Офицер империи (СИ)

— Отставить воспитательный процесс. — Рявкнул Владимир. — После будете беседовать. Но хочу особо заметить, что виноваты в этом все. И я в том числе. Мало вами занимался вот и выросло… что выросло. Так что кончайте гнобить Зелёного, а лучше сделайте так, чтобы вы лучше понимали последствия собственных действий. Свободны.
С покушением разобрались в течение недели. Два сотрудника охраны, нарушившие клятву верности, воя от боли, сгнили заживо в тюремной камере, ещё трёх, нарушивших должностные инструкции уволили с «волчьим билетом», а пятерых выперли на минимальную пенсию. Для службы, состоящей из сотни человек потери можно сказать минимальные, но урок запомнился всем.
Армейцы, флотские и прочие вернулись к постоянной службе, а Владимир к работе, получив отметку в личном деле, означающую допуск к тайнам высшего уровня, и личную благодарность императора. В чём-то эта запись, была покруче орденов и медалей, так как означала высшую степень доверия к гражданину.
К лету шестьдесят третьего, наконец то заработали две молодёжных радиостанции на УКВ. Одна исключительно с музыкой, а вторая, имела сложный состав, транслируя развлекательные и познавательные программы, юмор и анонсы представлений и мероприятий. С подбором людей вышла определённая сложность, но Владимир знал к кому обратиться и Имперская Стража, выделила из своих закромов нужного человека — старого театрального импресарио и режиссёра Константина Браславского, занимавшегося сценическим ремеслом всю жизнь. Он и нашёл нужных людей, научил их работать с микрофоном, и прочим тонкостям, и когда в эфире прозвучали первые позывные радиостанций, это уже не являлось сырым продуктом, а вполне готовым изделием. Браславский остался при деле в роли генерального директора, с очень неплохой зарплатой, и весьма солидным социальным статусом.
Заодно Гиперборея, с любезного разрешения Имперской Стражи, выкупила весь предоставленный диапазон ультракоротких волн, и любое несанкционированное вещание, приравнивалось к государственному преступлению. Страже тоже не нужно было вещание в уши молодых всяких проходимцев и политических радикалов, поэтому всю историю отдали на откуп проверенному человеку.
Но всё это стало бы просто игрушкой, если бы не старт продаж миниатюрных приёмников, в оригинальном дизайне, который для себя Владимир обозначил как «Атом — электро». Плоские коробочки, помещавшиеся в карман, с очень приличным звуком из пары маленьких динамиков, и куда более качественным на наушники, с питанием на сменных никель-кадмиевых аккумуляторах, входившими в комплект, вместе с зарядным устройством. Такие же аккумуляторы продавались отдельно, как и батарейки. Но молодёжь, экономившая на всём, мгновенно посчитала, что аккумулятор, по цене, как покупка двух десятков батареек.
Всё это продавалось в специализированных магазинах компании Электрон, входившей в Гиперборею, или у авторизованных продавцов, которые после успеха продаж в Москве, Нижнем, Казани, и Балтийске, выстраивались в очередь. Но пока молодые люди, заслушивались невиданным для этого мира информационным потоком, в цехах компании уже готовился выпуск портативного, носимого и стационарного кассетного магнитофона, соответственно трёх уровней качества.
Сама кассета получилась у инженеров быстро, равно как и стационарный магнитофон. А вот с носимым, и портативным, пришлось повозиться, в основном потому что механизм такого размера требовал повышенной точности, а точность стоит денег.
В Электроне продавались и карманные калькуляторы, быстро завоевавшие сердца бухгалтеров, экономистов и всех, кто имел дело с цифрами и портативные комбайны радиоприёмника и телевизора. Экран правда получился совсем маленьким, размером с пачку сигарет, но народ, не избалованный носимой техникой, раскупал новинку быстрее чем её успевали выкладывать на прилавок. Но компания в принципе готовилась к чему-то подобному, и на огромных складах накопили достаточное количество товара.
