Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других "отклонений"

Эти примеры можно умножать до бесконечности. Важно помнить: когда девиантология изучает девиантность и девиантное поведение, речь всегда должна идти о конкретном обществе, конкретной нормативной системе и об отклонениях от действующих в данном обществе норм – не более. В другом обществе, в другое время рассматриваемая «девиантность» может не быть таковой.
Более того, социальные девиации и девиантное поведение могут иметь для системы (общества) двоякое значение. Одни из них – позитивные – выполняют негэнтропийную функцию, служат средством (механизмом) развития системы, повышения уровня ее организованности, устраняя устаревшие стандарты поведения. Это социальное творчество во всех его ипостасях (техническое, научное, художественное и др.). Другие же – негативные – дисфункциональны, дезорганизуют систему, повышают ее энтропию. Это преступность, наркотизм, коррупция, терроризм и др.
Однако, во-первых, границы между позитивным и негативным девиантным поведением подвижны во времени и пространстве социумов. Во-вторых, в одном и том же обществе сосуществуют различные нормативные субкультуры (от научного сообщества и художественной богемы до преступных сообществ и субкультуры наркоманов). И то, что «нормально» для одной из них, – «девиантно» для другой или для общества в целом. В-третьих, «а судьи – кто»? Кто и по каким критериям вправе оценивать «позитивность-негативность» социальных девиаций? Равно как и «нормальность-анормальность».
И, наконец, самое главное: организация и дезорганизация, «норма» и «аномалия» (отклонение), энтропия (мера хаотичности, неупорядоченности) и негэнтропия (мера организованности, упорядочения) дополнительны (в понимании Н. Бора). Их сосуществование неизбежно, они неразрывно связаны между собой, и только совместное их изучение способно объяснить исследуемые процессы. «Порядок и беспорядок сосуществуют как два аспекта одного целого и дают нам различное видение мира»*.
* Пригожий И. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991. № 6 С 46-52.
Именно отклонения как всеобщая форма изменений обеспечивает «подвижное равновесие» (А. ле Шателье) или «устойчивое неравновесие» (Э. Бауэр) системы, ее сохранение, устойчивость через изменения. Другое дело, что само изменение может быть эволюционно (развитие, совершенствование, повышение степени организованности, адаптивности) и инволюционно. Но поскольку все сущее конечно (смертно), постольку и инволюционные, энтропийные процессы закономерны и, увы, неизбежны.
Положение о позитивных девиациях дискуссионно в науке. Часть ученых разделяют нашу позицию о наличии «симметрии» в отклонениях*. Другие – возражают, считая, что девиантность включает только негативные социальные явления**. В массовом сознании девиантность действительно связана обычно с негативными явлениями, поступками. Само слово «девиантность» приобрело негативный оттенок***. Так, «олимпийских золотых медалистов, которые, конечно, ненормальные люди, никогда не назовут девиантами, потому что они ненормальны скорее "правильно", чем "неправильно"»****.
* Яковлев А. М. Социология преступности. М., 2001. С. 56; Ben-Jehuda N. Positive and Negative Deviance: More Fuel for a Controversy // Deviant Behavior. 1990. Vol. 11. N 3; Higgins P., Butler R. Ibid. P. 7-8,10; Palmer S., Humphery J. Ibid. P. 7.
** Социальные отклонения. С. 97-100.
*** Bryant С. Ibid. P. 88.
**** Wilson P., Braithwaite J. (Eds.) Two Faces of Deviance. University of Queensland Press 1978. P. 1.
Однако бытовое, обыденное представление и научное, теоретическое понимание не всегда совпадают, да и не должны совпадать. Обоснование авторской точки зрения по поводу позитивных девиаций излагается во многих работах, а специально – в статье 1990 г.*
* Гилинский Я. Творчество – норма или отклонение? // Социологические исследования. 1990. № 2. С. 41-49.
 
Наконец, еще один сюжет из жизни девиаций. Мир устроен таким образом, что более или менее длительное существование тех или иных систем и процессов возможно лишь в случае их адаптивности и функциональности – выполнения определенных «ролей» в жизни других, более общих систем и процессов. Так, нервная система, мышцы, скелет, органы зрения, слуха, сердечно-сосудистая система выполняют определенные функции в системе «организм», а семья, государство, право, экономика, идеология, образование, здравоохранение выполняют определенные функции в системе «общество» (да простят меня коллеги за столь упрощенную трактовку, предпринятую в дидактических, популяризаторских целях).
В процессе эволюционного отбора неадаптивные, нефункциональные системы, процессы, формы человеческой жизнедеятельности элиминируются (ликвидируются, отмирают). Сохраняющиеся же, очевидно, адаптивны, выполняют те или иные явные и/или латентные (Р. Мертон) функции. «Наличие, постоянное сохранение в обществе преступности невозможно без признания того, что и преступность выполняет определенную социальную функцию, служит формой либо регулятивной, либо адаптационной (приспособительной) реакции на общественные процессы, явления, институты»*. Так вот, «вечность» преступности, потребления веществ, влияющих на центральную нервную систему (наркотиков, алкоголя и др.), проституции, коррупции, не говоря уже о позитивных девиациях – творчестве, свидетельствует о том, что все существующие проявления девиантности функциональны, несут ту или иную социальную нагрузку, играют определенные социальные роли. Или, как выражался Г. В. Ф. Гегель, «имеют основания», а потому – «все действительное – разумно».
* Яковлев А. М. Социология преступности. С.14
Проблема функций девиантности служит предметом научного обсуждения. Так, А. М. Яковлев определяет функции организованной экономической преступности как стремление «обеспечить незаконным путем объективную потребность, не удовлетворяемую в должной мере нормальными социальными институтами»*. Преступные связи и отношения, элементы экономической преступности «возникают там и постольку, где и поскольку, объективная потребность в организации и координации экономической деятельности не получает адекватного отражения в организационной и нормативной структуре экономики как социального института»**. Функциональность «теневой экономики», включая нелегальное предпринимательство и коррупционные связи подробно исследуется в работах И. Клямкина, Л. Тимофеева, Т. Шанина и др.*** Анализу функции взятки, коррупции посвящены труды В. Рейсмена, Л. Тимофеева****. В уже упоминавшейся книге S. Palmer и J. Humphery приводится перечень латентных функций девиантного поведения: интеграция группы; влияние на формирование морального кодекса (правил) общества; «отдушина» для агрессивных тенденций; «бегство» или безопасный «клапан»; предупредительный сигнал о неизбежных социальных изменениях; действенное средство социальных изменений; средство достижения и роста (упрочения) самоидентификации; а также иные функции*****. Функциональность организованной преступности была нами рассмотрена в «Криминологии» (СПб., 2002). Функции наркотизма, потребления алкоголя, проституции будут рассмотрены в соответствующих главах ч. III настоящей книги.
* Яковлев А. М. Социология экономической преступности. М., 1988. С. 21.
** Там же. С. 43.
*** Клямкин И., Тимофеев Л. Теневой образ жизни: Социологический автопортрет постсоветского общества. М., 2000; Неформальная экономика. Россия и мир / Под ред. Т. Шанина. М., 1999.
**** Рейсмен В. М. Скрытая ложь: Взятки: «крестовые походы» и реформы. М., 1988; Тимофеев Л. Институциональная коррупция: Очерки истории. М., 2000.
***** Palmer S., Humphery J. Ibid. P. 12-15.