Его маленькая большая женщина (СИ)

Дурацкое слово, и ей даже как-то обидно за него. За то, что он настолько уничижает себя такими вопросами.
— Я знаю, что раньше думал только о себе, но Тебе же было хорошо последний раз?
— Очень! — смущенно утыкается в его ладони носом, — очень хорошо. И быть с тобой хочу, и нравишься ты мне Очень.
Его взгляд тяжелеет, он запрокидывает ей голову, вглядываясь в глаза, и короткая фраза, как выстрел:
— Тогда ты — моя!
Он, наконец, отбросил прочь сомнения, отпустил тормоза. Что ему мешает строить жизнь, как того хочется? Быть с ней так, как хочется? Дурацкая привычка? Почему он не может позволить войти чему-то бОльшему, чему-то новому в свою жизнь?
— Пойдем, отдохнешь, маленькая. Я тебя оставлю ненадолго. Мне по работе нужно смотаться.
Она напряглась в его руках.
— А чем ты занимаешься? Ну Работаешь где? И как это связано с моим похищением?
— Боишься?
— Нет. Просто понять хочу.
— Я — военный.
— Военный? — меньше всего она ожидала такого ответа.
— Военный, — уверенно.
Булат посчитал разговор оконченным и стал убирать со стола.
— Поля, иди, отдыхай. — Серьезный взгляд из-под бровей.
А Полина его совершенно не слушает.
— И что, все военные живут, — неопределенно обводит пространство рукой, — вот так?
Булат закрывает посудомойку и, серьезно глядя ей в глаза:
— Хорошие военные — зарабатывают достаточно. К тому же, я консультирую частные международные корпорации на предмет безопасности, что и является моим основным источником дохода. А этот допрос, что… Такая ненавязчивая проверка моей платежеспособности?
Поля вспыхивает до корней волос:
— Нет, что ты! Просто я же ничего не знаю о тебе, а теперь Я же имею право спрашивать? Или нет? — неуверенно.
Булат утвердительно кивает.
— Мы поговорим, когда вернусь, хорошо?
— Хорошо. Возвращайся Поскорее.
День проходит быстро. Ребра еще болят, голова немного чумная, но Полина заставила себя сосредоточиться на присланных ей на электронку лекциях. Спасибо Булату за чудо-технику, которая порядком облегчила ее студенческую жизнь. Медицинский университет — это такое учебное заведение, где даже болезнь не является достаточным основанием для пропуска. Так что Полину ожидают пять недель субботних отработок.
А потом был вечер, он действительно пришел пораньше, принес с собой холодные капли дождя и огромную пиццу. Готовить ей пока категорически запретил:
— Потом. Когда поправишься И если желание будет.
Они поедали пиццу полулежа на диване и говорили обо всем на свете:
— Значит, военный?
Пожимает плечами, не отрицать же очевидное?
— А как это связано с моим похищением?
— Один из моих подопечных переметнулся на другую сторону. Погибли гражданские и два моих бойца, проводящих операцию по освобождению. Помнишь, когда я уезжал?
Полина кивает, и ее озаряет:
— Ты тогда поэтому такой злой был?
Смотрит на нее сосредоточенно:
— Да уж Злой. Поля, я ведь бываю и такой. Не знаю, как объяснить. Меня раньше, когда еще на передовой находился, только секс и спасал. Для меня это как антидепрессант. Жесткий секс, никаких соплей.
Устало проводит по короткому ежику волос. И она понимает, как тяжело Булату даются объяснения, ведь никогда раньше ему не приходилось говорить на такие темы. Это вообще не о нем — объяснять кому-то свои мотивы. Но он старается, и Полина это ценит.
— А тогда все наложилось одно на другое. И напился еще, дурак старый.
— Ты не старый!
— Для тебя — старый. По годам — на жизнь, а по опыту — на десять жизней.
Полина лежит на его груди, а он нежно поглаживает большим пальцем по бедренной косточке. Они находятся в сонной полудреме, и вдруг сквозь сон:
— А ты правда — монгол?
Ухмыляется:
— Нет. Мой дед по отцу — эвенк. Да не простой, а настоящий шаман. Он научил меня многим вещам, знания о которых нынче считаются безвозвратно утерянными. Я с ним в детстве все каникулы проводил. Вот дед и учил меня всякому разному, другим людям не доступному.
— А твои родители? Где они?
— Отца я не помню даже, он погиб, когда мне не было и двух. Дед говорил, что это из-за его отказа от своих корней. И мама умерла двенадцать лет уже.
— Прости, мне жаль.
— Пойдем, маленькая, тебе уже отдыхать пора.
Булат ведет ее в свою комнату. Ему безумно понравилось спать с Полей в одной кровати. Точнее, он практически не спал, вскакивал постоянно с непривычки, но Он хотел спать с ней, обнимать ее, хотя пока и опасался сдавить ненароком ее поврежденные ребра.
— Вещи твои завтра перенесу, — уже совсем сквозь сон.
Они действительно будут жить вместе? Не верится.
  
