Северная корона. Против ветра

В его кармане запиликал мобильник, оповещая о том, что пришло текстовое сообщение, и обладатель этих злых мыслей медленно достал из кармана телефон.
«Зайка, ты не обидишься, что у нас сегодня не получится встретиться?» – спрашивала та, которая считала его своим парнем.
Милая девочка, глупая и такая влюбленная.
– Не обижусь, – тихо произнес молодой мужчина.
Он и правда не обидится.
Ему все равно.
А Никита уже ехал на неприметном арендованном «Форде» по своим делам. Блюдо «Месть за содеянное» ждало и его, хотя, наверное, было не таким острым, как у того, кто прятался под старым тополем.
Благодаря странным стечениям обстоятельств, во дворе дома, где жила Ника Карлова, пересеклись две параллельные прямые – два человека, одержимые желанием отомстить.
Глава 2
До того момента, как Ник обязался передать архив с компроматом, оставалось еще порядка восьми часов. С сотрудником органов правопорядка, с которым его свел Виталий Сергеевич, Кларский должен был встретиться на очередной законспирированной квартире и передать ему ключ от банковской ячейки, а также сообщить нужный пароль.
Фамилия, имя и отчество Ника, а также прочая информация о нем не зря пропали из списка потенциальных преступников. В обмен на архив через посредничество все того же Виталия оперативники согласились «убрать» Ника из уголовного розыска. Для них это было малой ценой. По сравнению с теми, на кого имелись компроматы, младший брат покойного Андрея Марта был мелкой сошкой.
После передачи компромата Никита планировал в скоростном режиме покинуть город и уже издалека наблюдать за тем, как Даниила Юрьевича Смерчинского и Макса настигнет заслуженная кара в лице правоохранительных органов. После этого путь в родной город ему будет заказан, потому как оба врага поймут, откуда у ментов появился тот самый легендарный архив. Это же поймут и остальные, кто попадет под гребенку арестов и задержаний – компромата у Андрея было собрано достаточно и на энное количество людей, занимающих нехилые должности в государственном аппарате или являющихся шишками в преступном мире. Они, скорее всего, очень захотят встретиться с тем, кто им так знатно подгадил.
Короче говоря, Кларского захотят убрать уже не только Смерчинский и Макс, а множество других влиятельных людей. Конечно, лучше бы отдать оперативникам ту часть архива, где содержалась информация о Смерчинском и бывшей левой руке Марта, но это было невозможно технически. Например, на видео и фото, где Макс участвовал в сделке с наркоторговцами, был запечатлен не только он, но и те, с кем сделка, собственно, и заключалась.
После того как Кларский вновь побывал во дворе Ники и беззвучно с ней попрощался, он направился в свою квартиру, чтобы переждать медленно тянущееся до встречи с оперативником время, однако на полпути передумал. Ник вдруг захотел поездить по городу и посетить знакомые места. Например, проехать мимо университета, где он когда-то учился.
Это было иррациональное желание, но поделать с собой Кларский ничего не мог – «Форд» направился к месту получения его высшего образования.
Главный корпус оставался прежним, словно и не прошло трех лет. И все те же студенты сидели на лавочках перед зданием, читали учебники, курили украдкой, смеялись.
Одна из девушек, светловолосая и шумная, отчего-то напомнила ему ту смешную, порой раздражавшую его девчонку по имени Маша, подружку клоуна Смерчинского, которую он должен был забрать для Марта.
К девушке, которая что-то радостно кричала друзьям, подошел темноволосый смазливый тип и обнял за плечи.
Ника посетило легкое дежавю. История повторяется?
Наверняка. Очередная девочка найдет своего идеального мальчика. Очередной мальчик полюбит свою неповторимую девочку.
Такие дети.
И он поехал дальше.
Никита не испытывал ностальгии или острой тоски по прошлому, он просто с интересом рассматривал знакомые места, подмечая все изменения, словно и не отсутствовал в родном городе целых три года. Единственное, что заставило его проявить эмоции – усмехнуться, – так это тотальное отсутствие пробок в городе, которое давало ему перемещаться очень быстро, испытывая от вождения удовольствие.
 
Ник будто катался по своему прошлому, почти забыв о настоящем и точно не думая о будущем. Он просто ездил, ездил, ездил.
