Кто-то внутри (СИ)

— Ладно, — вздохнула она. — Начинай, а я подхвачу. Может быть, в процессе мне удастся понять правила, но пока затея кажется мне дурацкой и совсем не веселой.
— Кто я?
— Ты — Иван Демидов, — сказала она.
— Сколько мне лет?
— Двадцать три, — надо же, после смерти я еще и скинул пять с лишним лет.
Хотите помолодеть? Могу предложить вам один довольно странный способ…
— Как называется этот город?
— Москва.
— А страна?
— Великий Китай.
— Э… — сказал я. — А поточнее?
— Великий Китай. Москва является столицей провинции Ы-лоу-Сы, управляется лордом-губернатором Вэйдуном Гуанмином, младшим князем из династии Цин, да благословят старшие боги его путь…
— Стоп, — сказал я. — И давно Россия является китайской провинцией?
— Сорок три года, — сказала она. — Великий Китай объявил эти территории своими по итогам Первой Фазы Великой Освободительной Войны.
— Э… — мне требовалась пауза, дьявол меня раздери.
Мне требовалось время, чтобы уложить эту информацию в своей голове. Много времени.
Возможно, мне придется потратить на это целую вечность.
В этой реальности Россия воевала с Китаем… и проиграла. И теперь является всего лишь провинцией великой империи, и…
— А ты надо мной точно не издеваешься? — спросил я.
Она состроила умильную рожицу и принялась хлопать ресничками.
— Как ты мог такое подумать, Ванюша? Разве мои глаза могут лгать?
Вообще-то, могут. Лгут не глаза, лгут люди, глаза тут совершенно ни при чем.
Но какой ей смысл меня обманывать, если мы просто играем, и все это не всерьез? В моем мире китайцы попытались однажды рыпнуться в сторону Дальнего Востока, но быстро получили по зубам и откатились к прежним границам, и было это больше сотни лет назад. С тех пор отношения у наших стран вполне дипломатические, местами даже дружеские, особенно когда надо европейцев экономически поприжать.
Но это у нас.
А тут, судя по всему, другая геополитическая картина сложилась.
— Тебя как зовут-то, красавица?
— Кристина, — сказала она и задорно вздернула носик. — А я и правда красавица?
— Конечно, — сказал я. — Разве я тебе раньше такого не говорил?
— Никогда. Фу таким быть!
— Фу, — согласился я. — А не подскажешь ли, Кристина, где можно почитать про эти великие исторические свершения?
— Может быть, в интернете?
— А это где?
Она наигранно тяжело вздохнула и указала рукой на предмет, который я сначала принял за портативную пишущую машинку.
— Мне наскучила эта игра, — капризно заявила Кристина. — С тобой в последнее время вообще невесело, Иван. Фу таким быть и надо работать над собой.
Какие же у них… у нас все-таки отношения? Но спрашивать об этом в лоб было бы невежливо, и могло бы вызвать у нее какие-то подозрения. А если наша дурацкая игра их уже вызвала, то усугубить.
Я подошел к столу, потыкал пальцем в клавиши, и ничего не произошло.
— Как этот интернет включается? — спросил я.
Она вздохнула и демонстративно отвернулась в другую сторону.
— Нет, на самом деле, — сказал я.
— Кнопка в правом верхнем углу. И я с тобой больше не играю.
Я нажал кнопку в верхнем правом углу и над портативной пишущей машинкой зажегся экран. На картинке был изображен какой-то футуристический и явно неземной пейзаж — ночное небо, звезды и три полных луны белого, желтого и кроваво-красного цвета. А еще там были маленькие значки, и под каждым красовалась ничего не говорящая мне надпись, набранная мелким шрифтом.
Если Кристина откажется помогать, на то, чтобы разобраться с этим устройством и выжать из него хоть какую-то информацию, уйдут часы. А Кристина уже явно не в настроении…
Если я хоть что-то понимаю в женщинах, то мы на пороге грандиозного скандала.
На одном из значков был нарисован земной шар, и очертания континентов на нем совпадали с теми, что остались в моей памяти со времен уроков географии. За неимением лучших вариантов, я ткнул в значок указательным пальцем, и картинка развернулась на весь экран, а потом исчезла, явив передо мной белый фон и единственную строку для ввода текста.
