Возвращение Ворона (СИ)

После ужина я направился в канцелярию, где нашел информацию о семье Фимы.
Табличные формуляры содержали странные данные.
По ним выходило, что Фима сирота и она не принадлежала ни к одному боярскому роду. Но всё же кто-то оплачивал ее пребывание в училище по первому разряду. Такого быть не могло.
Кто-то, возможно Авва, тщательно скрывал ее происхождение.
К кому, как ни к персонажу, досконально разбирающегося в разрядах, мне было обращаться?
Я нашел Прохора Кольцова в корпусе для прислуги. Он был на удивление вежлив и предупредетелен.
— Скажи Прохор, а ты всех учеников из золотого зала знаешь?
— Всех знаю, как не знать?
Прохор играл на противоречиях между кланами, получая свою мелкую выгоду.
Иногда родители просили его присматривать за неспокойными чадами и за небольшую плату докладывать о проблемах с успеваемостью, с поведением и отношениями с другими учениками.
Поэтому он довольно хорошо знал подноготную большинства учеников.
Я достал серебряную монету и подбросил ему. Он схватил ее на лету и сам засиял как таллер.
— А вот скажи мне, Прохор, а может быть так, чтобы круглая сирота, да еще из не знатного рода, шел в училище по высшему разряду.
— Это вы про Серафиму Гагарину говорите, барин? — он хитро прищурился.
— Откуда ты знаешь.
— Прохор много, что знает. Прохора за дурака держат, а Прохор не дурак.
Он говорил о себе в третьем лице, а потом замолк. Я вздохнул и достал еще одну монету, но не отдал ему.
— Мародёр, ты Прохор, рассказывай, что знаешь. А я подумаю, достоин ли твой рассказ еще денег или нет.
Глаза Кольцова загорелись.
— Ничего я не мордодёр, барин. Зря ругаетесь на Прохора.
— Да не ругаюсь я, давай рассказывай не тяни кота за…
Он кивнул и подсел поудобнее
— История с Фимой мутная. Знаю, что она не простая деваха, — он наклонился ко мне и продолжил приглушенным голосом, чтобы нас никто не услышал. — И живет она не под своим именем, и не под своими отчеством и фамилией.
— Как так? Как не под своим именем?
— А вот так!
Прохор запнулся при виде проходившего мимо коллеги по обслуживанию. Он молча проводил его взглядом, а когда тот удалился продолжил:
— Никто не знает ее настоящей фамилии и имени. Даже Авва не знал.
— Разве так бывает?
— Бывает, она дочь каких-то очень сильных сил…
— Дочь сильных архимагов? Мне все еще ничего но понятно.
Прохор заерзал, он явно хотел получить вторую серебряную монету. Но никак не мог решить делится своими знаниями со мной или нет.
Я ждал ответа. После того, как увидел еще большие сомнения на его лице, я стал делано собираться и начал запихивать серебряную монету в кошелек.
На его лице отразился неподдельный страх потерять доход.
— Стойте! Я расскажу.
— Так Архимаги?
— Нет, выше. Но никто вам не скажет точно барин.
— Ты меня еще больше запутал. У нее же птичья фамилия. Гагара покровительствует их роду, я проверял
— Фима записана, как Гагарина, на самом деле, она…
Он обдумывал стоит ли продолжать. Я опять достал монету.
— Кто она?
— Не смейтесь надо мной.
— И не подумаю смеяться над тобой, говори
— Поговаривают, что она дочь из Рода….
  
Глава 13
 
— Поговаривают, что она дочь из Рода Страфиль. Точнее даже не из рода а сама дочь.
— Страфиль? Никогда такого Рода не слышал.
— Они из-за границы, что ли пришли?
— Какой там! Не они, а она…, — он неопределенно показал в небо, — посредник между богами и магами.
Пока я обдумывал, Прохор с волнением вглядывался в мое лицо, пытаясь понять заплачу ли я ему за рассказанное.
— Прохор, если ты мне сказки рассказываешь…
— Нет, барин! Что вы? Какие сказки. Я просто сам мало, что знаю
— Что еще знаешь про Страфиль? Почему она сама за дочь свою и ее обучение не придет и не заплатит.
— Ну это, по нашему вроде, как Жар — птица она получается. Не можно ей сюды. Она крылом взмахнет и города нет. На месте его пепелище, — он прицокнул и сам себе кивнул для убедительности, — или вот, говорят, пролетит над морем, такой ветер волну поднимает, что смывает города и державы целые в воду. Вот такой вот силищей она обладает.
 
