Апокалипсис (СИ)

— Прикоснусь лицом к подушке, и тут же засну. — У меня получилось улыбнуться.
— Я тоже, — усмехнулась Карин, обнажив зубы.
— Пусть сны унесут тебя далеко... — проговорила я.
— ...в мир, которого не может существовать, — договорила девушка и улыбнулась уже увереннее.
В моём личном крыле меня ждала горячая ванна и две служанки с сушёными травами и губками в руках. Одна из них сразу же принялась расплетать мои косы, запачканные кровью, а вторая помогла снять одежду.
— Спасибо, Меридит, Айель, — устало пробормотала я, снимая рубашку, а затем погрузилась с головой в тёплую ароматную воду. 
Выбравшись из ванны, я закуталась в мягкий хлопковый халат и, выйдя в спальню, обнаружила приятный сюрприз: на письменном столе стоял большой поднос с королевским ужином, разносящим по комнате чудесный аромат. Как и обычно, я не смогла бы съесть всё, даже если бы имела здоровый аппетит, как у крепкого солдата, но мясо ягнёнка показалось мне необычайно нежным, а молодые овощи были чудесным дополнением к нему. 
После еды меня разморило, и я забыла даже позвать служанку, чтобы она забрала поднос. Сон мой был таким же крепким, как и в карете, но уже не таким тревожным потому, что ванна и тишина комнаты совсем разнежили меня. 
Наутро я обнаружила, что еду забрали, а вместо неё поставили свежие полевые цветы. Их запах был едва уловим в воздухе. Разноцветные заморские амулеты, висевшие возле окна, чтобы не запускать внутрь злых духов, слегка позвякивали, покачиваясь на лёгком ветру. Утреннее солнце отражалось в них, наполняя бликами почти всю мою комнату. Они и разбудили меня. 
Я села на постели и потёрла глаза. За ночь волосы завились красивыми золотистыми волнами, и мне совсем не хотелось туго заплетать их, как это приличествует королевской особе. 
Умывшись, я надела тёмно-зелёное простое платье и долго не могла убрать волосы так, чтобы они мне не мешали. Пришлось позвать горничную, уж у неё это точно получится аккуратно. 
— Королева желает видеть вас на завтраке, — сказала Эйрин, полностью приведя меня в порядок. — Она даже перенесла его время ради этого.
Поблагодарив девушку, я спустилась в обеденный зал. Карин скучающе сидела за столом рядом со своим отцом, который напряжённо разговаривал с королём. Мама пыталась подслушивать разговор мужчин, вытянувшись на своём стуле, но, похоже, ничего не слышала. Остальные места за столом пустовали. 
— Я пропустила что-нибудь? — подойдя к длинному столу, полному разнообразных яств, спросила я.
— Нет, — ответил папа. 
— А то я уже хотела возмутиться, что меня не разбудили по такому случаю.
— Я рассказала всё, что случилось вчера, — подала голос Карин.
Мне совсем не хотелось вспоминать те события. От этого у меня портился аппетит.
— Редко увидишь тебя в наряде леди, — сказала я девушке и села за стол, не желая отдавать им своё настроение. 
Карин неловко выпрямилась и поправила платье ягодного, красно-фиолетового оттенка. 
— Ты хорошо чувствуешь себя, солнышко? — обеспокоенно спросила мама, когда я выбирала, что съесть первым.
— Ты думаешь иначе? — переспросила я.
Она опустила глаза, а затем ответила мне:
— Ты видела так много лишнего в этой жизни… чудовища, война, смерть… я беспокоюсь за тебя. 
— Да, я чувствую себя превосходно. 
Я ответила не очень вежливо, так как эта женщина всё-таки украла моё настроение. Разве должна она напоминать мне о том, что я вижу каждый день? Особенно учитывая «войну». Этот ответ её успокоил, хотя мой тон, возможно, и прозвучал обидно. 
Мама, как королева, ни разу не покидала крепость. С самого начала мора она пребывала в спокойствии и комфорте. Разве что, постоянно слышала о потерях и дедрах. Её изнеженность была чужда мне.
— Орфелана, — вопросил папа и, дождавшись моего внимания, продолжил: — Карин рассказала, что появился новый вид дедров. 
Я поперхнулась печёным яблоком, вспомнив это уродливое создание, истекающее скверной.
— Ваше Величество, — возмутилась я, — где ваши манеры за столом? 
Папа ничего не ответил. Прожевав, я запила яблоко морковным соком. 