А где-то часа через два Кларский не без изумления обнаружил, что находится неподалеку от дома Насти и Полины, хотя совершенно не планировал подъезжать к нему вновь. Более того, он увидел свою несостоявшуюся невестку. С полным пакетом в руках она шла из местного супермаркета в сторону подъезда – крайнего в огромном десятиэтажном доме, расположенном буквой «Г».
Никита медленно проехал и остановился поблизости от подъезда, задумчиво глядя на Настю. Наверняка сейчас, придя домой, она приготовит вкусный обед себе и дочери, обязательно испечет что-нибудь сладкое – такое, что мягкий аромат ее десерта будет витать по всей квартире. А после Настя устроится около окна, занавешенного легкими занавесками, в удобном кресле, с Полиной на коленях, откроет большую яркую книгу и начнет читать ей детскую сказку. А мелкий щенок, которого Настя подобрала на улице, уже совершенно чистый и сытый, уляжется у нее в ногах и будет мирно сопеть, слушая тихий голос своей хозяйки и изредка подергивая ушами во сне.
Нику показалось, что семья, состоящая из матери, дочери и их пса – хороший вариант, почти счастливый. С Мартом они бы не были так счастливы. И с ним, Ником, – тоже.
Настя, чьи огненно-рыжие волосы развевались на ветру, как кровавый флаг, не замечала Ника и шагала вперед, цокая тоненькими каблучками кремовых босоножек. Она не замечала и другой машины, припаркованной напротив ее подъезда, в которой находились двое мрачных молодых людей весьма крепкого телосложения. Те не спускали с нее внимательных, цепких, как у гончих псов, глаз. Они походили друг на друга, как братья – одинаковые, близко посаженные карие глаза, тяжелые челюсти и волевые подбородки, носы с горбинками, какие бывают у борцов или боксеров, коротко стриженные темные волосы. Впрочем, они и были братьями – братьями Баталовыми. Среди криминального мира города их знали как приближенных Макса. Когда-то, когда у руля был Март, они тоже состояли в банде «пристанских», потом попали в места не столь отдаленные, а год назад вышли, чтобы вернуться под крыло Максима.
– Она? – сверился с фотографией один из братьев.
– Она, – отозвался уверенно второй. – Зайдет в подъезд, и мы с ней. Макс сказал доставить ее тихо, без шума.
– Лады, – коротко кивнул первый. – А если этот мудак. – Он имел в виду Никиту. – У нее на хате тусуется?
– Зайдем с ней в хату, проверим.
Второй Баталов коснулся наплечной кобуры, спрятанной под пиджаком. Его брат согласно кивнул.
Буквально полчаса назад эти двое получили важное задание от Макса: найти по указанному адресу изображенную на фото девушку и срочно доставить ее к боссу. Слишком сильно тот хотел с ней потолковать.
Результаты акции «Поймай Никки – получи приз» были хорошими. Макс, которого очень нервировало присутствие Ника в городе, стал обладателем важной информации. Кто-то из его людей вспомнил, что на выезде с кладбища вроде как была дорожная камера. Макс самолично просматривал запись. Кларского, естественно, он не увидел, зато заинтересовался выезжающими из кладбища машинами. Особенно его заинтересовала ярко-красная типичная женская тачка, которая едва не столкнулась с тачкой его ребят. Пассажиров, к сожалению, не увидели, но вот номер разглядели. После того как номер машинки пробили, Макс даже выругался: она принадлежала хорошо знакомой ему девушке – бывшей подружке Марта.
Появление этой рыжей девки показалось Максу крайне подозрительным, а потому он отправил своих людей к ней. Возможно, она знает, где находится Никки – не зря же засветилась ее тачка на камере.
Кольцо вокруг Кларского сужалось.
Одновременно с этой информацией Макс узнал еще кое-что важное. Один из барыг, занимавшийся оружием, донес, что его посетил тип, похожий на того, кого ищут «пристанские», и купил ствол. По фото он признал Никиту и добавил, кто именно направил к нему этого мальца. Таким образом, Макс через пару часов вышел и на Виталия Сергеевича – он лично поехал к нему пообщаться. Ему не к спеху было портить с ним отношения, но собственная безопасность стояла у Макса на первом, приоритетном, месте.