История черного лебедя (ЛП)
— Но не всю, — отвечаю я, шлепая насекомое, которое только что присосалось к моему бедру.
В этом году от комаров просто нет спасенья. У нас выпадает двойная норма осадков, вместо обычной, как это бывает весной. На полях неделями стоит вода, что не только задерживает посевы, но и является идеальной питательной средой для комаров размером с кулак. Сельсовет хочет залить самые запущенные местности фосфорорганическим инсектицидом, чтобы попытаться снизить размножение насекомых, но данное решение встречено огромным протестом не только среди фермеров, но и группы матерей, которые «не хотят, чтобы их дети заболели раком через пять лет от химических веществ, которые в конечном итоге окажутся в их питьевой воде».
Я считаю, что все мы умрем рано или поздно, и за то, чтобы залить кровожадных ублюдков химикатами. Хотя бы ради того, чтобы люди могли наслаждаться тем временем, что им отведено. Но, в конце концов, Сельсовет решил отказаться от этой затеи.
Нахожусь на улице всего десять минут и уже получаю с полдюжины укусов.
— Мэри-Лу дала мне на пробу новый органический репеллент, — серьёзно, подруга не умолкала, пока я не обмазалась им с головы до ног.
— Правда? — смеется Кэл, когда я прогоняю еще одного летающего кровососущего дьявола. — И как? Помогает?
Вытягиваю шею, чтобы посмотреть на своего мужа, и практически таю от обожания в его взгляде. От чего на глаза набегают слезы. Кэл хватает мою руку и подносит ее к своим губам, на которых все еще играет улыбка. И в этот момент я выдаю:
— Уж лучше вызывающие рак химикаты.
Он громко хохочет, прежде чем поцеловать меня в щеку, объявляя:
— Сегодня к нам в офис заходила твоя мама.
Я издаю стон. Конечно же. Если она не может добиться своего от меня, то идет прямиком к Кэлу. Я избегаю ее последние две недели. Потому что знаю, чего хочет моя мать, но не могу смириться с этой мыслью.
Прошло три недели с тех пор, как Киллиан навестил меня в пекарне. Джилли игнорирует меня, как обычно, за исключением случаев, когда ей что-то нужно. А моя мать? Ну, либо она не чувствует напряжения между нами четырьмя, когда мы вместе, либо ей просто все равно. Я бы проголосовала за последнее. Так что семейный ужин в честь маленького манифеста Джилли — последнее, что мне нужно.
— Дай угадаю. «Я пыталась дозвониться до Маверик. Но она как обычно меня игнорирует. Так что я подумала, может, ты сумеешь ее образумить. У тебя всегда получается», — пытаюсь имитировать высокомерный голос своей матери.
Кэл присаживается рядом со мной. Он все еще одет в костюм, а галстук болтается на шее. Должно быть, мой муж умирает от жары.
— Прекрасно описывает итог нашей беседы.
Я молчу. Мое внимание привлекает легкая вспышка желтого света во дворе. К тому времени, как я обращаю на нее внимание, она уже исчезает. Но затем появляется снова, чуть левее.
Светлячки.
Обожаю светлячков. В детстве я ловила их сразу по несколько штук. Но отпускала на следующий день, чувствуя себя плохо от того, что они медленно погибают.
— Ты не можешь игнорировать ее вечно, Мавс. Нам нужно сходить.
— Не хочу, — с губ практически слетает «блядь», но я вовремя замолкаю, иначе буду выглядеть избалованным ребенком.
— Для твоей мамы это важно, Лебедь, — отвечает мой муж.
Продолжаю наблюдать за светлячками, которые манят своим брачным «зовом» остальных, прежде чем ответить.
Вивиан ДеСото достигла своей цели.
Я сдаюсь. На ее стороне Кэл, а я не хочу его разочаровывать. Последние несколько недель у нас были отличные отношения. Я чувствую, что впервые действительно пытаюсь все исправить.
— И когда же?
— В воскресенье.
Поворачиваю голову в его сторону и мягко улыбаюсь. И все же меня что-то тревожит. Не думаю, что готова снова увидеть Киллиана. Мне нужно больше времени. Этот «трос» настолько толстый, что мне требуется топор, чтобы разрубить его. Возможно, стоит переехать в Техас.
— Ладно. Если ты этого хочешь.
— Думаю, все пройдет неплохо.
