Трофейная жена для лорда-дракона (СИ)
Огонь сонно потрескивал, бросая отблески на неровные каменные стены, где-то совсем недалеко мирно всхрапывали привязанные на ночь лошади. Ещё ближе мирно сопел Маркус – всё располагало ко сну, но он никак не шёл к Арвольду.
Было ли дело в грубой чужеземной речи и голосах, которые издали доносились до него или нет, но он невольно вслушивался в каждый шорох возле их пещеры. И тут же вскочил, едва неподалёку раздались шаркающие, нетвёрдые шаги.
Глава 28
– Не спишь?
Прежде чем подойти к костру, Дарон облокотился на одну из стен у входа в месте их ночлега и сделал большой, громкий глоток из витиеватого кувшина, который принёс с собой.
Арвольд отрицательно мотнул головой и сел, обняв колени. Кажется, лорд Фэррэйн расценил это, как приглашение, потому что тут же направился к нему и плюхнулся рядом, спиной облокотившись на тюки с вещами, да вытянув к огню ноги.
– На. Держи. – Толкнул он кувшин в руки Арвольду.
Тот растерянно принял его, но всё же спросил.
– Что там?
Мужчина пьяно ухмыльнулся.
– Попробуй, да узнаешь.
Что-что, а пить юноше сейчас совсем не хотелось. Да, нервы были на пределе, но терять бдительность ему было никак нельзя.
– Спасибо, я не…
Однако, Дарон кувшин не убрал и настойчиво ждал, пока парень не заберёт тот у него из рук. Арвольду пришлось сдаться и из вежливости пригубить напиток. Он оказался на удивление вкусным.
– Не торопись. Как тебе? – с энтузиазмом спросил Дарон.
– Словно печенье… со специями?
– И с хмелем! – усмехнулся тот.
– Точно.
Арвольд не смог отказать себе в удовольствии пригубить необычный напиток снова. Мужчина рассмеялся.
– Смотри не переусердствуй, это же аджайский мёд. Чтобы напиться много не надо. Слышал о таком? Его делают из особого сорта винограда, он сам по себе даёт такой необычный вкус. Растёт только в песках, требует особого ухода.
– Аджайский?
Арвольд с уважением посмотрел на кувшин. Название этого напитка было ему знакомо. Что юноша знал о нём, так это то, что стоил тот очень дорого, потому что мало кто доставлял его в королевство. Пожалуй, большей части оруженосцев в жизни не доведётся попробовать нечто столь же редкое. Хотя… какой из Арвольда теперь был оруженосец.
– Ещё? – угадал его мысли мужчина.
– Пожалуй… нет.
– Так "нет" или "пожалуй"? – Хитро улыбнулся тот.
Под ехидным взглядом Дарона Арвольд вздохнул и сдался. Сделал ещё глоток, с удовольствием ощутив, как тепло и пряность специй растекаются по языку и стекают ниже, будто согревая само сердце. Гоня прочь сковавшую его тоску и страх будущего. Однако, Дарон по-своему расценил выражение грусти на лице парня. Он понурил голову и сказал со вздохом:
– Ты прости меня, Арвольд. Просто все эти события как-то разом, сам понимаешь…
Юноша посмотрел на него исподволь. Мужчина выглядел уставшим и мрачным.
– Ничего. Всё нормально.
– Тебе бы подрасти, прежде чем узнать о своей природе, может, всё и вышло бы иначе.
– Может.
Помолчав, лорд смерил мальчишку тяжёлым взглядом и, отхлебнув из кувшина, снова сунул тот ему в руки.
– Это правда? Про твою истинную?
Вместо ответа Арвольд сделал глоток. Но не мелкий, как раньше, а куда больший, едва не закашлявшись.
– Ясно. Плохо… хотя, как знать. Не просто так Единый допустил, что наш род перестал править и обращаться в драконов. Может, исчезновение драконов – часть его вселенского плана… А тут ты. К слову, ты сам уже обращался? Хотя… зачем я спрашиваю. Мог бы, непременно бы сжёг всех Грэйнов вместе с их замком. Я бы так и поступил, если бы мог, но… как видишь… А что с обсидианом, который я тебе дал? Растаял?
– Потерял. – Неуверенно пожал плечами парень.
