Расплата дьявола

Вал растерянно бродила по гостиной. Потом она села у ног отца на пол.
– Я не думаю, что у нас много времени, – тихо сказал Рис. – Выслушай меня, Вал.
– Да, папа.
– Скоро вернется Глюк, – он покосился на детектива в дверях. – Может быть через пять минут, а может через час будет подписан ордер на мой арест.
Вал вздрогнула.
– Но они не могут сделать этого. Ты не должен этого допускать. Ты же ни в чем не виноват.
– Вал, слушай, – Рис наклонился к ее уху. – Прошу тебя об одном. Полиция и другие не должны знать об моем алиби. Понимаешь, никто! Мне лично ничего не грозит, так как Остин в любой момент подтвердит мое алиби. Я находился в вестибюле «Ла Салле» во время убийства Солли. Понимаешь?
– Да.
– И есть одна очень важная причина, кошечка, по которой я должен позволить Глюку арестовать себя… Тише, Вал, детектив не должен слышать.
– Я не… я не могу.
– Кажется, мне грозит опасность, – зашептал Рис и взял дочку за плечи. – Я все время думаю об этом. Кто-то запланировал подбросить к нам рапиру и пальто и навести на след инспектора. Кто-то, кто хочет обвинить меня в убийстве!
– Нет! – запротестовала Вал. – Нет! Нет!
– Думаю, что это именно так, Вал. Это единственное разумное объяснение. И это означает, что кто-то ненавидел не только Спета, но и меня. Спета он прикончил, а меня решил подвести под это убийство и, тем самым, отомстить мне.
– Нет!
– Да, кошечка. И если я докажу свое алиби, то полиция отпустит меня. Что тогда случится? Маньяк захочет довести свою месть до конца и ему придется убить меня. Один раз он совершил убийство, так почему бы ему не сделать этого еще раз?
«В этом что-то есть, – подумала Вал. – Все это так запутано, что в этом трудно разобраться».
– В тюрьме я буду в безопасности. Там для меня безопаснее, чем на свободе… Есть и другая причина: Вальтер. Если я предъявлю свое алиби, то Вальтера тут же обвинят в убийстве отца. «Снова Вальтер, – подумала Вал. – Эх, Вальтер, Вальтер!» – Полиция решит, что он прикончил отца из-за лишения его наследства. Они узнают, что он носил мое пальто. Они узнают, что он находился в доме в момент преступления. Вот почему они не должны знать о моем алиби.
– Но как же…
– Ты еще не поняла, кошечка? – терпеливо сказал он. – Мое алиби зависит от показаний Остин. Она может сказать, что видела меня в вестибюле отеля во время совершения убийства. Это верно и хорошо. Но она может сказать и то, что ты разговаривала с Вальтером. Остин обязательно расскажет об этом на допросе, поэтому не надо, чтобы ее допрашивали.
– Нет, я не позволю тебе делать этот шаг. Ты сообщишь им о своем алиби. Почему ты решил жертвовать собой?
– Вальтер не убивал своего отца, Вал. Он вообще никого не убивал. Я не нуждаюсь в защите, а он нуждается. Неужели ты этого не понимаешь?
– Понимаю, но все меньше и меньше.
Рис снова наклонился к дочке.
– Вал ты должна доверять мне и моему опыту, – вал вздрогнула. – Есть еще одно. Мне кажется, у меня есть ключ к этому делу. Пока я буду отдыхать в тюрьме, вы с Вальтером найдете этот ключ. Понимаешь? Вы найдете убийцу Спета, прежде чем я сообщу о своем алиби. Вал, слушай! Только сегодня утром…
– Все в порядке, Джарден, – в номере возник инспектор Глюк.
Вал вскочила, Рис выпрямился.
– Уже? – улыбнулся он.
– Дактилоскопист утверждает, что на рапире имеются ваши отпечатки, – довольно проговорил инспектор. – Вам это интересно? На пальто есть пятна крови. Бронсон, которого вы знаете, сообщил, что кончик рапиры смазан смесью патоки с цианидом, и там тоже есть пятна крови. Вы что-то хотите сказать, мистер Джарден?
– Пинк, дай, пожалуйста, мое пальто и шляпу, – попросил Рис.
Пинк, как слепой, вышел из номера. Рис обнял Вал.
– Увидимся завтра, – шепнул он. – Код старый. Помнишь? Может быть, нам не удастся поговорить. До свидания, Вал. Поговори с Остин сегодня ночью.
– До свидания, папа, – пролепетала Вал.
– Пинк, позаботься о Вал.
Рис поцеловал холодную щечку дочери. Пинк издал неопределенный звук и помог Рису надеть пальто.
 