— Неплохо? — морщу лицо. Ужин с моей семьей — полная тому противоположность. Мне придется слушать, как мой отец бормочет о том, что я могу когда-нибудь возглавить ДСК, если решу вернуться. Но он будет действовать хитрее моей матери, которая просто скажет, что я достойна лучшего, чем целый день печь хлеб. А еще мне придется притворяться, что я счастлива за свою сестру, хотя все совсем не так.
— Ну, ладно. Терпимо. Они хотят пригласить моих родителей.
— Серьезно, — в моем голосе слышится утверждение, хотя, скорее всего, это вопрос. ДеСото и Шепарды когда-то являлись неразлучным дуэтом. Они работали вместе. Отдыхали. Проводили вчетвером все выходные. Наши матери всегда являлись постоянными прихожанами церкви и входили в состав стольких комитетов, что я теряю им счет.
Но когда пару лет назад Арни Шепард ушел на пенсию, наши семьи словно отдалились друг от друга. Арни и Айлиш Шепард начали проводить по полгода во Флориде, а когда возвращались в Айову, то казалось, что у них всегда появлялись другие дела. Мне было жаль моих родителей. Они словно потеряли лучших друзей, с которыми дружили тридцать лет.
— Не знала, что твои родители вернулись.
— Они возвращаются в субботу, — мой муж выглядит счастливым.
В каждой семье есть свои проблемы. И Шепарды не исключение. Последние несколько лет у Кэла с отцом напряжённые отношения, хотя он никогда не обсуждает этот момент. Зато Кэл любит свою мать, да так, как ни один мужчина на свете. Он ненавидит, когда она надолго уезжает.
— Хорошо. С нетерпением жду встречи с ними.
Я всегда чувствую себя гораздо более комфортно с родителями Кэла, чем со своими собственными. Айлиш, нахальная рыжеволосая ирландка, любит меня как дочь. Она принимает меня такой, какая я есть, и спокойно относится к моей профессии. И обязательно позвонит мне на следующей неделе. Мать моего мужа будет настаивать на том, чтобы я принесла ей целую коробку эклеров и круассанов. Затем она приготовит свою знаменитую солонину, горку ирландских картофельных оладий, и мы обе сядем в беседке объедаться углеводами. Моя собственная мать не притрагивается к ним уже двенадцать лет.
— Сама позвонишь ей, или мне набрать?
Делаю глубокий вдох, ощущая, как наполняются воздухом легкие. Затем неторопливо выдыхаю.
— Сама. Как раз к воскресенью закончу драть на себе волосы.
Кэл снова смеется.
Когда убиваю еще одного комара, он задает вопрос:
— Хочешь, возьму спрей от насекомых и пару бутылок пива?
— Звучит здорово.
Через пять минут мужчина возвращается на заднее крыльцо, одетый лишь в мешковатые черные шорты. В одной руке у него две бутылки «Michelob Ultra», а в другой — спрей от насекомых.
Кэл ставит бутылки на выбеленный деревянный стол между двумя креслами Адирондак, но не открывает их. Вместо этого мужчина начинает распылять на себя репеллент, медленно окутывающий туманом его руки, прежде чем переходит к остальному телу. Я откидываюсь на спинку кресла и смотрю, как мой муж щедро покрывает свой торс, прежде чем спуститься вниз, к бедрам.
Кэл похож на Киллиана во многих отношениях, но я понимаю, что это лишь поверхностный взгляд. У обоих одинаковый квадратный подбородок и точеные скулы. Цвет их глаз отличается всего на один-два оттенка. У Кэла он светлее, а вот цвет волос — точная копия. Мой муж на пару дюймов выше Киллиана. У него худощавое телосложение, в то время, как Киллиан немного более мускулистый.
Но если Киллиан действует безжалостно, то Кэл сострадателен. Мой муж общительный, а Киллиан более сдержанный. Его темперамент вспыльчивый, в отличие от жизнерадостного характера Кэла. И если Киллиан привык действовать как эгоист, Кэл готов на все ради меня.
Вспоминаю тот день, когда он последовал за мной к моему озеру. Ну, на самом деле к озеру старика Райли, но я быстро привыкла считать его своим. У нас со стариной Райли возникло взаимопонимание. Он не был чудовищем, каким все его считали. Просто одиноким стариком, чья жена умерла десять лет назад.