то хотят и можно договориться. Больше всего Дэвид боялся за Билла. Он ведь еще совсем молод и наверняка умирает от страха.
Они остановились в большом зале с огромным небесно-голубым куполом над головой. Дэвид присмотрелся и заметил, что купол расписан — звезды, созвездия, планеты. Такой роскоши он еще никогда и нигде не видел.
Билл вышел на середину, гордо вскинул голову, приосанился. Охранники отвели Дэвида в сторону, встали рядом. Они все кого-то или чего-то ждали. Дэвид решил подойти к парню, дать понять ему, что он рядом, все будет хорошо и они обязательно выберутся. Но его грубо одернули и пригрозили оружием. Странно, но Билл даже не повернулся на шум, он старательно избегал зрительного контакта. Нервно приглаживал растрепавшиеся волосы и поправлял смявшуюся одежду, осматривался по сторонам.
В глубине дома послышались шаги.
На секунду все стихло.
В комнату вошел богато одетый мужчина лет тридцати пяти. Внешне он чем-то едва уловимо напоминал Дэвида — прической, телосложением, чертами лица.
Билл побледнел, грудь стала часто подниматься и опускаться. Дэвид заметил, как задрожали его губы, а пальцы нервно дернулись, сжались. Глаза горели тем самым загадочным огнем, который медленно тлел в них все это время.
— Халиль! — отчаянно выдохнул Билл.
Дэвид вздрогнул, как от удара. В груди больно сдавило.
Это оно! То самое слово, что Билл произносил, когда они занимались любовью. Именно так он выдыхал его в момент оргазма.
Как он раньше не догадался? Как же глупо… Имя болезненно отдавалось в голове, словно удары колокола.
Билл использовал его. Всё остальное игра. Дэвид разочарованно усмехнулся. Билл выставил его полным дураком перед самим собой.
Мужчина медленно подошел к нервно переминающемуся с ноги на ногу Биллу. Тот все также судорожно хватал ртом воздух, беспокойно теребил края рубашки, отворачивался, рассматривая что-то под ногами. Казалось, он сейчас упадет на колени и начнет вымаливать прощение, целуя ноги своего господина. Халиль молча осмотрел его, словно оценивая, проверяя, все ли в порядке, все ли цело. А потом резко повернулся к Дэвиду. Если бы взглядом можно было убить, Дэвид бы уже упал замертво. Его окатило волной ненависти и злобы. В горле встал ком. Во рту пересохло. Договориться точно не получится. Дэвид покусился на чужое добро и теперь участь его весьма не завидна. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок и на лбу выступил пот.
Как только мужчина начал говорить, Билл в тот же момент будто взбесился. Он принялся истерично причитать, размахивая руками. Лицо раскраснелось. Он метался из стороны в сторону. Отбегал на несколько метров и снова возвращался, что-то доказывал и объяснял, просил, умолял, требовал, топая ногами. Он орал на мужчину так, что закладывало уши. Это была самая настоящая истерика. Казалось, что Билл вот-вот сорвет голос.
Халиль грубо кричал на него, что-то требовал, иногда хватал за руки и резко дергал, отчего мальчишка терял равновесие, но с силой выдирал руку и отбегал, продолжая истерику с новой силой. При этом шейх все время показывал пальцем в сторону Дэвида, видимо, именно второй пленник и их отношения с Биллом волновали его сейчас больше всего.
Дэвид растерянно вглядывался в их лица, но, увы, мог только догадываться, о чем говорят на незнакомом для него языке. И до сих пор было не понятно, что все это значит, кем приходится Биллу этот шейх и какое право он имеет так с ним обращаться? Хотелось заступиться за мальчишку, защитить, успокоить, принять удар на себя.
Дэвид уже было открыл рот, чтобы привлечь к себе внимание и влезть в спор, как вдруг Билл схватил стоящую на полу фарфоровую вазу с цветами и со всей силы швырнул в мужчину, каким-то чудом не задев его. Охрана тут же дернулась на помощь господину, но шейх жестом приказал им оставаться на местах. Он лишь подошел к Биллу и крепко сжал его запястья. Начал что-то тихо говорить. Объясняет. Успокаивает?
Билл зло вырвался и кинулся на мужчину с кулаками. Он бил его в грудь, голос срывался на хриплый крик. Он будто сходил с ума. Дэвид не мог поверить, что это тот самый Билл, спокойный, уравновешенный и всегда контролирующий ситуацию.
Лицо мужчины неуловимо изменилось. Взгляд стал мягким, любящим, а на губах заиграла улыбка. Он даже не замахнулся в ответ, лишь перехватил запястья мальчишки, крепко прижал к себе, начал что-то шептать в ухо. Билл еще несколько раз дернулся, пытаясь вырваться, но на этот раз уже менее уверенно, а потом затих. Из глаз брызнули слезы.
По сердцу Дэвида словно резанули тупой бритвой.
— Хабиби, — бормотали пухлые влажные губы, а тот все крепче сжимал его в объятиях.
Билл ласково потерся щекой о его плечо. Потом взял левую руку и изучающее посмотрел на пальцы, поднес к губам и нежно поцеловал.
Шейх гладил его волосы, вытирал с лица слезы, что-то тихо говорил, от чего щеки Билла залились румянцем. Он продолжал целовать руки, словно прося прощения. Взгляд ласковый, любящий, преданный. Да и лицо изменилось — с него вдруг исчезла игривая жесткость, вызывающая агрессивная сексуальность. Оно стало мягким, расслабленным, удивительно счастливым, как у ребенка, который неожиданно и без повода получил в подарок долгожданную игрушку.
Видеть это было невыносимо. Таким Билл никогда не был с ним.
Дэвид был лишним. Эти двое любили друг друга, и, казалось, не замечали ничего и никого вокруг. Хотелось плакать от обиды, но в горле застыл ком.
Плохо это или хорошо, но шейх снова вспомнил о нем. Не выпуская Билла из объятий, гневно посмотрел через плечо и отдал короткую команду охране. Дэвид понял — это конец. Шейх не оставит в живых того, кто прикасался к его мальчишке. Дэвиду стало по-настоящему страшно. Но он изо всех сил старался не показывать вида. Хватит того, что он сейчас унижен и растоптан. А теперь еще и его жизнь зависит от этого араба. Будь он проклят! К животному страху примешалась еще и ярость. Дэвид чувствовал, как лицо стало красным, а рубашка пропиталась потом.
Билл, который так ни разу и не взглянул на него за все это время, начал жалостливо просить шейха о чем-то, показывая на Дэвида. Мужчина лишь упрямо качал головой. Билл гладил его по груди и уговаривал сладким голосом. Халиль хмурил брови, прожигая в Дэвиде дыры ненавидящим взглядом. Все это походило на представление в школьном театре. Дэвид тяжело вздохнул и устало потер виски. Хотелось закрыть глаза и проснуться дома в собственной постели, подальше от всего этого. Хотя через секунду Дэвиду захотелось умереть на месте — Билл припал губами к губам шейха и принялся его запойно целовать, лаская тело.
Дэвид закрыл глаза и опустил голову. Сердце болезненно, очень медленно билось в груди.