 
— Как можно? — пробормотала я и, отдышавшись, всё-таки сказала: — Он выделял эту жидкость. Скверна просто сочилась из его пасти! Теперь мы точно знаем, что при попадании в кровь, процесс превращения, во-первых, становится необратимым, а во-вторых, происходит быстрее обычного. — Я повернулась к слугам. — Кто-нибудь записал? 
— Сейчас исполним, — спохватился один мужчина и достал откуда-то пергамент и перо с чернилами. 
— Быстрый он, — усмехнулась Карин, обернувшись на суетливого слугу.
— Необратимыми? Как вы сказали? Быстрее? 
Я заново продиктовала ему, что писать, и велела отнести это к другим моим записям в лабораторию после завтрака. Отец помрачнел, словно только осознав вчерашнее:
— Ты действительно решила возглавить орден.
— Да, — сказала я и скривилась от давящей боли в груди, быстро сменяющейся на панику и растерянность. — Сегодня мне нужно выбрать помощника, а также вскрыть дедра, пока труп не начал разлагаться. 
— У вас же там есть помощники. — В первый раз за собрание Сэр Равалон обратился ко мне.
— Личного помощника, такого, каким была я, у меня пока нет. Мне нужен кто-то, кто не побоится таких ситуаций, как вчера.
— Хорошо, что помимо твоих гвардейцев там был гарнизон, — сказал папа. 
Мне совсем перехотелось есть, но оставлять что-то на тарелке я считала неуважением к повару. Поэтому запихала в себя остатки завтрака и сложила приборы на тарелке.
— Какие есть предложения? — наконец спросил король.
— Можно попытаться оградить вироточины, — сказала Карин. — Хотя, не уверена, что это получится. 
— Да, — подтвердила я. — Они питаются этим. Скорее всего, разрушат ограждения. 
— Собирать здоровых животных мы уже пробовали, — произнёс Сэр Равалон. — Но лес слишком большой. 
— Пока мы можем только молиться, чтобы оно не появилось внутри крепости, — сказала я. — Возможно, я смогу создать лекарство. Лучшее, что мы можем сделать до этого — расширить территорию крепости, собрать как можно больше здоровых животных за оградой и принять в замок беженцев из разрушенных деревень.
— Хорошо, Лана. Постараемся это осуществить, — отозвался папа и посмотрел на Сэра Равалона. Тот кивнул. 
— Я всё сказала. — Встав из-за стола, я направилась к выходу. — Теперь нужно заняться делом. 
Карин, подобрав платье, последовала за мной. Мы вышли из столовой и прошли по узкому коридору с вытянутыми окнами и тёмной ковровой дорожкой. От каменных стен веяло прохладой и тоской, а тишина давила. Карин всю дорогу неловко придерживала платье, боясь наступить на него, и я не смогла заставить себя перестать обращать на это внимание.
— Да отпусти ты его! — раздражённо вскрикнула я, вырвав подол из рук девушки. 
Карин удивлённо уставилась на меня, опустив руки только через несколько секунд после моего порыва. До этого она держала их на весу так, будто ткань всё ещё была зажата в её пальцах.
— Не бойся наступить на него. — Я попыталась оправдать свои действия. — Оно у тебя не такое уж и длинное. 
— Не знала, что тебя это раздражает, — произнесла Карин, сложив руки под грудью. 
Я хотела ответить ей что-нибудь весомое, но так и не нашла никакой видимой причины вот так набрасываться на девушку. Выдохнув, я потеряла всё раздражение:
— Извини. Я чувствую себя потерянной.
— Я с тобой, Фел, ты справишься. — В глазах Карин я видела решительность, которой мне всегда недоставало, и это придало мне сил. Я понимала, в каком направлении мне двигаться, а какую именно тропинку мне предстоит выбрать, я пойму позже. 
— Спасибо. 
— Если не выберем помощника сегодня, я могу ассистировать тебе, пока ты будешь изучать дедра, — предложила Карин. 
— Не нужно, — ответила я, не желая, чтобы девушку стошнило посреди вскрытия. — Просто будь рядом. 
При Сэре Дардионе Карин всегда плелась позади, обделённая вниманием, болтала со стражниками, читала или возилась со своим оружием. Сейчас она чувствовала, что меня нельзя оставлять одну и, поддаваясь этому ощущению, уверенно шла за мной. Я не была против. Потеряв учителя, я никак не могла найти новую точку опоры, но даже если Карин не сможет стать ей, она поможет мне не сорваться с пропасти.