Леди Ариэлла Уоторби (СИ)

Мне хотелось услышать еще хоть что-то, но капитану, видимо, больше нечего было сказать, что он и подтвердил тихим:
— Мы не общались вне военных совещаний.
— Спасибо, — так же тихо поблагодарила я.
На палубе показался господин Ирек со своей неизменной трубкой и саквояжем в руках. Он вышел, взглянул на пристань, достал подзорную трубу, вгляделся снова, удовлетворенно кивнул и обернувшись, посмотрел на меня. Скажет, не скажет… интрига.
— Леди Уоторби, — прокуренный голос звучал неприятно, — вы готовы к встрече с супругом?
Подло! Очень.
— Несомненно, господин Ирек, — ледяным тоном ответила я.
Тот, кивнув, прошел к корме и, опираясь о поручень, вновь стал набивать трубку. А я, негромко сказала капитану:
— Жаль, торта нет под рукой, я бы нашла ему достойное применение.
— Знаете, видимо господина поверенного совесть грызет, — заметил господин Ордас. — Говоря откровенно, господин Ирек неоднократно совершал путешествия на борту «Бросающего вызов», но впервые наблюдать поверенного герцога столь сомнительное удовольствие. Не говоря уже о том, что моя коллекция вин понесла непоправимый урон. Фатальный даже, я бы сказал.
— Еще и пьяница, — следя за судорожной затяжкой поверенного, выразила я свое неуважение.
Капитан ничего не сказал, он следил за тем, как баркентина входит в узкое пространство пристани, готовый вмешаться в случае необходимости. Я молчала, чтобы не мешать. И вдыхала запах моря, чтобы не забыть, и старалась не смотреть в небо, туда куда умчалась огненная птица, чтобы не заплакать.
Впереди меня ждала новая пугающая жизнь, где уже не будет величественного «Бросающего вызов», доброго капитана Ордас и дружного коллектива матросов, среди которых я чувствовала себя ребенком.
— Канаты! — крик старпома.
Мы причалили к пристани в абсолютном безмолвии.
Капитан лично проводил меня по сходням, игнорируя недовольство господина Ирека, и едва я ступила на отшлифованные каменные плиты, передал саквояж с моими личными вещами моим встречающим. Их оказалось двое, третьим был офицер охраны военного порта, а эти двое лордов имели нашивки военно-кавалерийского отряда — золотую мчащуюся лошадь на эполетах.
— Добро пожаловать в южную провинцию империи, леди Уоторби, — произнес молодой светловолосый офицер, с некоторым недоумением глядя на длину моего платья.
— Благодарю, — сухо ответила я, мало обрадованная тем, что офицер не соизволил представиться.
Мой тон и мой требовательный взгляд возымели действие.
— Прошу простить, леди. Позвольте представить моего спутника…
Молча посмотрела на господина Ирека — представлять должен он! Даже если брать во внимание упрощенный этикет Юга, где должностному лицу позволяется назвать свое имя в беседе с леди, то второго спутника представлять должен именно мой сопровождающий!
— Леди Ариэлла, позвольте представить вам офицеров гарнизона «Гнезда Орла», — пришел мне на помощь капитан Ордас, — старший лейтенант лорд Нахаэлли, и капитан лорд Эстон.
Оба офицера чинно поклонились, я присела в реверансе, выпрямилась, а затем, наплевав на этикет и вообще на все на свете, повернулась к господину Ордасу, схватила его за обтянутую белоснежными перчатками ладонь, сжала обеими руками и с чувством прошептала:
— Вы останетесь моим самым светлым воспоминанием.
Щека немолодого военного дернулась, словно он хотел мне что-то сказать но… Я нехотя выпустила его ладонь, он сдержанно поклонился. Мы прощались скованные этикетом, который мне бы очень хотелось нарушить, но…
— Позвольте вас проводить, леди Уоторби, — произнес молчавший до этого лорд Эстон.
— Это очень любезно с вашей стороны, — стараясь сдержаться, ответила я, — прощайте, капитан Ордас.
— Надеюсь, мы еще увидимся, леди Ариэлла, — тихо ответили мне. — Всего вам светлого.
— Спасибо, — едва слышно ответила я.
Подхвативший саквояж светловолосый лорд Нахаэлли пошел вперед, лорд Эстон, предложив мне руку, повел следом. Завершал господин Ирек.
Когда мы спустились с пристани, я обернулась — капитан Ордас все еще стоял там, на фоне величественной баркентины.