– Значит, растаял. – Кивнул тот. – Именно так это и происходит. Сила просыпается постепенно, поэтому Фэррэйны и носят эти чёртовы камни на шее. Чтобы не пропустить момент!
– Момент?
Дарон хитро прищурился и отпил из кувшина, не скрывая своего удовольствия от того, что целиком и полностью завладел вниманием Арвольда.
– Вначале с тобой что-то происходит. Какая-то сильная эмоция, которая заставляет тело гореть, словно в лихорадке. Она запускает процесс. – Назидательно сказал он, подняв указательный палец к своду пещеры. – Потом твоё тело начинает отторгать пламя, и обсидиан тает от соприкосновения с кожей, словно лёд на солнце. Тогда все твои эмоции становятся ярче, насыщеннее… особенно низменные, такие, как гнев и желание. Ты чувствуешь, словно не ты их, а они начинают контролировать тебя. Из-за этого тело наливается силой, недоступной простым смертным и ты копишь эти силы и эмоции в себе, пока не настанет момент, когда они овладеют тобой окончательно и ты встретишь свою вторую ипостась. Обернёшься драконом.
Арвольд нервно сглотнул подступивший к горлу ком, а Дарон рассмеялся, заметив это.
– Это и есть тот самый “момент”, который важно не пропустить. Потому что когда обращение случится, очень важно иметь рядом кого-то, кто сможет усмирить твоё внутреннее пламя, а не ринется прочь с криками ужаса. Ах, сколько трагедий случалось из-за внезапного обращения в прошлом… Не всем ведь удаётся сразу вернуть себе человеческий облик. Отец рассказывал, что Кардольф Пурпурное Пламя почти год провёл в драконьей шкуре, не зная, как вернуться.
– И что же ему помогло? – спросил Арвольд, заворожённо, с интересом ловя каждое его слово. Дарон рассмеялся, заставив своего слугу ворочаться во сне.
– Когда с голоду решил поживиться бараньим стадом, напал не на ту пастушку. Точнее, на ту. Её звали Марика. В кабинете отца и сейчас висит её портрет. Знаешь, глядя на неё, верится, что такая и дракона в бараний рог свернуть могла.
– Она была его истинной?
– Точно. Истинные… – кивнул Дарон и прищурился, – они особенные. Истинные возлюбленные для драконов, как ливень, который способен за считаные мгновения потушить лесной пожар. Хотел бы и я встретить такую девушку, но мне не дано.
Арвольд опустил голову и одиноко уставился на язычки пламени, пожирающие сухие поленья. Хмель успел ударить ему в голову, и сейчас он отчётливо слышал шум бьющихся о скалы волн в треске костра. Это мучило его, пожирало изнутри, как пламя, сухие дрова.
– Прости. Тебе наверно любое напоминание о ней сейчас, как ножом по горлу.
Говорить о лисице Арвольд и правда был ещё не готов. Тем более, с тем, к кому испытывал весьма неоднозначные чувства. Потому он тут же поспешил сменить тему.
– Ты так много знаешь о драконах. Расскажи ещё что-нибудь?
Дарон грустно улыбнулся.
– На самом деле не столько, сколько стоило бы. Я был плохим учеником и всегда слушал отца вполуха… Завидую тебе. Если бы я родился драконом, отец бы относился ко мне совсем иначе. Да и я не наделал бы столько глупостей…
В светлых глазах мужчины отразилось что-то тёмное, мрачное. Арвольду подумалось, что так могла бы выглядеть злость на самого себя, смешанная со стыдом. Что-то подобное и он сейчас испытывал, думая о лисице и том, как потерял её из-за собственной слабости. Потому ему вдруг захотелось поддержать Дарона. А, может быть, это просто вино сильнее ударило ему в голову, после очередного глотка…
– Сэр Ремальд говорит, что смерть – единственная достойная причина оставить всёкак есть. Всегда можно что-то улучшить. Даже если кажется, что нет.
– Ты предлагаешь мне помириться с отцом? – хохотнул мужчина, – скорее уж я и правда обращусь в дракона, чем это случится. Слишком много я уже сделал такого, чего он мне никогда не простит. И сделаю ещё, будь уверен! А что до твоего отца, каким он был?
Арвольд пожал плечами. За годы службы у сэра Ремальда его тоска по ним обтёрлась, избавившись от острых углов, и воспоминания не причиняли такой боли как раньше.