Сделка с дьяволом

Муж ее, однако, оставался мрачен, и леди Скалби нахмурилась.
Агент вышел из дома Скалби, сжимая в кулаке деньги, поданные ему дворецким. Он шел по улице, нахлобучив капюшон и низко опустив голову, хотя было еще довольно темно. Лишь миновав богатый квартал и оказавшись в квартале трущоб, он позволил себе выпрямиться, сдернуть капюшон и опустить монеты в карман. Теперь агент словно преобразился — он шел по улице с таким видом, словно все вокруг принадлежало ему. На самом деле это было далеко не так, но в этих местах нужно было ходить с таким видом, чтобы на тебя побоялись напасть. Подходя к таверне, агент, однако, снова сгорбился и натянул капюшон. Он уже давно успел как следует изучить, в каких ситуациях как нужно себя вести, и в совершенстве владел искусством перевоплощения.
Найдя в таверне человека, который послал его к Скалби, агент доложил ему, что поручение выполнено.
— Так-так, отлично… — удовлетворенно пробормотал тот. — Леди Скалби не понравилось, что Сент-Эрт положил глаз на ее родственницу? Этого и следовало ожидать! Но вопрос в том, сделал ли он это просто потому, что ему приглянулась девушка, или для того, чтобы позлить ее светлость леди Скалби?
Агент лишь неловко пожал плечами — и он, и задавший этот вопрос знали, что ответа на него ждать пока еще рано.
— Если ему просто захотелось плотских утех, — продолжал сидевший за столом, — то стоит ли возиться, уламывать честную девушку, когда к его услугам столько особ, за пару грошей — а то и бесплатно — готовых на все?.. Есть, конечно, и третий вариант — он просто влюбился в нее как мальчишка, но в эту версию, честно говоря, верится с трудом. В любом случае не стоит спускать с него глаз, верно?
Агент согласно кивнул. Самого его в этом деле интересовало лишь одно — деньги, которые он может получить за свои услуги. Стыдиться здесь нечего: хочешь жить — приходится вертеться… А если от этого пострадает кто-то другой — что ж, жизнь, увы, жестокая штука. Как и пророчествовал Аласдер, к утру весь город только и судачил что о нем и о кузине Суонсонов, и уже к полудню в главный зал Суонсон-Хауса набилось такое количество зевак, какого дом, пожалуй, не знал за всю свою историю. Но все это лишь играло на руку хозяевам — чем больше интереса к их семейству, тем больше шансов подыскать наконец дочерям женихов. Лакеи едва успевали снимать со все прибывавших и прибывавших гостей плащи. Поварам тоже досталось: из погребов были извлечены чуть ли не все запасы вин на любой вкус, с десяток слуг срочно были посланы в различные лавки докупать необходимое — Суонсоны привыкли жить на широкую ногу. Но ни вина, ни яства, от коих ломились столы, не привлекали такого интереса гостей, как скромная, до сей поры мало кому известная юная гостья Лондона из далекой провинции. Леди Суонсон, однако, не собиралась делать из Кейт «королеву бала». У матери семейства была своя цель — сбыть с рук засидевшуюся троицу, — и интерес публики к их провинциальной кузине был для нее только средством, которое она хотела использовать для этой цели.
— Усвойте хорошенько, девочки, — наставляла она их в своей спальне перед тем, как вывести в бальный зал, — сегодня у нас собрались самые изысканные джентльмены из самого высшего света. Я знаю, они пришли не ради вас и не ради Сибил, а ради Кейт. Но не спешите набрасываться на Кейт — никто из этих джентльменов, я думаю, не намерен ни сейчас, ни в будущем добиваться ее руки. То, что привело их сюда, — обычное любопытство, или, если хотите, необычное: сэр Аласдер почему-то вдруг начал проявлять интерес к Кейт, вот им и любопытно, что он в ней нашел. Но вам-то, если подумать, что за дело? Главное — они здесь, а дальнейшее зависит от вас… Кейт всего одна, а вас трое — глядишь, найдется кто-нибудь, кто «клюнет» и на вас. Одевайтесь, девочки, спускайтесь вниз и постарайтесь очаровать джентльменов.
— Бесполезный номер, — проворчала Хлоя. — Все эти джентльмены нас уже видели, и не раз.
— Тем легче, — кивнула леди Суонсон, — вам будет начать с ними разговор. Вы ожидаете, что кто-нибудь сделает предложение с первого раза? Увы, этого момента приходится ждать — иногда довольно долго. Порой случается и так, что джентльмен, пришедший в дом ради одной юной особы, в результате уходит с другой… И не глядите такими буками, иначе вам грозит остаться незамужними навсегда. Нет, если в этом ваша цель — проблем не вижу. Но не ворчите потом всю жизнь, как несправедлива судьба. Зарубите себе на носу — судьба бывает благосклонна лишь к тому, кто сам берет ее за рога!
