Любовный эксперимент по-американски (СИ)
Уже через секунду он исчез на улице.
Я подняла глаза на Лукаса и обнаружила его изучающий взгляд.
– Значит, переезжаешь?
– Ну… – пожала плечами я, собирая вещи, – Эйден сообщил, что перебраться можно будет уже в пятницу. – Почувствовав, как мрачно звучит мой голос, я с поддельным энтузиазмом добавила: – Ура!
Лукас чуть заколебался, а затем на его лице появилась улыбка – на этот раз не поддельная, а вполне искренняя.
– Потрясающе, Ро!
Он положил руки мне на плечи, развернул к себе и прижал к груди. И я… растаяла. Общаясь с Лукасом, я становилась безвольной дурочкой.
– Отличные новости, – добавил он.
Слава богу, хоть кто-то так думает.
Едва не споткнувшись, я отступила назад и завозилась, надевая куртку. Надеялась скрыть смущение.
– Это обязательно надо отметить, – предложил он. – Я купил жареную курочку по-японски, как раз хватит на двоих. Впрочем, на четверых – тоже запросто.
Лукас тряхнул пакетом, и мое сердце сжалось. Так и есть: он собрался готовить ужин.
– Можем открыть вино, – добавил он, и я поддержала его с притворной бодростью:
– Звучит заманчиво!
– Ну, тогда пойдем домой. – Лукас забросил на плечо ноутбук и пропустил меня к двери. – После тебя, preciosa.
Я сбилась с шага – это слово всякий раз вызывало во мне бурю эмоций.
Пойдем домой…
Домой, вместе с Лукасом.
Пять дней…
Глава двадцатая. Лукас
Ревность – это что-то новенькое.
В прошлом случалось всякое, однако то были мимолетные и почти неосознанные реакции. Никакого сравнения с сегодняшними сильными и отнюдь не подсознательными чувствами. Ревность охватила все мое существо – кровь кипела, сердце колотилось, хотелось взвыть.
В кафе меня подмывало сказать что-нибудь этакое, пометить свою территорию, как животному или, допустим, неандертальцу. Мое – и все тут.
И на посвященной Хеллоуину вечеринке я вел себя точно так же.
Нет, не следует предаваться подобным размышлениям.
Последние дни я прилагал неимоверные усилия – и потерпел полный крах. Пытался притвориться, что эпизод в кабинке дамской комнаты вовсе не занимает все мои мысли. Смотрел на задумчиво закушенную губу Рози, втягивал аромат ее духов, наблюдал, как она тянется за солью или попкорном, – а в уме возникала одна и та же картинка.
Порой я искал предлог, чтобы лишний раз ее коснуться. То говорил, что в волосах застряла соринка, то якобы к блузке прицепилась нитка. Иногда тянулся к ней, не успев придумать оправдание – тогда просто улыбался, словно полный идиот, и рассчитывал, что сойдет.
И вот докатился. Ревность… Можно подумать, после пары экспериментальных свиданий и сказанных шепотом на ухо скабрезностей приобрел права на Рози.
И еще смею в уме называть ее «моей»!
Она заслуживает большего – парня в смокинге, который будет водить ее в самые модные места Манхэттена. А я… у меня и смокинга-то нет. Да и пиджака приличного, если уж на то пошло.
Смешно – не то слово.
Лину вполне ожидаемо бесила сама мысль, что мы с Рози можем стать…
– Лукас? – прервала мои раздумья Рози.
Мы только что вышли из метро на ближайшей к нашему дому станции. К нашему дому, ага. Во-первых, квартира принадлежит Лине, во-вторых, Рози скоро съедет.
– Да, Ро? – вздохнул я.
– Я вот что думаю… – медленно произнесла она, заставив меня заглянуть ей в лицо. – Ну, то есть не то чтобы меня давно посещают такие мысли, однако… Я пишу, наш эксперимент сработал. Есть ли смысл его продолжать?
Я судорожно стиснул пальцы на ручке пакета.
– То есть?
– Ты мне здорово помог. По-моему, я сумела взять себя в руки и теперь чувствую себя уже не такой потерянной. Не блуждаю в тумане. Мы ведь говорили, что эксперимент не должен вносить в наши отношения неловкость, но я… – Рози шумно выдохнула. – Не знаю, Лукас. В кафе я, честно говоря, ощутила себя не в своей тарелке…
Она замолчала.