 
Проблема подкралась откуда её не ждали. В августе, созвонился и пришёл на встречу генеральный директор компании эфирного вещания Эхо, Константин Браславский, и объяснил, что радиостанции захлёбываются от отсутствия музыкального материала, так как изначально эстрада не щеголяла богатством и разнообразием, а когда заработала такая машина как радио, всё кончилось очень быстро.
— Уже и повторы даём, и архивные записи поднимаем, но всего этого адски мало! — Причитал Браславский заламывая руки.
— Так. — Владимир остановил истерику режиссёра. — Сядьте, и замолчите. — Владимир нажал кнопку интеркома. — Света, принесите горячего чаю, с лимоном моему гостю. Или лучше кофе? — Владимир поднял глаза на Константина, и кивнул. Пусть будет кофе. Теперь что касается музыки и прочего. — Соколов, внимательно посмотрел на гостя. — Начнём с нашей музыки. Берём любую хорошую мелодию классического композитора, и играем её в современном ритме. Уж поэтов для того чтобы написать тексты найдём?
— А что. — Генеральный директор оживился. — Отличная мысль.
— А ещё, можно перепеть старые песни. Осовременить звук, поработать с текстами. Но и это не всё. У нас есть огромный пласт иностранной эстрады. Только не нужно включать её как есть, на иностранных языках. Перепишите их заново. Найдите музыкантов. Соберите пять — десять коллективов, причём что-то пожёстче по звучанию — парней брутального вида, затем для романтических соплей — карамельных мальчиков, для того-же дела карамельных девочек, и так далее. Ну, тут не мне вас учить. Пусть перепевают что хотят, но звук должен быть ритмичным, заводным, и ни в коем случае не скучным. В каждом выступлении, в каждой песне должно присутствовать что-то запоминающееся. Какой-то музыкальный рифф, интересное созвучие, или ещё что. Изюминка, ну вы понимаете.
— Понимаю. — Браславский словно заворожённый сидел, широко открыв глаза. В том, что предлагал руководитель и единственный владелец Гипербореи, не представлялось ничего сложного или нереализуемого. Всё в пределах обычного сценического процесса. Но так отчего-то никто не делал.
— Ещё можно нанимать композиторов, для того, чтобы они писали красивые мелодии, и после пускать их в дело. Пусть на витрине стоит патлатый мальчик с гитарой, и изображает великого творца. Заплатите настоящему автору так, чтобы тот полностью продал свою музыку, и выращивайте сценический образ. Понятно, что контракты должны оформляться таким образом, чтобы никто позже не соскочил. Но это уже технический вопрос. Перелопатьте с композиторами народные мелодии. Уверен, что там полно музыки достойной для того чтобы стать новыми яркими звёздами. И вообще, начинайте формировать собственную музыкальную империю. Музыканты, композиторы, аранжировщики, студии звукозаписи… Начинайте собственные программы гастролей. Представляете, концерт на стадионе и прямая трансляция по радио? И, товарищ Браславский. Строго следите за стилистикой песен, и текстами. Знаю, что у молодых часто заводятся тараканы в голове. Так вот, никакой самодеятельности. Только песни, прошедшие ваш личный контроль. А буде таковое появиться сразу сдавайте вольнодумца на профилактику Имперской Страже. Уверен, что они найдут нужные слова.
Отпустив окрылённого режиссёра, Владимир усмехнулся. Даже не пришлось доставать из загашника толстую тетрадку песен, приготовленную на всякий случай. Этот мир в чём-то куда более тонок и изворотлив, но часто примитивен и прост, словно деревенский дурачок. Например, местные предприниматели, на уверенных щах интересовались у него как им можно войти в дело, и почём у Владимира доли?
Первое время Соколов объяснял что-то, но устав от вечных дурацких вопросов, стал либо игнорировать их, либо коротко отвечать «не продаётся».
К счастью, в таком обществе, он бывал настолько нечасто, что выслушивать всякий бред относительно уважения к обществу, и необходимости делиться найденными рынками, приходилось редко. А вот попытки сжечь склады, устроить диверсию на заводе, или подкупить работников, наоборот, случались довольно часто. Но служба охраны из отставных егерей и диверсантов справлялась на отлично, порой наведываясь к инициаторам, и вот тогда их склады полыхали уже по-настоящему.