* * *
За пристанью нас ожидала закрытая карета для меня и три лошади для моих сопровождающих, так что следующие два часа путешествия я провела в одиночестве, нервно теребя поданный капитаном платок и досадуя на матовые стекла в карете, несомненно красивые, но совершенно не позволяющие увидеть места, мимо которых мы проезжали.
Ехали достаточно долго, второй час неизменно в гору, так что сидеть ровно у меня не получилось бы, пришлось откинуться на спинку жесткого кресла.
Потом послышался звук горна, скрип ворот, грохот цепей подъемного моста и вскоре копыта лошадей прозвучали по деревянному настилу. Я понадеялась, что путь подошел к концу, но не тут то было. Еще не менее получаса карета следовала уже по крепости. Слышались голоса, но я сквозь оконца могла различить лишь тусклый свет факелов и светильников. Все.
А затем карета затормозила. Еще минут десять прошло до того, как господин Ирек соизволил выпустить меня из сумрака этого малоприятного транспорта.
— Добро пожаловать в Гнездо Орла, леди, — совсем хрипло произнес он, протягивая мне руку.
Откровенно говоря, после его прикосновения появилось желание постирать перчатки, но разве господин Ирек является моей главной проблемой? Увы, нет.
Едва ступив на каменные плиты, я вскинула голову, и огляделась. Мы находились во внутреннем дворе, и он, как и все внутренние помещения военных крепостей, масштабами не отличался. Даже звездного неба отсюда был виден лишь кусочек, ограниченный взмывающими вверх стенами. Высокие двери, ведущие в замок, широкими назвать было бы сложно, угадывалась и решетка, спадающая сверху при необходимости… Серо, мрачно, камень и сталь, окованное сталью дерево…
Двери перед нами открыл военный, холодно поинтересовавшись паролем для начала. Собственно только услышав его, нас впустили внутрь.
В замке оказалось не менее мрачно, чем вне его — серые ничем не украшенные стены, три лестницы, ведущие из холла в западное и восточные крыла замка, а так же более широкая в центральную часть, решетки, перекрывающие входы от каждой лестницы в здания. Факелы по стенам, застывшие каменными изваяниями шестеро стражников, появившейся наверху центральной лестницы офицер, смеривший нас взглядом, об эмоциональной насыщенности которого в силу расстояния оставалось лишь догадываться и его мрачное:
— Доложу о прибытии.
И мое сердце сжалось. Я вдруг поняла, что сейчас появится тот, в чьи руки вверили мою судьбу, тот, чьей собственностью я отныне являюсь, тот… о котором ходило столько легенд одна другой ужаснее.
Ожидание было томительным, полным угрожающей тишины, нарушаемой лишь треском факелов. В столице освещение было магическим, на всех военных объектах — естественным. Исключительно в целях безопасности. Хотя мне сейчас огонь факелов казался угрожающим и зловещим. Скорее даже зловещим.
Отдаленный звук шагов заставил вздрогнуть. Затем послышался низкий недовольный голос с повелительными нотками… Через мгновение на лестнице показался мужчина в черной военной форме. Замер на мгновение, затем начал спускаться вниз по ступеням, заложив руки за спину. Высокий, с идеально-ровной осанкой, и плечи были широкие, как у военных, темноволосый. И когда он был на середине лестницы, в неровном свете факелов я разглядела и неровный шрам на щеке, и седину на висках. Герцог.
Он лишь скользнул по мне неприязненным взглядом, а затем, спускаясь, смотрел исключительно на поверенного. Смотрел зло, фактически презрительно, и лицо при этом казалось каменным.
У господина Ирека нервы сдали еще до того, как герцог оттон Грэйд спустился с лестницы, более того, поверенный, не дождавшись этого, ринулся к своему господину, но едва открыл рот, был прерван холодным:
— Неужели я имею честь видеть старшую из дочерей лорда Уоторби?
Герцог остановился на лестнице, а торопящийся к нему поверенный, после вопроса споткнулся, едва не упал, и тоже остановился. Они смотрелись странно — взбешенный герцог, прямой и мрачный как скала на середине серой лестницы без перил, остановившийся в растерянности поверенный, не успевший преодолеть и пятнадцати ступеней, и я, застывшая у дверей. И не удивительно — герцог задал вопрос на ассаре, наречии восточных племен, который я понимала по чистой случайности — моя няня была родом из степей.