Зазеркалье (СИ)

— Нет… И не собираюсь. Это личное. Я только пытаюсь доказать родителям, что всё нормально, — ответила она, поправив волосы и глядя в зеркало, которое висело на выходе.
— Не нужно давать кому-то шанс, если ты ничего не чувствуешь, Уэнсдей. Он явно влюблен в тебя. Это только сильнее ранит, — сказал Донован, уходя.
— Я никогда и никому не дала бы шанс. Кроме Вашего сына, Донован, и Вы это знаете! — крикнула она ему вдогонку и с психом хлопнула дверью. Старик вздумал учить её жизни.
— Прости, проспала, — села она в машину, вновь громко закрыв её до боли у него в ушах.
— Черт… Уэнсдей… Пожалуйста… Не бей её так, — нежно попросил он, уставившись на неё. — Ты отстригла волосы… Тебе идет… Ты… Такая… Взрослая.
— Спасибо… Да, отстригла. Просто захотелось, — ответила она, пристегиваясь. — Я больше не буду бить твою машину.
— Это здорово, — улыбнулся он. — В кино?
— Давай, — согласилась она, глядя на дом Тайлера. Так много воспоминаний… И так много боли одновременно.
В кино Уэнсдей думала лишь о цели и никак не могла переключиться. При том, что Ксавье предложил ей сходить на то, что она выберет. И это был какой-то обыкновенный посредственный ужастик, но и его она не смотрела. Всё время ковыряла ногтями джинсовую ткань своих брюк и нервничала.
— Уэнсдей, если ты не хочешь быть здесь, просто скажи. Я не какой-нибудь садист, который водит девушек в кино против их воли, — сказал Ксавье в темноте, и она посмотрела на него.
— Я просто волнуюсь. Не могу переключиться. Ничего важного, — ответила она, переводя взгляд на экран.
— Я понимаю. Но я предлагаю уйти. Погулять, расслабиться, и ты скажешь, что так тревожит тебя… Помимо того, что ты пережила… — спросил он, наклонившись к ее уху.
— Ладно, давай уйдем, — резко встала она посреди зала и направилась к выходу, а Ксавье пошел за ней, как на невидимом поводке. Он был уже ведом настолько, что не мог противиться. Такова была его любовь.
Стоило им выйти из кино, Уэнсдей сразу решила признаться ему.
— Я не хотела в кино. Мне просто нужно, чтобы родители уехали… Решив, что со мной всё нормально, — выдохнула она.
— Ну вот ты и сказала это… — ответил он с грустью.
— Что?
— Что я безразличен тебе, — ответил он, глядя на темное небо.
— Нет, не так, Ксавье. Просто сейчас есть вещи, которые я должна исправить, — сказала она, отрицательно покачав головой. — Но ты — мой друг… Наш друг.
— Тайлер… Это связано с ним? — задал он вопрос, и она кивнула.
— Я помогу тебе. С родителями, но знай, что я всё это не одобряю. И уверен, он бы тоже не одобрил. Он очень любил тебя, — промолвил Ксавье, задумавшись.
— Есть только два способа прожить свою жизнь. Первый способ — жить, как будто ничто не является чудом. Второй — как будто все это — чудо. И это не я придумала, — ответила Уэнсдей, покосившись на него.
— Это придумал Эйнштейн… Я знаю, — покачал он головой. — Будь осторожна. Чудо — не всегда то, чем кажется.
— За меня не волнуйся. Раз пережила его похороны, переживу и всё остальное, — отрезала она бесцветным тоном.
— Надеюсь, что это так… Надеюсь, что ты поймешь, как не безразлична людям вокруг тебя. Я знаю, Тайлер умел любить… Но он не единственный, кто всегда был рядом. Кто всегда поддерживал, — попытался он взять ее за руку.
— Ксавье… — вынула она ледяную ладонь. — Нет.
— Ты права. Зря я так сделал, — опустил он глаза в смущении. — Блин, Уэнс, я не должен был. Извини.
— Всё нормально. Мне нужно в одно место к восьми вечера. Отвезешь? — спросила она, толкнув его в плечо, как обычно.
— Отвезу, — улыбнулся он. — А ты не меняешься. Я всегда был как личный водитель.
— Стабильность — это иллюзия, — ответила она, посмотрев на него. — Он уважал тебя. И никогда не говорил о тебе плохо. Никогда не осуждал и не ревновал.
