Другой мужчина (СИ)

Может, завести ребёнка? Ребёнка Леонида. Будет у них кое-что другое, кроме компании.
Но нет. Завести ребёнка с генами любимого мужчины — не то же самое, что завести ребёнка от любимого мужчины.
Вот если бы раньше… О чём они думали?
О чём Лёня думал?
Почти двадцать пять лет брака — и ничего вместе, кроме «Эфира»?
Шестьдесят лет жизни и у Насти — ничего, кроме «Эфира».
Она была второй половиной.
Вот если бы вернуть Лёню, но… не так, как раньше…
Да даже если и так!
Только не Деймоса.
Как теперь с ним общаться? Он ведь не прекратит домогательств.
Настя сама может их прекратить.
Просто — пусть ему выплатят выигрыш, и всё.
Очень унизительно кажется — рассказывать о таком. Но ради своего же спокойствия — просто сказать, что Деймос добился своего. И он сразу оставит её в покое.
И от этой мысли стало так горько, и вспомнились чувства, и его прикосновения, и ласки. Больше не будет ничего этого.
Хватит. Одна ошибка, одна слабость — и ей сейчас так паршиво. Больше она не должна разыгрывать эротический фильм.
Сама виновата. Бежать надо было сразу, как только поняла, что он ведёт охоту. Ничего бы тогда не было.
Не было бы двух ночей, полных такого огня, что воспоминание о нём будоражит кровь. Было бы легче перенести то, что такого больше и не будет.
Настя открыла шкаф, грустно усмехнулась изображению:
— Мы ведь с тобой совершенно не красавицы, верно?
Красивое бельё отправилось на нижнюю полку, а достала Настя старый удобный комплект.
Со времён Леонида.
А ещё брюки.
Вспомнилось, что говорил Деймос насчёт её одежды.
А пошёл он!
Настя плакала, вытирая слёзы рукавом потрёпанного халата, подаренного мужем.
25 сентября
С утра Настя уже получала доклад с Аркана. Егор со Степаном, инженеры отдела, работали с перерывом только на сон. По их словам, интереснейшее явление, даже необъяснимое.
Она и сама это видела. Набросала несколько идей использования такого и переслала инженерам. Теперь осталось только оформить доклад, дождаться их подтверждения и идти к директору. Здесь надо обязательно появиться лично. И это должна сделать Настя.
Просто отвратительно не хочется видеть Немирского. И в то же время надо. Работа должна идти, независимо от личных отношений.
Потихоньку включила нервный стимулятор. Не хватало ещё разреветься у него на глазах. Или у кого-либо.
Доклад по материалам её инженеров. Личные наблюдения. Всё чётко, ясно. Молодец, Настенька. Наконец-то включилась в работу.
Вот только что-то грустная. Неужели так расстроилась из-за проектов?
И… кажется, она плохо поняла? Опять та же жуткая одежда. Ладно, надо разобраться и с этим.
Выглядит так… как с самого начала, когда Деймос впервые созвал видеоконференцию в «Эфире».
Да что такое? Снова — назад? Всё сначала?
Равнодушно поздоровалась, перекинула ему доклад. Изложила свои идеи спокойным и каким-то горьким голосом.
Хорошие идеи, вообще-то.
— Насть, твои парни это проверяли?
Кивнула.
— Пока приоритет пусть отдадут повышению скорости связи, проверят эффект. Но остальное тоже хорошо. Материалы я просмотрю, спасибо.
— Могу идти?
— Нет.
Прошелестел дверной запор.
— Мы должны ещё поговорить насчёт твоей одежды, — Деймос спокойно улыбнулся и достал пакет. — Переодевайся.
Вот тут в её глазах что-то блестнуло. Но — слегка.
Настя презрительно фыркнула, стянула свитер и занялась застёжкой на брюках.
Это было очень неожиданно.
Но ещё более неожиданно — то, что под свитером.
— Настя! — укорил он. — Такого я не ожидал. Белья для тебя у меня, к сожалению, нет, но в следующий раз — непременно приготовлю.
Молчание. Одела платье.
Он забрал её старую одежду и демонстративно сунул в мусор. Задал режим быстрого уничтожения.
Настя равнодушно наблюдала. Потом попросила, тоже без всяких эмоций:
— Откройте дверь.
