Грызлобич (СИ)

– Нет… – прохрипел он. – Только не это…
Мистер Грызлобич задергался, пытаясь освободиться, но ремни держали крепко.
– Помогите! – закричал он. Эхо отразилось от стен и стремительно умерло.
Когда последние его отзвуки затихли, раздался приглушенный голос:
– Неужели вы думали, что вас будут держать там, где кто-то может вас услышать?
Мистер Грызлобич повернул голову.
В углу стояла высокая фигура. Мистер Морлокк собственной персоной!
От вида этого человека сердце пленника замерло. Морлокк был в длинном темном фартуке до пола (видимо, чтобы не заляпать кровью даже носки туфлей), в грубых кожаных перчатках до самых плечей и при этом в цилиндре (судя по всему, маньяк из переулка был приверженцем старых недобрых маньячных традиций – в газетах их братия всегда изображалась в высоких джентльменских цилиндрах). Лицо его пряталось в тени.
– Вы, верно, недоумеваете и боитесь, – сказал мистер Морлокк. – Это было ожидаемо.
– Отпустите меня… – взмолился мистер Грызлобич. – Я же ничего не сделал…
– Разумеется, вы полагаете, что ничего не сделали, – сказал маньяк. – Но это не так. Вы были слишком беспечны, дорогой мой. Вы проигнорировали предупреждение и позволили себе считать, что вас не коснется ужасная судьба. Разве вы не видели плакаты? Неужели не читали газеты?
– Прошу вас…
– Время для просьб прошло. Или вы думаете, что я сниму с вас ремни и отпущу вас? Не будьте столь наивны! Хотя о чем это я: видимо, прежде вы не принимали приглашения от господ, желающих вас выпотрошить!
– Выпотрошить?.. – В горле у мистера Грызлобича пересохло. – Зачем вы это делаете?
Маньяк склонил голову.
– Я не могу не делать. Мой Темный Попутчик требует выпотрошить вас. Он злится, он хочет увидеть ваши страдания.
– Ваш попутчик? Мы что, куда-то едем?
Мистер Грызлобич завертел головой, пытаясь разглядеть в подвале еще кого-то, но, кроме убийцы и его жертвы, здесь больше никого не было, если не считать тех, кто находился в клетках.
– Зря ищете. Его так просто не увидеть. Знаете… – Мистер Морлокк сложил руки на груди, – я вообще-то не плохой человек. Бывают дни, когда я не представляю ни для кого угрозы. Живу обычной жизнью, влачу неприметное существование и самые яркие эмоции переживаю от чтения газет. Может быть, в такой день я очень похож на вас, но…
– Но?
– Сегодня другой день.
Мистер Грызлобич сжал кулаки и дернулся.
– Что вы хотите сделать?! – воскликнул он. – Убьете меня?!
– Разумеется, – сказал маньяк. – Но не сразу. Мы поиграем с вами, мой дорогой. Мои маленькие друзья проголодались. 
Мистер Грызлобич с ужасом бросил взгляд на клетки. Их обитатели стали вести себя злее и агрессивнее. Голодное шипение заполонило подвал.
– Они не едят… не едят людей… – с надеждой выдохнул пленник. 
Мистер Морлокк кивнул.
– Верно. Но мазь, которой покрыты ваше лицо и ноги (мое собственное изобретение), привлекает их, они ее обожают. Они сгрызут ее без остатка, а заодно и то, что под ней… Итак, мой дорогой… с чего мы начнем кормление? Такой сложный выбор… Голова или лапки? Выбирайте…
– Что? – выдавил мистер Грызлобич. – Голова?
– Или лапки, – подсказал маньяк.
– Какие еще лапки? Вы о чем?!
– Значит, голова! – радостно воскликнул мистер Морлокк. – Замечательно! Выбор сделан!
– Что?! – закричал мистер Грызлобич. – Я ничего не выбирал! Не-ет!
Ему ответил безумный хохот.
– Ну же, решайте… Что для вас менее ценно?
– Я не стану играть в ваши игры! Вы – безумец!
– Ну же, мой дорогой, – сказал мистер Морлокк. – Не огорчайте меня… Личико или пяточки? Здесь нет неправильного ответа. Смелее…
Мистер Грызлобич вдруг подумал о родителях. Видели бы они его сейчас! Да они были теми, кто сам мог бы привязать человека к столу. Сильнее разочаровать их у него бы попросту не вышло. 
