Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…

Порки принял комплимент без фальшивой скромности. Он допил свой кофе и вытер губы платком.
— Видите ли, мистер К., — сказал он задумчиво, — у вас хороший ясный ум, это мне нравится. Я думаю, что понимаю, чего вы хотите достичь. Я не могу вам ответить сейчас, но я, конечно, все разузнаю самым тщательным образом.
— Хорошо, — сказал Кленси. — Когда?
— Самое позднее, скажем, сегодня во второй половине дня.
— Превосходно! Где я тебя смогу найти, или ты сам дашь знать о себе?
— Я сам дам вам знать!
— Согласен, — сказал Кленси.
Они поднялись и вышли из комнатки.
— Еще одна просьба: если ты что-нибудь узнаешь о Ленни Сервере, это мне тоже пригодится. Это самое малое, что я могу сказать.
— Сомневаюсь.
— Я вижу, что мы понимаем друг друга, — заметил Кленси.
Он сделал вид, что достает портмоне, но Порки небрежным жестом остановил его.
— Это потом. — Он улыбнулся. — И я даже заплачу за ваш кофе.
— Спасибо, — поблагодарил Кленси, — его можно пить только при тебе.
И, не оборачиваясь, ушел.
Четверг, 8 часов 45 минут
Стентон, ожидавший в кабинете Кленси, отодвинул стул, чтобы дать пройти обоим мужчинам, и сложил газету.
— Здравствуйте, лейтенант! Отчаянный номер выкинул вчера Блаунт!
— Да, — спокойно сказал Кленси.
Он повесил пальто, положил шляпу, сел за стол и сморщился, как от зубной боли, увидев на столе кучу рапортов.
— Какова программа на сегодня, лейтенант? — спросил Стентон.
Кленси секунду подумал.
— Вам, Стен, надо заменить Капровского, который занимался «сидами», бывшей бандой Ленни. Со вчерашнего дня Кап не очень популярен, у него специальное поручение капитана Вайса следить за тем, чтобы меня не ухлопал Сервера, а я не хочу, чтобы капитан подумал, будто я пренебрегаю его распоряжениями. — Улыбка внезапно осветила лицо Кленси. — Но я, конечно, не жалуюсь. Когда дело окончится, я думаю, что попрошу навсегда откомандировать Капровского в мое распоряжение в качестве гувернера!
— Согласен, лейтенант, — сказал Стентон, немного заинтригованный комментариями начальника. — А сейчас что я должен делать? Я имею в виду — с бандой?
Кленси снова стал серьезным и наклонился над столом.
— Ленни, наверное, где-то бросил машину, когда дело было сделано. Я не думаю, что банда ему помогла достать ее, но, возможно, ребята знают, куда он ее спрятал. Могло, конечно, быть и по-другому. Честно говоря, — я ничего не знаю. И что еще более важно, может быть, они знают, где прятался Ленни эти два дня. — Он похлопал по кучке рапортов. — Благодаря подслушиванию, удалось установить телефоны людей, звонивших матери Серверы; комиссариаты, к которым они относятся, уже предупреждены и делают все необходимое. Остается только банда. По крайней мере сейчас я ничего другого не вижу. Может быть, это потерянное время, но если вы можете предложить что-либо другое, я вас внимательно выслушаю.
— А как вы думаете, где я могу найти банду?
— Кап все вам расскажет. Он был на два пальца от того, чтобы пополнить ее ряды своей персоной. Но вы поговорите с ним в соседней комнате. У меня сейчас срочная работа.
— Хорошо, лейтенант, все будет исполнено.
— И потом, Стен, звоните время от времени и информируйте меня, чтобы я не был вынужден поднимать всех на ноги, разыскивая вас.
Стентон кивнул в знак согласия, и оба агента вышли из комнаты.
Кленси зажег сигарету и принялся за просмотр рапортов. Время шло. Стопка просмотренных бумаг увеличивалась. Но когда он окончил, то должен был признаться, что все прочитанное можно было выразить одним словом: пустота.
Кленси, вздохнув, взял карандаш и блокнот. Он не успел написать и двух слов, как зазвонил телефон.
— Не кладите трубку, лейтенант. — Это был дежурный сержант. — С вами хочет поговорить инспектор Клайтон.
Кленси поудобнее устроился в кресле и стал ждать, играя карандашом.