Деймос кивнул и улыбнулся:
— Сейчас. Малышка, не злись. Эти вещи просто ужасны. Я же не предлагаю ничего неприличного. Только не уродуй себя, и всё.
Два шага к ней, обнял за талию. Такие милые губки опять плотно сжаты. Опять печаль. Ну что такое?
 
За мгновение в её глазах вспыхнула ярость и отвращение. Резкая боль в солнечном сплетении заставила отпустить её и отшатнуться.
— Настя?
Удивление охватило Деймоса, и он попытался поймать её руку.
Словно обожгло ладонь силовое лезвие. Сжатые губы, ненависть в глазах, нож в руке:
— Любите садо-мазо, Немирский? Давайте добавим немного крови. Отпустите меня, или хотите ещё?
Ну уж…
— Да пожалуйста!
Сам открыл дверь, сжимая ладонь. Кровь капала на пол. Хорошо, он самоочищается, следов не будет.
Что на неё нашло?
Похоже, этой ночью Настя тоже не придёт.
Неужели малышка так обиделась из-за этих проектов?
Раньше она всегда понимала, когда ей попадало за дело. Может, это он перегнул палку?
Да вроде бы сделал правильно. Так поступил бы и любой другой руководитель. Если не строже.
Может, один из проектов, которые он передал отделу разработок, был как-то дорог Насте?
Надо будет с ней поговорить. Она — девочка очень адекватная, рассудительная.
Напряжение рвалось градом слёз, но Настя не пустила ни малейшей эмоции наружу. С каменным лицом она прошла к ячейке с личными вещами, достала свёрток со сменной одеждой и отправилась в туалет переодеваться.
Ещё саднила разрезанная ладонь, и не прошло недоумение. Но — Деймос улыбался, глядя в мониторы слежения. И мешковатые в прежнем стиле брюки и свитер почему-то не так сильно раздражали.
Малышка сделала его.
Что-что, а мозги у неё есть. Всегда были.
Идеи, что она предложила, показывают прежнюю Настю. Такая Настя могла поднять «Эфир». И мотивировать мужа. Жаль, она так обиделась на это взыскание. Значит, сегодня ночью снова не придёт.
Жаль. Больше всего, конечно, хочется плюнуть на всё и оттрахать её — без всяких там игрушек.
Но — теперь придётся либо снова заманивать и устраивать ловушки, либо ждать, пока отойдёт, либо — вымаливать прощение. Последнее — покажет Насте, что он не чувствует правоты. А это помешает работе.
Если надо — он может ползать на коленях. Но ведь этим делу не поможешь. Малышке это не нужно ни в профессиональном плане, ни в личном.
Пусть пока занимается своими исследованиями. Для тендера это может быть большим козырем.
Деймос вызвал Министерство связи и коммуникаций.
Многое уже готово, они могут прислать проверяющего.
Несмотря на то, что Немирский по-прежнему бесил, Насте было любопытно. Он писал вечером сообщение, почти умолял: если уж ей приспичило одеваться в эти мешки, то пусть они будут хотя бы новыми завтра.
И — с начала рабочего дня она должна быть у него в приёмной.
Что-то назревает.
Хоть она и была обижена, но так хотелось, чтобы… Нет, скорее всего, в этой приёмной они будут не одни.
И Настя знала, что, как бы ни хотелось, она не допустит больше его к себе. Даже пусть понадобится сила.
И — огромные усилия воли с её стороны.
У неё тоже есть гордость.
26 сентября
В самом деле, в приёмной сидел мужчина средних лет. Безукоризненная причёска, узкие брюки не морщатся, рубашка сидит идеально, мультяшка явно дорогой модели — не заметна совсем.
— Здравствуйте.
Настя ограничилась приветствием. Пусть Немирский представляет их друг другу и объясняет суть дела сам.
— Это Алексей Семёнович Андрейчев, заместитель министра связи и коммуникаций, — Деймос так и сделал. — Анастасия, начальник отдела инноваций.
— Очень приятно, — Настя пожала протянутую руку.
— Мне тоже. Не Веряева Анастасия, случаем?
— Она самая.
— Ну надо же! Я действительно рад знакомству. Легендарная чета Веряевых — очень сожалею по поводу гибели вашего мужа, Анастасия.
Настя грустно наклонила голову, не отвечая.