Он пытался… пытался быть хорошим человеком, никому не вредить и приносить пользу, очищая трубы. Как сложилась бы его судьба, если бы он стал таким же, как они? Он грабил бы людей? Крал бы кошельки и драгоценности? Или стоял бы сейчас на месте мистера Морлокка? 
 
Горечь проникла в горло и растеклась по телу. Вся его жизнь… бессмысленная рутина, унылое прозябание в зловонных трубах среди гремлинских экскрементов… ради чего? Чтобы быть хорошим человеком? Что он пытался доказать? Что в этом городе можно быть не только злодеем? Что ж, в этом споре с Габеном Габен победил, отвесив аргумент, с которым мистер Грызлобич, притянутый ремнями к столу в сыром подвале, не мог спорить: «Здесь ты либо тот, кто стоит у стола, либо тот, кто на нем лежит…».
– Будьте вы прокляты! Я не стану ничего выбирать!
Маньяк качнулся и повернул голову.
– Что ж, тогда я выберу за вас. И я выбираю… хм… дайте подумать… Лапки! Пусть они сожрут ваши пятки и закусят щиколотками. Так мы проведем чуть больше времени вместе.
Сказав это, мистер Морлокк сжал в руке пружину перемыкателя, тянущиеся к клеткам струны натянулись и вырвали запоры на дверцах. 
Десятки мелких голодных тварей выбрались из клеток и, алчно сверкая желтыми глазками, устремились к мистеру Грызлобичу.
Подземное логово маньяка наполнилось ворчливым рокотом.
Мистер Грызлобич закричал.
Маньяк сказал правду: крик несчастной жертвы никто не услышал.
***
Часы пробили половину шестого, и в тот же миг пружина в кресле, пробив обивку, впилась мистеру Грызлобичу в мягкое место. Он вскочил на ноги, потирая не столько свой уязвленный зад, сколько уязвленную гордость. Неприятное происшествие настигло мистера Грызлобича, когда он дремал – оно приключилось так неожиданно, что сперва он решил, будто ему все приснилось. Однако торчащая из кресла пружина и собственные болезненные ощущения мгновенно убедили его, что все это происходит наяву.
Он зевнул, потом чихнул, потянулся, согнулся, разогнулся, похрустел хребтом, пожевал губами и бросил взгляд в окно – стемнело. Он едва не проспал!
И хоть мистер Грызлобич предпочел бы быть разбуженным более мягким образом, пружина вырвала его из мира туманных улочек и темных закоулков мира сновидений как нельзя вовремя. Пора идти…
Он влез в пальто и обмотал шею шарфом. Сняв с крючка свой шапокляк, мистер Грызлобич растянул его гармошечную тулью таким образом, чтобы он превратился в высокий цилиндр. После чего полез в комод и, порывшись в его недрах, извлек на свет бронзовую статуэтку в виде зубастой рыбы, а уже из ее широко раскрытого рта достал черную бархатную маску с прорезями для глаз.
Спрятав маску в карман пальто, он покинул квартирку.
Еще за пол лестничного пролета заслышав довольное кошачье мурчание, мистер Грызлобич усмехнулся: ты-то мне и нужен.
Рыжий Моби ужинал молочком и демонстративно делал вид, что не замечает подошедшего соседа, но мистер Грызлобич сегодня был не из тех, кто позволяет котам себя игнорировать.
Он схватил Моби за шкирку. Зверек попытался его цапнуть, но мистер Грызлобич щелкнул того по носу.
Подойдя с вырывающимся котом к двери под бронзовым номером «14», он развернул Моби и придвинул его прямо к щели для газет, после чего умело стиснул его. Кот взвыл и выпустил в щель желтую струю. 
– Будешь знать, Браммин, как кашлять в мою замочную скважину! – расхохотался мистер Грызлобич и, как следует выжав кота, отпустил царапающееся орудие своей мести, после чего, весьма довольный собой, продолжил путь.
Работа ждала, но он мог себе позволить опоздать. Тем более месть своему заклятому врагу, по мнению мистера Грызлобича, была достойным оправданием для опоздания.
Будет Браммину урок – не с тем он связался.
С прекрасным, как от неожиданно появившегося на тарелке тортика, настроением мистер Грызлобич вышел на улицу. Его встретила хмурая осень. Он любил осень – и чем хмурее – тем лучше. День был просто замечательным – он был почти таким же хорошим, как день рождения или день, когда исполняются хитроумные планы.