— Я знаю… Мы много говорили о тебе. Обо всем, что ждет нас дальше… Не знаю, как часто вы с ним обсуждали будущее, но он хотел ребенка, — ответил Ксавье. — Я еще сильнее понимаю, что он совсем ничего не успел.
— Один раз… Он сказал мне, что хочет со мной… В общем, больше мы не обсуждали, — ответила она коротко, не желая вспоминать эту ссору между ними. Потому что тогда ей казалось, что они никогда не помирится и не найдут общий язык для решения этого недопонимания… Сейчас же она думала о том, как глупо и нелепо было тратить время на скандалы, когда между ними была такая любовь.
 
— Я не говорю “сейчас”, я говорю “когда-нибудь”, — сказал Тайлер, разводя в воздухе руки и глядя на нее красными глазами. — Ты чего так взъелась?! Это просто мечты. Просто желание иметь ребенка с любимым человеком.
— Не надо кричать, Тайлер, я не глухая и не тупая, я знаю, что ты хочешь сделать. По-твоему, все хотят детей?! Не навязывай мне чужие стереотипы! — сказала она, направившись в спальню и вновь хлопнув дверью.
— Я не говорил так. Не все хотят детей, — уткнулся он лбом в дерево. — Но я говорю о будущем… Когда-нибудь…
— Нет, — категорично заявила она из закрытой комнаты. — Даже не обсуждается.
— Свадьбе — нет. Детям — нет. Ты вообще меня любишь?! — положил он ладони на дверь, замолкнув в ожидании. Уэнсдей молчала. Она не хотела создавать еще больший конфликт, но понимала, что, отвергая всё это из раза в раз, делает ему очень больно. Они были вместе уже четыре года, и каждый раз, когда речь заходила о свадьбе, Уэнсдей срывалась и противилась. Но, вспоминая об этом сегодня, она понимала, что лишь показывала ему свою нелюбовь. Хотя, на самом деле, была готова на всё, что он предлагал… На самом деле, она мечтала об этом. И сейчас в её голове были лишь мысли о том, что она не ценила, что имела. Так и не открыла ему глубину своей любви…
====== Глава 6. В агонии ======
Тайлеру было больно от того, что Уэнсдей была столь категорична, что она не шла на уступки даже ради него. Ведь он каждый день думал о том, как мечтает быть с ней. Как хочет надеть кольцо на её палец, увидеть её в белом платье, ждать их первенца, поглаживая маленький животик.
— Уэнсдей… Я не хочу ругаться, — прижался он к двери спиной и говорил с ней. — Но ты…
Тайлер покачал головой, задумавшись. Он не мог подобрать нужных слов. Чего он ждал? Она ведь всегда была такой, а менять её от внезапно нахлынувших чувств было нечестно. Он оторвался от двери и решил прогуляться, чтобы окончательно всё не испортить. — Я ухожу. Надеюсь, что ты остынешь и мы поговорим…
Уэнсдей тоже думала об этом. Что им просто нужно побыть порознь хотя бы немного, чтобы не поубивать друг друга. Эти ссоры были редкими гостями, но, когда они были, ранили в самое сердце…
***Он вернулся домой только в четыре часа утра, ведь до ночи говорил со своим отцом о Уэнсдей. Она уже спала в их постели, но проснулась от его шагов, когда он на цыпочках подошел к кровати, чтобы лечь рядом.
— Тебя долго не было, — сквозь сон нащупала она его прохладную руку.
— Я знаю… Был у отца, — ответил он, забираясь на кровать под одеяло и прижав её к себе.
— У отца… Жаловался на меня? — спросила она, коснувшись пальцами его голого бедра.
— Немного… Да, жаловался, — согласился он, целуя её в макушку.
— Надеюсь, больше мы не будем это обсуждать? — настойчиво прозвучал её голос, и он громко вздохнул.
— Как скажешь, — ответил он, уже успокоившись. Они с Донованом обсудили всё. Все проблемы, которые могут возникнуть в отношениях. В том числе, её нежелание иметь детей и гены, которые сидели в их крови.
— Завтра выходной. Может, мы сходим вместе куда-нибудь? — проскользил он ладонями под её футболку.
— А как же экзамен в понедельник? — спросила она дрожащим голосом, ощущая, как он нежно трогает её грудь.
— К черту его… — поцеловал он её шею. — Ты ведь мисс Зазнайка, в любом случае, сдашь.
— Но мне нужно, чтобы сдал и ты, Тайлер, — повернулась она к нему лицом и быстро сняла с себя футболку в ожидании продолжения. Он был таким теплым в районе живота, что ее руки всегда искали там пристанище.