Я понимал, что половина рассказанного гипертрофированные байки, но все же рассказ меня заинтересовал. Я ждал продолжения.
— Говорят, что кто найдёт перо Страфиль, жизнь вечную обретет, да силу Птицы получит. Неужто никогда не слыхали, барин?
Я понял, что знаю очень мало про этот мир и его обитателей. Я отрицательно покачал головой.
— И что же, кто-нибудь нашел перо?
— Сотни самых сильных, самых добрых бояр пытались найти вечную жизнь, перо и силу Страфиль, да сгинули все. Поговаривают, что есть четверо воинов…
Четверо? Вот это было уже интересно!
— Что четверо?
— Да сказки это все, — он откинулся назад, было видно, что в мифы про Страфиль он верит, а в четверых ее воинов нет. Он даже и не подозревал, что я их видел меньше суток назад, — четверо бессмертных ходят по земле, да убивают магов, которые про Страфиль плохие слова говорили.
— Интересно, интересно. Так выходит Фима — дочь Страфиль?
— Не знаю я точно, барин. Не знаю. Но я эту Фиму до ужаса боюсь. Она вот уже третьего дня, как не появлялась у меня и спокойнее как-то на душе.
— Так а тебя никто не просил за Фимой присмотреть, ну ты понимаешь о чем я.
— Нет, мне, хвала Святым Отцам — Прародителям, никто за нее ничего не говорил. А вот Юрке — да.
— Что за Юрка?
— Юрка Ложкарев, так он и помер на второй то день, как деньги за присмотр потребовал.
— А с кого требовал?
— Дай вспомнить, барин, — Прохор призадумался, — а вот и не помню я. Кажись Змиевы хлопотали, а кажись нет. Не не Змиевы, точно не они. Там у них какой-то цветочный Род был. Юрец в гневе цветочков этих сорвал, понюхал и дышать перестал. Да так и было. Может, Лютиковы, может Васильковы. Нет, не помню барин. Совсем память, тогось…
— Попробуй вспомнить больше подробностей.
— Ну про Юрку и Фиму это всё, что помню
Это всё, что я сумел у него выведать.
Вообще получалась очень интересная картина. Пока, все связанное с Страфиль и Фимой, было белым пятном.
Если Фима дочь той самой птицы, крутой и ужасной, то получается, что она пошла против своего Рода? Ведь четверо моих преследователей были абсолютно реальны.
И судя по рассказу Петра Ивановича и Прохора, они действительно имели к ней отношение.
Она, как представитель могущественного магического, или даже сверхмагического Рода, могла обладать знаниями и силой, которые позволяли наводить морок на четверку. Зная тайные заклинания Рода, защищающие четверку, она могла вмешиваться в них.
Не понятно было только почему она вступилась за меня. Почему пошла против своих. Ей это могло не сойти с рук.
Я вспомнил ее слова про бабушку, предсказывающую мое появление.
Она знала нечто большее, чем пожелала мне рассказать.
Когда я спросил не иностранцы ли те четверо, она как-то странно отреагировала. Тогда сначала мне показалось, что она их узнала. Но потом она быстро соскочила с темы, поняв, что лучше не продолжать обсуждение этой четверки.
Где же мне искать эту семейку цветочную? Или все же не цветочную?
Я пытался найти хоть одну зацепку, которая даст мне направление поисков. Пока одни тупики и непроходимые стены. И тут я вспомнил одну деталь, которая могла помочь в поисках.
Вероятность, стремящаяся к нулю. Я бы сказал совсем крохотная. Мужичок под мостом. Сухарь. Магический маяк. Я снимал одежд и отряхивал ее.
Существовал почти нулевой шанс на то, что мизерная крошка попала на одежду Фимы. Если я найду мужика, то быть может я узнаю, где сейчас находится Фима.
Я попрощался с Прохором, отдав ему вторую монету и пообещал еще две за молчание о нашей беседе по моему возвращению.