— Алло, Кленси, — услышал он хорошо знакомый голос инспектора Клайтона. — Вы вчера ездили в Синг-Синг?
— Да, сэр. Я хотел навести некоторые справки о беглецах. Я надеялся, что это поможет мне обнаружить следы Серверы, но мой визит ничего не дал.
 
— Директор разве не поделился с вами своими подозрениями, что среди охранников есть изменник?
— Он дал мне это понять. Правда, он не говорил, что подозревает какого-нибудь охранника. Он, наверное, опасался, чтобы я не задал ему стесняющих вопросов о побеге и о системе охраны тюрьмы вообще. В конце концов, инспектор, организация охраны государственных тюрем нас не касается, и я сказал ему об этом. У нас множество своих дел. Мне необходимо было узнать, как этим четверым удалось сбежать и сделала ли что-нибудь дирекция тюрьмы, чтобы в дальнейшем избежать подобных фактов? Но организовывать все это не наше дело, а их прямая обязанность.
— Я знаю, — ответил Клайтон. — Впрочем, я недавно говорил с директором. Он сам мне позвонил. Кажется, вчера после обеда один из охранников не явился на дежурство. Это именно тот, которого подозревал директор и… которому он дал возможность…
Кленси, вновь принявшийся играть карандашом, резко отбросил его в сторону и даже привстал со своего места.
— Он… Он дал ему возможность? Бог мой! Какую возможность? Значит, теперь надо ловить не двоих, а троих?!
— Нет, Кленси. — Голос инспектора был невыразительным. — Совсем нет. Его уже нашли. Нашли раньше, чем мы узнали о его исчезновении.
Кленси сразу же догадался о дальнейшем.
— Где?
— В Гудзоне. Ребята увидели, как его несло течением где-то около Восьмидесятой улицы. Но столкнуть его в воду могли в любом другом месте. В его теле две пули. Ребята из Манхэттен Вест занимаются этим, но пока ничего не нашли.
Кленси молчал. Он думал. Инспектор снова заговорил, голос его был слишком нежен:
— Так как вы не подали никакого рапорта, Кленси, я не могу ничего сказать… Это совпадает с данными, которые имеются у вас?
Кленси с мрачным видом покачал головой.
— Не знаю. Сколько времени он был в воде?
— По мнению полицейского врача, около двух дней. Его осматривал доктор Фримен. Возможно, он уточнит что-нибудь позднее, но вы знаете, что бывает, когда труп такое продолжительное время находится в воде.
— Да!.. — Вдруг Кленси осенило. — Инспектор, а при нем были деньги?
— Не знаю, но это же можно очень просто выяснить. Подождите.
Кленси ждал. Смерть охранника связывала некоторые звенья в цепочке розыска, но пока не давала никакой надежды на решение проблемы в целом.
Клайтон снова взял трубку.
— У него в кармане было только четыре доллара и шестнадцать центов. Ничего другого не обнаружено, во всяком случае, ничего интересного. У вас какая-нибудь идея, Кленси?
— Честное слово, это очень трудно объяснить, — медленно произнес Кленси. — Сегодня утром, в полусне, я видел себя в такси с Блаунтом; он бросал в окно машины деньги. Когда я проснулся, то эта картина не выходила у меня из головы, и я в конце концов понял. — Он замолчал, стараясь яснее сформулировать свою мысль. Инспектор Клайтон, хорошо знавший его, терпеливо ждал. — Грубо говоря, это следующее: побег, как и всякое дело в этом низменном мире, стоит денег. Никто из четверых сбежавших не имел концерна или богатого дядюшки. Это одинокие люди, не связанные друг с другом. Я спрашивал себя, кто же финансировал этот побег? Ведь надо было подкупить охранника, нанять машину, нужно было оружие и минимум денег на поездку и еду, не говоря уже о соответствующей одежде, которую они нашли в грузовике. Все это — деньги. Кто их дал? У Серверы не было ни цента, у его семьи и подружки тоже. Вчерашнее приключение в Олбани тоже свидетельствует о том, что Блаунт был пуст. Остаются Вилльямс и Маркус…
— Вы хотите, чтобы занялись ими? — спросил Клайтон.
— Кто-нибудь должен немедленно этим заняться. Мне нужен ответ во второй половине дня, без этого мы не можем продвинуться в нашем деле ни на шаг.