 
Я сел за стол, вознес руки над клавиатурой, написал в поле запроса: «Российская Империя» и ткнул пальцем в кнопку «искать».
Что? Что значит «прекратила свое существование в 1917 году?». Какая еще революция? И при чем тут вообще Китай, династия Цин и лорд-губернатор?
Стоп, поручик, сказал я себе. А какой сейчас год?
Выяснить это оказалось несложно, в левом верхнем углу обнаружился значок с сегодняшней датой. Я щелкнул по нему пальцем и передо мной открылся календарь.
Сорок третий год Новой Эры? Без первых двух цифр, где отмечены тысячелетия и века? Похоже, что местный календарь ведет свой отсчет от начала великой войны или какого-то события, которое ей предшествовало. А какой это год, если на наше летоисчисление переложить? Мы в нашем мире считали от Рождества Христова, но что, если в этом мире вообще Иисуса вообще не было?
Я вернулся к поисковой системе и уже был готов ввести в строку новый запрос, как вдруг в левом верхнем углу экрана тревожно замигал красный огонек. Я ткнул по нему пальцем, и на экране появилось изображение лестничной клетки, и трое молодых людей стояли перед какой-то дверью… Перед моей дверью, сообразил я.
Это какая-то система сигнализации. И эти трое…
Мою мысль прервала трель дверного звонка.
Кто эти люди? Сколько времени они готовы там простоять? Как скоро они уйдут, если я буду игнорировать их присутствие?
— И что же мне предпринять? — спросил я вслух.
— Может быть, уже откроешь своим друзьям? — поинтересовалась Кристина. — Они ведь просто так не уйдут.
Ладно, подумал я. Пусть они уйдут не просто так.
Допустим, я открою им дверь и скажусь больным, и спроважу их по-быстрому. Судя по состоянию той части квартиры, Иван явно не принимал в ней гостей, а идти сейчас с ними я не собирался. Независимо от того, куда бы они хотели меня пригласить.
Дверной звонок продолжал трезвонить. Я вылез из шкафа, прикрыл за собой фальшь-панель, прошел в прихожую и отомкнул замок. Троица словно только этого и ждала. Едва услышав щелчок, один из них рванул дверь на себя, а другой уже в следующий миг влетел в мою прихожую и ударил меня ногой в живот.
В свою защиту могу только сказать, что я был рассеян, я был задумчив, я не ожидал нападения и утратил бдительность.
Удар был достаточно сильный. В легких внезапно закончился воздух, я отлетел назад и упал на спину, а этот чертов молодчик подскочил ко мне и пнул по ребрам. Бок прострелила боль.
Eсли у меня будет трещина в ребре, я его убью, подумал я. Если бы дело происходило в моем мире, эти трое уже были бы мертвы. Впрочем, если бы дело происходило в моем мире, они бы и через клановую службу безопасности не прорвались…
Двое подошли ко мне, помогли подняться, а потом заломили руки за спину. События развивались стремительно и по какому-то не очень приятному для меня сценарию, но я не был готов действовать.
Сначала мне нужно было узнать, с кем я имею дело.
Третий, тот, который не хватал дверь и не пинал меня в живот, очевидно, их предводитель, аккуратно переступил через порог и подошел ко мне.
— Где бабки, Демид? — поинтересовался он. — Где мои бабки, бабосики, бабулечки? Где лавандос? Где мои любимые желтенькие бумажки? Где, сука, деньги, которые ты мне должен?
— Вынужден разочаровать вас, милостивый государь, — сказал я. — Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.
— Вот, значит, как, Демид? Это не тот ответ, который я рассчитывал услышать от давнего партнера. Я думал, ты скажешь, что тебе просто нужно немножко больше времени. Денек-другой, да? И я бы даже его тебе дал, Демид. Конечно, мальчики бы все равно отпинали тебя для проформы, но мы оба знаем, что отсрочка этого стоила бы. Но ты решил разрулить ситуацию по-другому, да? Отморозиться от меня решил?
— Э… — сказал я. Это, наверное, какой-то жаргон, и Иван им наверняка владел, но мне требовалось время на то, чтобы просто понять, о чем он говорит.