– Пошли! – сказал Глюк.
Два детектива взяли Риса под руки и повели к выходу. Пинк стоял посреди гостиной и озирался по сторонам. Вал молча наблюдала, как уводят ее отца.
Он же невиновен! У него есть алиби! Тюрьма… камера… отпечатки пальцев… репортеры… сторожа… суд… убийство… Что делать с Вальтером? Сказать ему? Если она не скажет… нет, необходимо подождать. Вальтер или папа? Папа или Вальтер? Нет, так не годится, это не выбор. Я же говорю вам, что он не делал этого. У него алиби. Стоп! Остановитесь!
Но вся группа уже зашла в лифт, который начал медленный спуск… в тюрьму!
 
Часть третья
 
9. Дама прессы
Всю ночь понедельника Валери не спала. В апартаментах было темно, холодно и полно всяких шепчущихся голосов. До самого рассвета она лежала в постели с открытыми глазами, и лишь под утро задремала. В семь утра постучал Пинк, и она молнией выскочила к нему. Когда чуть позже Вал вышла одетая в старую спортивную форму, завтрак стоял на столе. Ели они молча. Потом она мыла посуду, а Пинк изучал утренние газеты. Затем Вал также взялась за газеты. Статьи были выдержаны в грубых тонах. Газеты считали Риса Джардена Врагом Общества Номер Один.
«Спортсмен арестован в качестве свидетеля. Арест по ордеру Ван Эвери. Партнер Спета отказывается говорить… Рис Джарден, 49 лет, бывший миллионер и видный гражданин Голливуда, находится в лос-анжелесской тюрьме. Он арестован как свидетель по делу о сенсационном убийстве Соломона Спета, который был партнером Джардена в небезызвестной „Огиппи гидро-электрик девелопмент“…»
Вал отбросила газету и возмущенно заявила:
– Я не могу читать эту белиберду!
– Почему он молчит!? – удивился Пинк. – Только и сказал, что он невиновен.
Раздался звонок. Дверь открыл Пинк. Долго продержаться ему не удалось. Толпа репортеров смяла его, как щепку. Вал заскочила в ванную и заперла дверь.
– Вон! – рявкнул Пинк. – Вон отсюда, вонючки! Паразиты капиталистической прессы! Убирайтесь к дьяволу, импотенты!
– Где здесь уборная, в которой обнаружили рапиру? Где лежало пальто? Мисс Джарден! Как насчет вашего заявления: «Дочь летит на защиту своего отца»? Пинкус, мальчик мой… послушайте…
Наконец Пинку удалось избавиться от назойливых клопов.
– Это ужасно! – простонала Вал.
Она вышла из ванной, но на нее тут же налетел репортер, притаившийся на кухне. Вал с диким воплем кинулась назад.
– Ах ты, трехглазая жопа! – Пинк был вне себя. – Ах ты, крыса! – он схватил репортера в охапку и вышвырнул его в коридор, не взирая на энергичные протесты.
Вал осторожно выглянула из ванной.
– Уже все, Пинк?
– Все, – мрачно проронил Пинк, – если только никто из них не забрался в унитаз.
– Я уйду отсюда! – в истерике закричала Вал, напяливая первую попавшуюся шляпку.
– Стой! Куда ты пойдешь? – встревожился Пинк.
– Не знаю.
Пинк проводил ее вниз. В вестибюле репортеры осаждали телефонный щит и мисс Остин, которая находилась на дежурстве. Пинк набросился на них, как на врагов. Он громко предупредил ее, чтобы она держала язык за зубами, если не хочет вообще лишиться его. Пока он боролся с репортерами и отвлекал их внимание, Вал удалось незаметно выскользнуть на улицу.
Она воспользовалась «седаном» Риса и, чтобы успокоиться, долго ездила по городу. На побережье у моря было спокойно и ласково светило солнце. Когда поздно вечером она вернулась в Голливуд, она уже знала, что ей надо предпринять.
В среду утренние газеты принесли новости. Инспектор Глюк решил после долгого совещания с окружным прокурором Ван Эвери, начальником полиции, шефом детективов и шефом Управления внутренних дел обвинить Риса Джардена в преднамеренном убийстве Соломона Спета.
Вал промчалась в машине десять миль возле Хай-стрит. Отсюда до тюрьмы десять шагов. Но туда она не пошла. Вместо этого Вал повернула к юго-востоку, пересекла Бродвей и повернула на юг к Спрингс. Наконец, она остановилась перед мрачным зданием. Одно мгновение она колебалась, но потом вошла внутрь. Лифт поднял ее на пятый этаж.