Темная Академия. От судьбы не убежишь (СИ)

Сморгнула слезы, чтобы удостовериться, что зрение не подводит. О, великая богиня, я в объятиях ректора! То, что произошло со мной от осознания этого факта, трудно передать словами. По коже толпами бегали мурашки, внутри все щемило от накатывающих эмоций. Я даже дышать разучилась, могла лишь жадно хватать ртом воздух. Если бы наше соприкосновение длилось чуть дольше, наверное, упала бы в обморок. Но меня отпустили, едва удостоверились, что я восстановила равновесие. На красивом холодном лице Ирмерия что-то промелькнуло. На краткий миг. Так, что я даже не была уверена, что не почудилось.
— С вами все в порядке, адептка Тиррен?
О, Тараш, он запомнил, как меня зовут! Сердце зашлось в бешеной пляске, хоть я и понимала, что глупо этому так радоваться. Может, у ректора просто память хорошая. Да и человечка, которую выбрали духи-хранители, поневоле могла запомниться уже самим этим фактом.
— Д-да, — еле заставила себя выговорить.
Хотела еще раз извиниться, что налетела на него, что-то объяснить, но он не дал такой возможности. Коротко кивнул и прошел в столовую, я же осталась стоять и смотреть ему вслед. Наверняка вид у меня был сейчас идиотский, но я ничего не могла с собой поделать. Только когда кто-то из адептов задел плечом из-за того, что мешала ему пройти, опомнилась и двинулась в сторону общежития. Предплечья в том месте, какого касались руки Ирмерия, до сих пор будто жгло. Я упивалась этим ощущением, стремилась продлить как можно дольше. О, Тараш, что же со мной происходит? Это не может быть то, о чем мы с Парнисой так любили читать в книгах и о чем втайне мечтали. Объект в моем случае крайне неподходящий. Ничего хорошего это чувство точно не принесет. Только новые проблемы и душевные терзания. Нет, я обязана подавить притяжение, какое чувствую к Ирмерию Старленду, пока не стала всеобщим посмешищем! Человечка, пускающая слюни по ректору Темной Академии! Жалкое и убогое зрелище.
Снова вернулись слезы, и теперь я уже даже не пыталась их сдерживать. Благо, большинство адептов находились в столовой и меня мало кто мог видеть. А добравшись до комнаты нашей пятерки, я рухнула на кровать и дала волю рыданиям. Не знаю, сколько плакала. Опомнилась, только когда за дверью послышались голоса возвращающихся ребят. Быстро достала из ящика своего стола зеркальце и ужаснулась при виде покрасневшего лица с распухшим носом и воспаленными глазами. Вот как теперь это объяснить остальным? А уж представляю, как будет злорадствовать Лоран!
Но, к моему удивлению, он никак не прокомментировал мое состояние. Только окинул быстрым взглядом и почему-то стиснул зубы.
— Ты в порядке? — вполголоса спросила Шейрис, подходя ко мне и усаживаясь рядом. — Не переживай из-за Шейна, что-нибудь придумаем.
Я не стала говорить ей, что она ошибается и основная причина моих слез вовсе не третьекурсник. Просто кивнула и пошла в туалетную комнату, чтобы наскоро умыться. На встречавшихся по дороге адептов старалась вообще не обращать внимания. Да и большинство из них, еле переступающих ногами после вчерашней тренировки, даже на то, чтобы заигрывать или подкалывать, не были способны.
А за десять минут до начала занятия все ринулись из комнат, боясь опоздать. Конечно, «ринулись» — громко сказано, но все двигались насколько могли быстро. Мы в том числе. Так что во дворе Академии выстроились за несколько минут до начала занятия. Еще и по пятеркам построились, как нас учили вчера. Так что Обаяшка, присоединившийся к нам в положенное время, не сдержал довольной улыбки.
— Как самочувствие, адепты? — задал он злорадный вопрос.
Послышался нестройный хор голосов:
— Отлично, лорд Фармин.
— Вижу, — хмыкнул дроу. — Сегодня не буду вас сильно мучить. Пять кругов, затем разминка.
