Время ушельцев (СИ)

Поломатый прилепил свечу сзади памятника и, помолившись, начал копать.
Ворона каркнула еще дважды.
Поломатый продолжал копать, внимательно разглядывая землю. Вдруг он выпрямился и поднес что-то к самым глазам…
— Аааоооууу! — раздался над сонным городом истошный вой назгулов.
И в тот же самый момент вспыхнул прожектор, заливая площадь ярким светом. Засверкали фотовспышки, запечатлевая Поломатого с каким-то черепком в руках и девятерых иггдрасильцев, с ног до головы закутанных в черное. Внезапно один из них бросился вперед, вырвал из рук Поломатого его добычу, расшвырял, как кегли, тех, кто пытался его удержать, и скрылся в проходном дворе. Через секунду оттуда послышался треск мотоцикла.
— Прошляпили, ротозеи! — выругался Коптев.
— Вы, разумеется, уже догадываетесь, — говорил он пятнадцать минут спустя восьмерым оставшимся, — что сюда вас привезли не просто так. За рытье ямы под памятником и дикие вопли в половине первого ночи с вас хватило бы и отделения. Рассказывайте, куда дели платину.
— К-какую платину? — изумленно переспросил кто-то.
— Платиновые проволочки из термопар, которые вам должен был передать гражданин Бобков.
— Ах, так он еще и в это влез? — возмутилась Мунин. — Нет, он нам ничего не передавал, это мы ему Кольцо подсунули.
— Кольцо? Платиновое?
— Да нет же, латунное! Он вбил себе в голову, что оно существует, ну, мы ему это кольцо и подсунули.
— Ничего не понимаю.
— Дело вот в чем, — Мунин достала из сумочки изрядно потрепанных «Хранителей» Толкиена. — Один английский писатель в свое время написал книжку для детей, в ней героям попадает в руки магическое кольцо, дающее абсолютную власть над миром.
— Но это же художественное произведение!
— Ну да. А Поломатый, то есть Гена Бобков, забрал себе в голову, что такое кольцо существует и находится в нашей стране. Мало того — в Тьмутаракани.
— Постойте-постойте! Так это был розыгрыш?
— Ну конечно! Мы специально латунное кольцо сделали, спиритический сеанс устроили, духов вызывали…
— И духи приходили? — улыбнулся Коптев.
— Да нет же, мы за них сами говорили.
— Как чревовещатели?
— Ага. И указали ему это место.
— Понятно. Чем можете это подтвердить?
— Пошлите людей, пусть там поищут латунное кольцо. Оно должно быть там.
— Хорошо. А про это что можете сказать? — Коптев указал на еще мокрую фотографию, лежащую на столе.
— Обыкновенный черепок от глиняного горшка, — выразила общее мнение Луинирильда.
— Может быть, ему тысяча лет, но вероятность этого ничтожно мала, — добавил Мерлин.
— Ладно, — сдался Коптев. — Оснований задерживать вас больше нет. Вы свободны.
  
Поединок
 
— Проклятье! Веревка обрезана!
Колокол по-прежнему висел на своем месте под потолком Круглого Зала крепости Эстхель — традиционного места сбора всех командоров Ордена. Но от веревки оставалось едва ли полметра — и метра четыре до пола.
— Обрезана? — усомнился Хоббит. — А, может, она сама оборвалась?
— Да какая разница! — махнул рукой Сталкер.
— Огромная, — отозвался Синий Командор. — Если веревка обрезана, это значит, что кто-то очень не хочет сбора всех командоров. А если оборвалась случайно, то это не значит ничего.
— А давайте сделаем вот как, — предложил Чернокнижник. — Эленнар, Сталкер и я стоим на полу. Гроссмейстер и Командор становятся нам на плечи. Тинрис забирается на самый верх и звонит в колокол. Попробуем?
Но, как Тинрис ни старалась, дотянуться до обрезанной веревки не выходило никак. И не хватало всего чуть-чуть — не больше ширины ладони…
— Пройти через такое и напороться на это! — Хоббит с яростью плюнул на пол.
— Эврика! — крикнул Сталкер. — А что, если на самый верх заберется Гроссмейстер? Он самый высокий, значит, у него и руки длиннее!
Пирамиду построили снова. Обрезок веревки лег в руку Гроссмейстера.
Только осторожно, без рывков… Вперед… назад… вперед… назад…
Бамм! Бамм! Бамм!
Колокол набрал ход, и купол Круглого Зала отозвался на его медный звон.
 