Смотрела куда угодно, только не на меня, и мне это не понравилось. Очень не понравилось. Я хотел видеть ее взгляд, особенно если разговор заходил о столь важных вещах.
Остановившись, я дождался, пока она не посмотрит мне в лицо.
– Ты хочешь с ним встречаться? С Эйденом? – спросил я как можно более беззаботно. Если причина ее метаний в этом – пусть скажет. – Хочешь настоящего свидания?
Жаль, что нельзя откатить время на несколько секунд назад; слово «настоящее» я взял бы обратно. Что бы между нами ни происходило на двух экспериментальных свиданиях и даже на бале-маскараде, фальши в наших отношениях не возникало. Не было в них ничего поддельного. И все же надо действовать по уговору. Если Рози желает с кем-то встречаться по велению души, кто я такой, чтобы ей препятствовать?
Впрочем, оговорку она не заметила, и меня это уязвило.
– Может, и хочу. Не с Эйденом, конечно.
Разумеется…
Меня словно ударили под дых.
Мог ли я исполнить ее желание сам? Вряд ли – мне ведь уезжать. Да и невозможно дать человеку то, чем не обладаешь.
Видимо, я изменился в лице – Рози вдруг пришла в замешательство и нахмурилась.
– У нас было три экспериментальных свидания. Я и на это не могла рассчитывать.
– Два, – возразил я, осторожно положив руку ей на спину, и тронулся с места. – У нас было всего два свидания, Ро.
– Разве маскарад не в счет?
Я убрал руку и поправил на плече лямку сумки от ноутбука – специально, чтобы не совершить какой-нибудь глупости.
– С чего бы? Я его не планировал и никаких усилий не приложил.
Фаза третья. Страсть, эмоциональная близость, соблазнение. Эти три пункта я помнил четко и долго о них размышлял.
– Неправда, Лукас, – запротестовала Рози, отводя взгляд. – В третьей фазе большое значение имеет физический контакт. Увлечение приобретает осязаемые формы, становится самостоятельной сущностью, связывающей обе стороны. Здесь уже речь о сломе барьеров. Мы свободно плывем по течению, определяемся – действительно ли нас тянет к человеку настолько, что мы готовы пойти дальше и вступить в физическую близость.
– Да, понимаю.
«Понимаю» – неверное слово. Я все особенности третьей фазы ощущал в биении своего сердца.
Рози застенчиво усмехнулась.
– Не уверена, что меня хоть раз соблазняли правильно, – сказала она, и мне захотелось завыть на луну.
Да что со мной такое?
Она продолжила:
– Поступки и слова всех мужчин, с которыми я встречалась, были подчинены одной цели: залезть мне в трусики. Надо сказать, небезуспешно.
Ее слова ничуть не успокоили пробудившегося во мне дикого зверя – я стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
– Только в душе ничего не происходило. Никогда.
Никогда…
Я машинально остановился.
– Рози…
– Не хочу, чтобы связь между нами оказалась неестественной. Не хочу необдуманных решений и всякого такого. – Ее щеки порозовели. – Просто получается, что я буквально вынудила тебя мной увлечься. Это тоже имеет значение, хотя у нас все происходит как бы понарошку.
Вот, значит, как она думает?
– Вынудила? – бросил я, сделав шаг вперед. – Ты считаешь, что заставила меня проникнуться к тебе во имя эксперимента?
– Слушай, ты не обязан объяснять, что чувствуешь. А мне не следовало так формулировать.
Я стиснул зубы. Накатило раздражение. Неужели она решила, что я…
– Рози!
Я подошел вплотную, постаравшись ее не коснуться. Если дотронусь – все, игра для меня окончена.
– Не будь мы друзьями – хорошими друзьями, даже лучшими, – давно затащил бы тебя в какой-нибудь темный угол и содрал одежду зубами и когтями. – Я не говорил, а рычал, и полуприкрытые веки Рози затрепетали. – Мне не требовалась бы для этого выдуманная причина. Без всяких экспериментов хочу тебя все время видеть, тобой обладать, понимаешь?
Рози облизнула пересохшие губы. Я балансировал на грани – так жаждал до нее дотронуться, провести языком по щеке, целовать везде, где только можно.