Глава 6
 
А всё так и происходит. В права неспешно вступает весна, раны заживают, и сердце замирает от какого-то щемящего счастья. Они узнают друг друга заново, они РАЗГОВАРИВАЮТ, они учатся жить вместе. Поля сходит с ума от того, какой он Мужчина. Сильный, надежный, страстный Вот только их последний раз так и остался последним. Булат отчего-то решил, что непременно ей навредит, если они будут продолжать в таком же темпе. Спустя неделю Полина прошла осмотр врача и контрольный рентген, настояв на выписке. Теперь у него уж точно не будет отговорок!
Полина возвращается домой, а там — цветы! И Булат какой-то загадочный.
— С восьмым марта, маленькая. — ставший таким привычным поцелуй в висок, — прости, с утра забыл совсем. А в учебке мужики все только и обсуждали, что бабам своим подарить
Ох, Булат такой романтик! Она улыбается ему в грудь, чтоб, не дай Бог, не обидеть. Старается же!
— Спасибо, — шепчет и целует в ямку между ключицами. Выше просто не достает — малышка совсем.
— В общем, давай Собирайся. Я тут столик заказал в ресторане.
— Столик в ресторане? — она уже просто не может сдерживать растягивающиеся до ушей губы. Поэтому просто закусывает их.
— Угу, — деловито, — я купил тебе кое-что. Примеряешь?
Все интересней и интересней! Идет за ним, а на кровати лежит платье. Простое с виду, но когда Поля его надевает Ух! Длиной чуть выше колена, идеально сидящее, со скромным вырезом, но с ее грудью даже он будет смотреться мегасексуально. Булат сглатывает:
— Нравится?
— Очень!
— Тут еще Вот.
А там белье невероятной красоты. Темно-фиолетовое, практически черное, в тон платью. Чашечки едва прикрывают соски, а трусики настолько микроскопические, что больше открывают, чем скрывают. И чулки. Господин — бельевой фетишист, оказывается. А она всегда в хлопке — скорее удобном, чем красивом Мотает на ус и делает пометку сменить свое белье подчистую!
Они уже заведены. От одного только разглядывания, а ведь еще в ресторан идти. Поля сглатывает:
— Может, ну его Ресторан.
— Нет, уж! — отсекает, — у тебя сорок минут на сборы. И выходит из комнаты — от греха подальше.
Это их первый совместный выход. Поля такая красивая, что дух захватывает. Гладкий тяжелый шелк пшеничных волос, вечерний макияж глаз и простой блеск на пухлых губах. В сочетании с великолепной фигурой — убойное зрелище. Она больше не выглядит испуганным ребенком, хотя даже на двенадцатисантиметровых шпильках не достает Булату и до плеча. А ему безумно нравится, что она такая малышка.
Они приехали в шикарный ресторан с европейской кухней, но, хоть убей, ни один из них не мог потом вспомнить, что они ели.
Немного разрядила обстановку немолодая пара, подошедшая к их столику.
— Какие люди, Булат!
— Привет, Степан. С праздником, Тома, — целует руку даме.
— Представишь? — и не скрывающий любопытства взгляд в сторону девушки.
— Моя Полина, а это, Поля, Степан Петрович и Тамара Викторовна, мои давние друзья.
Булат сознательно опускает подробности, но Полина же не дура. Перед ней министр обороны и, судя по всему, его жена.
— Очень приятно, — вежливо отвечает девушка.
— А нам-то как! Хоть знать будем, из-за кого вся разведка и спецназ на ушах стояли, — улыбается.