— Мама, — скривилась Генриетта, — эти твои арии мы слышим уже в сотый раз! Ты еще забыла добавить, чтобы мы заводили себе побольше подруг, потому что у тех может оказаться какой-нибудь брат, или кузен, или знакомый…
— Мы пробовали заводить подруг, — поддержала сестру Фрэнсис. — И что толку? Все их братья, кузены и знакомые оказываются либо уже женаты, либо помолвлены, и ты велишь нам знакомиться с кем-нибудь еще…
— Вы сами виноваты, что на вас никто не глядит! — продолжала гнуть свою линию мать. — Вы совершенно не умеете завлекать молодых людей, хотя, казалось бы, уж что может быть проще — улыбка, нежный взгляд, задушевный разговор… Нет, вы словно дали обет никогда в жизни не улыбаться! Если так пойдет дальше, — леди Суонсон была уже вне себя от гнева, — то я умываю руки — ищите женихов сами и не плачьте потом, если так и не найдете!
Девицы в испуге уставились на мать — такой они ее еще не видели. Леди Суонсон и сама поняла, что перегнула палку — то, что она сказала, прозвучало уж слишком грубо и прямолинейно, — и выбежала из спальни. Остановившись в коридоре и отдышавшись, она решила, что была не так уж и не права, — пусть резко, но зато откровенно, может быть, хоть так наконец дойдет… Вздохнув еще раз, мать семейства отправилась вниз, где ее уже давно поджидала пестрая, шумная толпа гостей. Ее младшая дочь, Сибил, в еще одном белом платье, казалась сегодня бледнее, чем вчера, — явно бедняжка сильно смущалась, стоя в окружении кавалеров, которые из-за большого скопления народа не смогли протиснуться к Кейт и были вынуждены довольствоваться ее, Сибил, компанией. Сама Кейт была в простом, бесхитростном розовом (цвета мяса устрицы, как отметил бы знаток женских мод Ли) платье. Осыпаемая изысканными комплиментами восхищавшихся ею наперебой кавалеров, Кейт раскраснелась так, что лицо ее казалось одного цвета с платьем. Наряд, кстати, тоже был не из личных «запасов» Кейт — всего месяц назад платье принадлежало Генриетте. Но если на прежней владелице оно не смотрелось, то Кейт выглядела в нем потрясающе (ради этого, правда, платье пришлось немного перешить, но это уже мелочи). Сама Генриетта, спустившись вместе с сестрами в зал через полчаса после материнской лекции и увидев Кейт в ее, Генриетты, обносках (на самом деле платье было очень мало ношено и в отличном состоянии), скривила кислую мину. Увидев, что дочери все-таки удостоили гостей своим присутствием, и к тому же нарядно одеты, леди Суонсон вздохнула с некоторым облегчением. Помолившись про себя, чтобы раут прошел успешно, мать семейства снова обратилась к гостям — в доме как-никак собрались самые сливки общества — нужно разбиться в лепешку, но ублажить все, даже мельчайшие их запросы, пусть даже эти люди здесь лишь ради столь «низкого» предмета, как кузина из провинции. Но, бросив случайный взгляд на дочерей, леди Суонсон вдруг нахмурилась. С кем это там так мило воркуют Генриетта и Хлоя? С лордом Маркхэмом? Вокруг хоть отбавляй приличных джентльменов — нет, надо выбрать этого типа (или это он сам к ним подошел?)! Маркхэм, мужчина с колоритной, по-своему привлекательной внешностью коварного злодея из какого-нибудь бульварного романа, обладал когда-то неслыханным состоянием, но большую его часть прокутил в азартных играх, бесконечных пирушках, сомнительных авантюрах и взбалмошных чудачествах. Друзей у лорда было мало, в основном такие же сомнительные типы, как он. Маркхэм был вдовцом — одни поговаривали, что жена его покончила с собой, не в силах вынести его крутого нрава, другие — что он сам отправил ее на тот свет, отравив. Тем не менее в свете Маркхэма по-прежнему принимали — из-за его титула, денег, которых у него, несмотря на его кутежи, оставалось пока еще немало, и из-за того, что некоторые мамаши, отчаявшись, готовы были выдать своих дочек хотя бы за такого. На леди Суонсон тоже иногда находили приступы отчаяния, но все-таки не до такой степени… А с кем это беседует Фрэнсис? С Юджином Поулком? Один другого не лучше! Юджина, скользкого малого с прыщавым лицом и пошловатым смехом, принимали и готовы были терпеть лишь потому, что он всегда был в курсе самых свежих сплетен. «Что и говорить, кавалеры как на подбор!» — усмехнулась про себя леди Суонсон. Сама она, слава Богу, была окружена более достойными джентльменами и наслаждалась их обществом — приятно ведь хоть немного побыть в центре внимания вне зависимости от того, «охотились» эти джентльмены за ее дочерьми или нет. Но те, казалось, предпочитали всякого рода сомнительных типов, как Маркхэм или Поулк, и это настораживало леди Суонсон. Шум разговоров, напоминавший жужжание мух, вдруг смолк. Леди Суонсон инстинктивно напряглась, гадая, что же тому причиной, но затем облегченно вздохнула — это всего лишь входил в зал «гвоздь программы» — сэр Аласдер, сопровождаемый, как всегда, виконтом Ли.