Апокалипсис (СИ)

— Что? — Карин встрепенулась, всё ещё держась на некотором расстоянии от меня.
— Белка. Ты хотела знать. 
Я не могла никак иначе объяснить свои действия, а потом вдруг меня осенило. И вскочив, я стала судорожно искать дневник моего учителя.
— Что случилось? — скорее заинтересованно, чем обеспокоенно, спросила Карин. 
— Какого цвета белки? 
— Что? — Девушка была в недоумении.
— Какого цвета белки? — повторила я, чётко разделяя слова.
— Эм, рыжие.
— Правильно, — похвалила её я, листая страницы.
— И что? 
— Если мы будем давать лекарство белке, то первые перемены, скорее всего, проявятся в цвете её шерсти! Для этого я мыла её! — Я нашла нужную страницу и ткнула в лицо Карин. — Вот! Здесь записаны результаты всех испробованных препаратов.
Я отбросила дневник на стол и крепко обняла девушку, блокировав неловко вскинутые руки. 
— Спасибо тебе, спасибо, спасибо, Карин!
Она была тёплой, очень тёплой, и из-за этого мне совсем не хотелось её отпускать. Я провела всё утро среди камня, возясь в прохладной воде, и вся моя одежда была влажной.
— Я рада, что хоть как-то могу помочь тебе, — сдавленно произнесла девушка. — Но теперь нам лучше привести тебя в порядок, пока придворные не подумали, что ты заразилась. 
Расслабив объятия, я посмотрела на Карин снизу вверх. И всё ещё не расцепляя рук, вглядывалась в её глаза. В них читались сдержанное тепло и забота, смешанные с чем-то непонятным мне. 
— Просто не приглашай их сюда. — Отпустив подругу, я прошла к своему столу. — Мне нужно работать. 
— Ну как же… — растеряно проронила Карин, но больше никак не выразила свой протест. 
Она прошла к скамье у стены и тихо села, сняв с себя ножны с кинжалами и сумку. Я лихорадочно выписывала на полуисписанные черновики рецепты лекарств, которые мы ещё не успели попробовать. А затем встала. Карин поднялась следом за мной, ожидая того, что я скажу. 
— Мне нужна травница. 
Подойдя к шкафу, я стала просматривать, сколько и чего у нас ещё осталось.
— Давай, я передам ей список? — Карин желала быть хоть в чём-то полезной. 
Я посмотрела на неё. Девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу. 
— Спасибо тебе.
Найдя чистый лист и сверяясь с содержимым шкафа, я выписала необходимые компоненты, а затем вручила лист Карин. Она учтиво поклонилась, как полагается перед королевской особой, и это заставило-таки меня оглядеть себя. 
— Пойду, переоденусь к обеду, — сказала я. 
Карин коротко кивнула и вышла. 
В моих покоях меня встретили Айель с кормилицей.
— Принцесса, что с вами случилось? 
— Я проверяла, как действует освещённый отвар на дедров. 
— И как? — спросила Айель.
— Оно растворилось в нём? — добавила Меридит. 
Обе служанки опустили головы, когда я мрачно посмотрела на них. 
— Это не демоны, чтобы растворяться в святой воде, — сказала я, — «демонов вообще не существует», — хотела было добавить, но удержалась, так как не была уверена наверняка, существуют они, или нет. Я знала только одно — если демоны существуют, у нас нет против них никакого оружия. Что бы там ни говорили священники, святая вода и священное знамение были не очень правдоподобным оружием, а мечом или стрелами настоящего демона не сразить. 
Я покорно вытерпела, пока Меридит и Айель развяжут узлы, которые я запутала в своих драгоценных, по их мнению, волосах, и так же покорно опустилась в благоухающую ванну с жасмином. 
— Затяните косы потуже, — лишь попросила я. — Хочу потренироваться вечером.
В соответствии с этим желанием, служанки выбрали для меня невзрачные шаровары и удобную хлопковую сорочку, прикрыв их нарядным верхним платьем, подобающим присутствию при королеве. 
— Не знаю, что бы я без вас делала, — сказала я, рассматривая себя в зеркале. 
Выглядела я сейчас великолепно, как настоящая принцесса, хотя и не чувствовала себя ей. Мне мешала усталость, которую не мог прогнать ни хороший сон, ни прогулки по королевским садам. И даже Карин не могла. Похоже, отдохнуть теперь получится только тогда, когда мор будет излечен. Ну или когда я умру. Заразившись, как Сэр Дардион, или от зубов дедров, как погибли уже многие воины. 
 
