Зазеркалье (СИ)

— Ты чего, бандитка? — посмотрел он на неё с любовью.
— Может, мне пойти спать к Ксавье, раз ты так легко оставляешь всех ночевать в нашем доме? — ëрзала она бедрами, вызывая у него сумасшедший стояк.
— Это наш друг. И хватит меня шантажировать, — перевернул он её на лопатки, прибив руки вдоль кровати над её головой. — Я много стал позволять тебе, женщина… Ты села мне на шею.
— Ах, села на шею? — спросила она с укором глядя на него, пока он снимал с неё пижаму.
— Угу, — промолвил он шепотом, проводя носом по девичьей шее, и она демонстративно застонала, да так громко и наигранно, что на его лице появился румянец от стыда.
— Тсссс, Уэнс, твою мать, что ты делаешь?! — спросил Тайлер, раскрасневшись от этой ситуации. Ему было неудобно перед Ксавье, в то время, как Уэнсдей громко смеялась и ехидно улыбалась, строя демонический оскал. Она словно специально всё это делала.
— В следующий раз, не будешь наглеть, — ответила она, притягивая его к себе. — И сто раз подумаешь, прежде чем звать гостей, не посоветовавшись со мной. Её рука уже гладила его член. — Ты понял меня?
— Понял, — выдохнул он, вздрагивая от её касаний и уткнувшись в неё лбом. Это были манипуляции чистой воды, доступные только маленькой чертовке Аддамс.
— Хороший мальчик, — пропела она ему в ухо, пока он нависал сверху. Её нежная ладонь делала из него животное на поводке. — Сделаешь мне одолжение?
— Всё, что угодно, — промолвил он, закрыв глаза.
— Трахни меня, словно мы дома одни.
— Черт, Уэнс, я не могу так, — сказал он, ощущая, как она перестает делать ему приятно и смотрит укоризненным, обиженным взглядом. — Малышка… Ну, не смотри так.
— Я могу и проклясть, Галпин, — прищурила она глаза, выползая из-под него.
— Не говори глупостей. Ну, стой… Я прошу тебя, — сел он напротив, пытаясь её остановить. — Не заставляй меня делать это с ним. — прошептал он, глядя на дверь и строя жалобное лицо.
— Но ты же хочешь… Чтобы я его поцеловала, — встала она на колени перед кроватью и заставила его сесть прямо перед ней, ухватив за крепкие бедра цепкими ручками.
— Конечно, хочу, — выдохнул он, глядя на неё томными, похотливыми глазами.
— Тогда будь громче, — ехидно улыбнулась она, стаскивая с него трусы и быстро погружая в рот.
— Твою мать, — вцепился он пальцами в покрывало. — Ты — дьявол, Уэнсдей Аддамс.
— Скажи ещё раз.
— Ты — Дьявол, — громче выдохнул он, запрокидывая голову назад, и она толкнула его в корпус, залезая сверху и направляя в себя его член. Его выдохи становились громче, и её это ещё сильнее возбуждало. Он сводил её с ума. И всё это было лишь игрой, чтобы помучить друг друга, жаль только, Ксавье не хотел играть в такие игры. Тут они поступали с ним неправильно, но Уэнсдей не умела терпеть. Через полчаса громких возгласов и стука мебели, Тайлер лежал на кровати, глядя в потолок и размышляя о том, что ему стыдно будет смотреть Торпу в глаза.
Уэнсдей же лежала рядом с абсолютно равнодушным выражением лица. Довольная, как слон внутри, словно ничего такого и не произошло.
— Ты понимаешь, что завтра сама будешь его выпроваживать? Я не выйду, — ответил он, всë еще не глядя на неё.
— Ага, — согласилась она, наливая себе бокал шампанского.
— Несносная… Невыносимая женщина, — промолвил Тайлер сквозь зубы. Уэнсдей подняла бокал, ухмыльнувшись.
— Так выпьем же за это, Галпин!
— Боже, какая же слезливая соплятина, — смеялась Уэнсдей, смотря новый фильм с Тайлером.
— Одно зрелище, как ты морщишь нос, того стоит, — сказал Тайлер, сидя позади неё, в зеркале.
— Ты — сумасшедший, ты в курсе? — повернулась она к нему, улыбаясь. — Я так хочу, чтобы ты был здесь.
— Я здесь. С тобой, — ответил он, глядя на неё.
— Тайлер… Можно я спрошу у тебя кое-что прежде, чем фильм закончится? — прозвучал её грустный голос.
— Можно, — ответил он сразу же.
— Ты читал все бумаги, когда соглашался на это? Ты вообще понимал, что риски настолько велики? — спросила она, и он покачал головой.
