Аристо без смерти (СИ)
Хренов почесал бороду:
— Хорошая теория. Есть удобный и непостижимый враг, на которого можно свалить все проблемы, а значит объективные задачи эта байка полностью выполняет. Но здравое зерно в ней есть. Гаввах это действительно энергия страдания, и по крайней мере в этом мире её можно использовать. В том числе и для создания заклинаний. Какой из этого вывод?
Я вспомнил взрыв в подворотне и невольно поёжился:
— Колдовать должно быть неприятно?
— В точку! — радостный Хренов восторженно стукнул кулаком по столу, от чего бутылка с зелёной гадостью подскочила и явно собиралась слететь со стола, но великан легко подхватил её второй рукой и снова наполнил стаканы.
— Колдовать ОЧЕНЬ неприятно. А магическая сила зависит от страданий самого мага. Да, можно немного обмануть систему и выкачивать гаввах из других существ. Ну понимаешь, кровавые ритуалы с жестокими жертвоприношениями. Или относительно гуманный забой агнцев с кристаллизацией извлекаемого отчаяния. Но в итоге природа возьмёт своё. Людишки так устроены, что лишь единицы могут полностью отстраниться от чужой боли. Один лишь дедушка Рашимил был таким самородком, ну тот самый, который почти захватил мир пару сотен лет назад. А всех других, остальных, использование чужого гавваха медленно, но верно, подтачивает. Сначала маг просто становится сильнее, ну и мразотнее само собой. Но в один прекрасный день ему сносит крышу. Так появляется дикий колдун, который обычно просто уничтожает всё, до чего можно дотянуться. Чтобы утихомирить такого вызывают кого-то вроде меня. Убийцу магов.
Убийца магов? Разговор становится всё интереснее.
— Значит ты решил научить меня убивать магов? И какая тебе от этого польза?
Хренов на миг задумался, подбирая слова.
— Если я скажу, что делаю это ради высшего блага, истинной веры и из природной доброты, ты наверное не поверишь?
Я понимающе кивнул.
— Хорошо, тогда скажем так, что в моих интересах устранении нескольких магов, до которых я по ряду причин не могу добраться, но на которых у тебя есть зуб. Огородничий, Снегов. И Горелова, конечно дразнить её забавно, но правильнее будет наконец упокоить дамочку. Ты умеешь убивать людей, но маги — это другое. Я имею в виду настоящих магов, а не тех недомерков, которых ты запинал до смерти.
Отпираться было бесполезно, так что я просто пропустил обвинения в убийстве мимо ушей.
— И что же помешает мне просто запинать до смерти того же Снегова?
— Ну, со Снеговым может и получится. Если повезёт. А вот другие… Сила мага зависит от страданий. Поэтому они живучие как черви, мёртвые то страдать не могут. Так что гаввах в достаточной концентрации будет поддерживать жизнь даже в разорванных кусках тела. И самое паршивое — если тело разорвано на куски, оно неплохо так страдает, а значит покалеченный маг становится всё сильнее и сильнее. Живучесть кстати тоже повышается Если затянуть с добиванием, твой противник вообще может превратиться в почти неуязвимое облако кровавого тумана.
Хренов сделал многозначительную паузу. Я вздохнул:
— Ты сказал «почти неуязвимое» и «если затянуть с убийством». Значит неприятностей можно избежать если убить мага одним точным ударом. И даже если не получилось, уязвимое место всё же есть.
Хренов одобрительно кивнул и опрокинул стакан. Я пока воздержался:
— Да, схватываешь на лету. Внезапный смертельный удар решает множество проблем. Но не все. Хорошо что у всех магов есть фатальный изъян. Предельно допустимая концентрация гавваха в организме ограниченна. Если её превысить, вместо колдовства происходит пшик. Душа разрушается, тело превращается в мертвечину.
— То есть нужно просто продолжать бить пока маг не перегорит? Звучит просто.
Хренов покачал головой:
— Нет, не просто. Сам по себе маг может переполняться страданиями годами. Чтобы сработала перегрузка, нужно использовать концентрированный гаввах. Проще говоря, мага нужно бить его же оружием, перекормить его той же дрянью, из которой он черпает силу. Если враг швыряется сгустками пламени, его самого надо медленно прожаривать, пока не сработает резонанс. А до тог момента огонь ему и волосы не опалит. Сложно, да?
Я обдумывал первую полезную информацию о природе местной магии:
— То есть чтобы убить мага нужно самому быть магом, да ещё и той же стихии? Прелестно… И много таких стихий?
— Как минимум сотни. Как максимум — бесконечность. Теперь понимаешь, почему быть убийцей магов нелегко? Не напрягайся так. Я убил тридцать двух магов, и у всех были разные силы. Но если бы я владел тридцатью школами магии, давно стал бы новым Рашимилом.
Снова эффектная пауза, бородач ухмыляется и ждёт, хотя самого распирает поделиться мудростью. Я принимаю вызов и тоже жду, отхлёбывая пойло из своего стакана и катая самодельный абсент по нёбу словно бывалый сомелье. Наконец Хренов не выдержал:
— А истина в том, что силу мага можно позаимствовать. Да, только на время и только малую часть, но чтобы утроить резонанс с перегрузкой, этого хватит. Великий и запретный ритуал, древний настолько, что каждый о нём знает, но испытывает перед ним неодолимый ужас.
Хренов слегка наклонился, шаря ручищами под столом, пока не нащупал нужную вещь, На стол с грохотом опустилась стеклянная банка, внутри которой в прозрачной жидкости плавало человеческое сердце.
— Те немногие, кто говорят об этом, называют его ПОЖИРАНИЕ. Если вырвать из груди мага сердце и сожрать его, то получишь его силу, правда только на время. Время это недолгое, хотя чтобы закончить драку хватит. Ну и ночные кошмары довеском идут, они к сожалению останутся навсегда.
Я слегка опешил от такого поворота:
— До этого момента я думал, что если вырвать врагу сердце, то проблема уже решена…
— Ха, сразу видно, что ты никогда не сражался с настоящими магами. Без сердца они только матереют. Хотя по правде говоря сердце это уже для гарантии, обычно достаточно просто кровушки вражеской испить. На худой конец можно прямо в бою кусок мяса зубами отхватить.
Я молчал, осмысливая услышанное. Не то чтобы меня смущала перспектива пожирания плоти врагов, приходилось в жизни заниматься вещами и похуже, но надо признать, Хренов сумел нагнать жути, превратив моих новых врагов из обычных высокопоставленных мразей в хтонических исчадий.
— Ладно, студент, хватит голову ломать. Теорию мы изучили, пора к практике приступить. Пошли, научим тебя колдовать. Но сначала… — Хренов толкнул ко мне банку с заспиртованным сердцем. — Держи, лопай пока свежее.
Я ещё раз осмотрел сердце, будто по его виду мог определить хозяина. Хотя вариантов было немного.
— Это сердце Малафеева?
— Верно. Между прочим прямиком из волчьей пасти, можно сказать от сердца оторвал, ха-ха. Давай уже, научишься тентакли выпускать, девкам своим на радость.