Бамм! Бамм! Бамм!
Знаки провинций на стенах мерцали в такт ударам.
Бамм! Бамм! Бамм!
— Кто смеет бить в колокол? — раздался чей-то голос.
Гроссмейстер спрыгнул по всем правилам, приземлившись сначала на четвереньки, потом на бок. Через полсекунды он был уже на ногах, и в его руке сверкал протянутый Синим Командором Хрустальный Меч.
— Может быть, вам неизвестно, что командор Черной провинции по наущению Демонов Пня развязал Нашествие Пустоты? — спросил он, хотя и понимал всю бесполезность такого вопроса. Ибо у того единственного, кто откликнулся на зов колокола, черным был даже клинок меча. И даже радуга на его гроссмейстерском знаке…
— За оскорбление Черной провинции и ее командора я предлагаю вам пройти на Площадь Чести! — ответил он.
Гроссмейстер церемонно поклонился.
— Этот юноша, — сказал он, указывая на Энноэделя, — Друг Ордена и, как таковой, может участвовать в поединках. Согласны ли вы, Энноэдель, быть моим секундантом?
— Согласен, — ответил Энноэдель.
— А вы, господин командор? Согласны ли вы быть секундантом этого человека?
— Честь Синего Командора слишком испытана, чтобы ей могло что-либо повредить, — ответил командор. — Я согласен.
— Тогда пойдемте, — сказал вошедший, толкая какую-то дверь.
Они вышли во двор. Из-за крепостной стены уже выглядывали головы черных драконов.
— Урилонгури! — пробормотал Эленнар. — Шестеро. И со всадниками.
— Кто звал вас на Площадь Чести? — резко спросил Синий Командор.
— А какое вам дело? — грубо поинтересовался один из всадников.
Но тут в небе над Эстхелем мелькнула золотистая искорка. Еще одна! И еще! И еще! Тридцать драконов — желтых, бронзовых, синих, зеленых — снижались на крепость. А на их спинах сидели Тилис, Нельда, Лаурин — весь отряд из Сильвандира!
— Ур-ра! — закричала Хириэль. — Тилис! Ты получил письмо?
— Получил, как видишь! — крикнул Тилис.
Хириэль поняла: Тилис обратился за помощью к драконам — древнему и мудрому народу, обитающему в самых глухих и неискаженных уголках мира. И драконы откликнулись…
— Я повторяю свой вопрос, — мгновенно оценил обстановку Синий Командор. — Что вам здесь нужно?
— Н-ничего, — ответил черный всадник. Ему явно не хотелось сражаться вшестером против тридцати.
— Проклятье! — раздалось на лестнице. — Здесь уже поединок! Норанн, что же ты медлишь?
На шее смуглого и черноволосого атлета болталась цепь с командорским знаком. Его спутник, низкорослый и седобородый, никаких знаков не носил — перстень с рубином на левой руке красноречиво говорил сам за себя.
Они опоздали. Магический круг уже сомкнулся, и внутри него замелькали белые и лиловые вспышки — отблески мечей. Вспышки становились все ярче, ярче и вдруг слились в одну, настолько ослепительную, что она казалась черной на фоне пламенеющих стен.
Черный Гроссмейстер вышел из круга, не размыкая его. Один.
— Твой противник жив, — внезапно произнес Синий Командор. — Мы признаем твою победу, но требуем оказать ему помощь.
— Это уже мусор, — ответил Черный. Куртка его быстро намокала.
— Если ты этого не сделаешь, я войду туда сам.
— Это нарушение. Пойдешь под суд. А оказывать акты милосердия я никому не обязан.
— Хорошо. Энноэдель, бери меч, — командор взмахнул рукой, размыкая круг.
— Арестуйте его, — распорядился Черный Гроссмейстер.
— Берите раненого и живо везите в Сильвандир! — крикнул Тилис. — Нельда! Лаурин! Калмакиль! Сильмарион! И мальчишку с мечом — тоже!
Командора уже волокли. Хириэль прыгнула на спину одного из драконов. Эленнар занял место рядом с ней. Мрак и ледяная тьма охватили их на мгновение. И вдруг — ярко-синее небо, низкое предвечернее солнце, охваченные малиновым огнем зубцы гор — и так хорошо знакомый Хириэли замок Сильвандир. Полтора года назад Тилис, приняв титул государя Иффарина, избрал его себе для жилья.