Карин явилась на обед в той же шерстяной безрукавке и безликих шароварах, и никто ничего ей не сказал. Даже мама, до последнего пытавшаяся заставить нас сохранять веками заложенные правила поведения при дворе, сидела молча и оглядывала стол, словно пересчитывая блюда. Наш стол уже не был таким пышным, как раньше. 
— Как думаешь, как там Филлипп? — спросила я, обращаясь к отцу. Этот вопрос был выражением моих дневных размышлений. — Давно уже не было весточек из северной крепости. — В моём голосе, как и в моих мыслях, не было беспокойства. Я не допускала, что с братом, моим защитником и будущим королём, могло что-то случиться. 
— Дедры на севере появились много позже, так что думаю Филлипп и двор в безопасности. Балтхиор лучше защищён, и они знали, с чем имеют дело, с самого начала. Так что, я полагаю, дела у них идут лучше, чем наши. 
— Насколько это вообще возможно, — добавил Сэр Равалон. 
— Я скучаю по нему, — подала голос мама. — Без Филлиппа Орфелана совсем отбилась от рук: носит доспехи, сражается с мечом, ведёт себя как мальчишка. 
Сэр Равалон мрачно посмотрел на неё, Карин возмущённо сложила руки под грудью, перестав есть, а я посмотрела на папу, ища у него защиты от слов мамы. 
— Лучше, когда принцесса может постоять за себя, чем если бы её загрызли, согласись, — сказал папа, и я кивнула в подтверждение его слов. 
Мама, как обычно, не подумала о том, что идёт война, и всё, что я делаю — больше необходимость, чем моё бунтарство. Хотя, чувствовать себя небеззащитной приносило мне некоторое удовольствие, и я тренировалась ещё до войны. 
Королева раскрыла и закрыла рот, не найдя ответа, как и всегда, когда папа был прав, а затем обиженно уткнулась в тарелку, с показной аккуратностью разрезая мясо на маленькие кусочки. 
— Не обижайся, Франни, — с нежностью сказал отец, — ты же знаешь, что это так. 
— Принцессе не подобает заниматься ни мужской, ни черновой, ни ремесленной работой, — глядя в тарелку, упрямо произнесла королева, и отец вздохнул. Он понимал, что мама не признает своей неправоты, даже если я мечом защищу её от чудовищ. Даже если в глубине души она сама засомневается или диаметрально переменит своё мнение. Такова уж была моя мама, королева Кертодола. 
Я увидела, как Сэр Равалон коснулся плеча Карин, и она уступчиво кивнула, снова взяв приборы в руки. Её взгляд встретился с моим, и на мгновение я почувствовала, будто меня застали за подсматриванием. Но ощущение сразу же ушло, как только девушка вопросительно кивнула и тепло улыбнулась мне. Я покачала головой, так же отвечая ей улыбкой. Сегодня никто за столом не упоминал о дедрах или моей работе в лаборатории, и это радовало.
  
VI
 
Все вироточины были похожи друг на друга как одна: розовая жидкость сочилась из земли, точнее, казалось, что она сочится из земли, но если раскопать «источник», то всегда оказывалось, что скверна течёт из ниоткуда, прямо из воздуха! Пока не увидишь своими глазами, в это невозможно поверить, но как только увидишь… перестаёшь сомневаться в том, что существует что-то, чего обычный человек понять не может. 
На следующей странице, Сэр Дардион выписал все возможные теории, от религиозного гнева богов и загущения человеческих грехов в состояние скверны, до дыр между измерениями и крови мира. Ни одной из теорий он не отдаёт своё предпочтение. Впрочем, я — тоже. Возможно, это что-то совершенно иное. 
Скверна бывает в трёх состояниях: розовая жидкость, очень красивая, с перламутровыми, как раковины устриц, переливами; розовые кристаллы, больше всего напоминающие кристаллы соли, неоднородные, с вкраплениями более светлых и более тёмных частичек; и запах. Запах, по правде говоря, это самое сложное. Его легко почувствовать, животные на него реагируют, но его невозможно конденсировать. При кипячении скверна нагревается и испаряется, пока полностью не исчезнет, как вода, но воду можно собрать на купол котла, где она снова станет каплями и стечёт в ёмкость. Скверна же испаряется бесследно. Возможно, поэтому запах и не опасен — он просто не оседает внутри тела.