 
— 50 на 50, таковы были мои условия, Уэнсдей, — ответил он честно с тоской в голосе.
— Но это ведь неправда! Этот эксперимент не оправдывает даже десяти процентов. Откуда он взял такие данные?! — возмутилась она, состроив сердитое лицо.
— Он из Массачусетса, Уэнсдей. И это не первые его эксперименты… Однажды у него всё-таки получилось. Я общался с этим человеком… Сейчас он свободен. Без этого проклятия внутри. Счастливо женат и имеет детей. Детей — нормисов, Уэнсдей…
====== Глава 11. Начало новой жизни ======
 Комментарий к Глава 11. Начало новой жизни Приятного чтения🩵если вы конечно еще читаете или рубрика “Прощай, фандом, ты был мне хорошим другом” 🩵🥹
— Я не верю в это. Этого просто не может быть, — заявил её самоуверенный голосок, пока она вытирала со щек слезы. Почему им так не повезло? Почему повезло ему? В это верилось с трудом. Ведь не могла же судьба быть к ней настолько жестокой.
— Но это правда, малышка, — промолвил Тайлер, осмотрев её поникшим взглядом.
— Я тоже хочу с ним пообщаться. Как ты вышел на него, где? Спорю, его номер дал тебе этот проклятый лжец! — выкрикнула она, повернувшись к нему всем телом. Её глаза наполнились безумием. Она не верила в то, что слышала.
— Уэнсдей… Ты снова кричишь. Снова плачешь и нервничаешь. А мы договаривались, — прервал он её истерику. — Давай успокаивайся, родная.
— Не могу, — опустила она взгляд. — Я не могу. Он должен сесть. Я не верю в его обещания и достижения! Всё это манипуляции. Таким добрым и таким беззащитным человеком, как ты, — легла её рука на зеркало. В голове был сплошной ураган, а грудную клетку разрывало от боли.
— Я не беззащитный, родная… Я знал, что делал. Ты неправа здесь, — пытался он отговорить её от бессмысленных попыток отомстить за него, но это было всем, о чем она сейчас думала. Её лоб уткнулся в зеркальную поверхность, и она смотрела вниз на свои руки в отчаянии. — Я люблю тебя, Тайлер… Очень люблю.
— И я люблю тебя, Уэнсдей… — смотрел он на её измученный вид. Он уже ненавидел всё это. Её прекрасные глаза больше не были полны жизни, не блестели как две путеводные звезды, а лишь отражали боль, что она ежедневно носила в себе. Тайлер понимал, что это именно депрессия. Она обволакивала её и мешала жить дальше, поэтому у него оставался только один правильный выход. Один поступок настоящего мужчины, любящего человека, который бы дал ей хоть какой-то шанс жить дальше…
В итоге, она так и уснула, не выключая гирлянды, не уходя на кровать и не убирая ноутбук с фильмом. Прямо там на твердом полу, касаясь рукой холодного зеркала.
Ранним утром её разбудила навязчивая мелодия звонка. Это был Донован, он собрал все необходимые документы и хотел встретиться с ней.
— Да, я поняла… Я готова, буду ждать Вас, — ответила она спросонья, глядя на зеркало. Тая внутри не было, и это странным холодком прошлось по её бледной коже. Он не отреагировал на её зов, и она быстро побежала принять душ и выпить кофе, чтобы не выглядеть в глазах Донована совсем никчёмной. К 8:00 его машина стояла перед их домом, и они с ней разгребали документы, что ему удалось раскопать через знакомых.
— Ни слова про Массачусетс! — разгневанно ударила она по столу, заставив Донована нахмуриться.
— С чего ты вообще взяла, что он там работал? У меня не было такой информации, — покачал он головой, изучая его страховку.
— Неважно… Видимо, вся его деятельность — чертова ложь! — нервно ответила Уэнсдей, сжимая челюсть в тиски. Она его буквально возненавидела, и смыслом её жизни на данном этапе было найти как можно больше несостыковок и зацепок.
— Единственное, за что мы можем зацепиться, это за три смерти. Вот. Её звали Нэнси Вайс, у неё осталась только мать. А его звали Гордан Фьюри, у него ребёнок и жена живут возле заправки на Бэйкерс. Мы можем съездить к ним. Составить коллективный иск. Но шанс победить будет ничтожным. Поскольку правовой статус не закреплён. Остается уповать только на то, что, раз уголовный кодекс одинаков для всех, то изгои должны иметь такие же права, как нормисы. Это единственная наша надежда, — ответил Донован, пока Уэнсдей изучала материалы.