Мы радостно заулыбались. Все-таки пять кругов — не десять и тем более не двадцать. И хоть у большинства мышцы нещадно болели, никто не осмеливался жаловаться. Я же после воздействия мази бежала относительно легко. Хотя после третьего круга все равно ощутила боль в мышцах. Но с помощью духа-хранителя обошлась без позорной слабости. Разминку тоже пережила, хоть и с трудом. Думала, что на этом наши мучения закончились. Даже обрадовалась, что сегодня занятие намного легче показалось. Оказалось, рано.
— Так, немного размяли мышцы, — сказал Обаяшка, — теперь равнение налево и следуйте за мной.
В округлившихся глазах адептов застыл немой вопрос: куда? К сожалению, вскоре вопрос решился. Нас отвели на задний двор Академии, где располагались какие-то спортивные приспособления и огороженные территории непонятного предназначения: с чучелами, мишенями и прочей атрибутикой. Но нас повели на куда более зверский участок.
— Полоса препятствий, — небрежно бросил лорд Фармин. — Раз уж это ваша первая попытка, то каждому сегодня предстоит преодолеть один раз. Ну, а той команде, которая в полном составе прибежит последней, придется сделать дополнительный забег.
Из груди многих вырвался страдальческий вздох. Я с ужасом смотрела на препятствия, какие придется преодолеть: раскачивающиеся маятники с увесистыми мешками, между которыми нужно успеть проскочить; сеть с колючими шипами, под которой нужно пролезть, стараясь не задеть; стену с выступами для того, чтобы ухватиться за них руками; тонкие бревна над землей, по которым нужно пройти и не упасть. Сомневаюсь, что преодолею все даже один раз! Лоран хмуро выстроил нас в порядке очередности. Сам решил идти первым, чтобы показать пример. За ним Эдвин, потом Шейрис, рыжий и я. То, что он повысил девушку рангом, вызвало у меня невольную улыбку. Но я тут же устыдилась, глядя, как сильно это расстроило Кристора.
— Если из-за вас, слабаков, наша команда проиграет, вам конец! — пообещал Лоран с самым зверским видом, обращаясь ко мне, рыжему и Шейрис.
— Смотри, как бы наша команда не проиграла из-за тебя! — съязвила подруга.
Лоран одарил ее презрительным взглядом, давая понять, что такого в принципе быть не может.
Вынуждена признать, что у него все же были причины быть о себе высокого мнения. Даже несмотря на слабость после ранения и перегрузки на прошлой тренировке, Лоран двигался так стремительно и ловко, что после сигнала Обаяшки обошел всех первых участников, стартовавших одновременно с ним. Оставалось с завистью наблюдать, как он прыгает между мешками маятников, змеей проползает под сетью, карабкается по стене, пробегает по бревну, словно оно широкое, как дорожный тракт. Даже крутящееся, на котором посыпались все остальные, преодолел с первого раза.
Когда он, тяжело дыша, оказался рядом с нами, даже Шейрис удосужилась сказать:
— А ты молодец!
Он хмыкнул и даже виду не подал, что ему приятна похвала, но глаза самодовольно заблестели.
Эдвин тоже не подвел. Хотя и проштрафился на крутящемся бревне, один раз свалившись с него. Но со второго раза сумел учесть, в чем была ошибка, и преодолел без проблем. На нашу команду смотрели теперь завистью. У остальных пока даже первые участники не преодолели всю полосу.
— Давай, Шейрис! — крикнули мы с рыжим, подбадривая побежавшую к первому испытанию девушку.
Она ловко увернулась от маятников с увесистыми мешками, пролезла под колючей сетью, лишь слегка оцарапав щеку. Но вот на стене с выступами оплошала. Руки почему-то то и дело соскальзывали, она не могла нормально зацепиться и лезть выше. Лоран, утратив показную сдержанность, покрывал ее ругательствами. Мы с Кристором подбадривали, как могли. Только Эдвин проявил наибольшее благоразумие и стал давать советы, как лучше держаться. В итоге с его подсказками Шейрис все же преодолела стену. Бревна сумела раза с четвертого — последнее крутящееся далось нелегко. Но она это сделала! Когда почти у всех стартовали вторые участники, у нас это делал уже четвертый, чем нельзя было не гордиться.
Но едва на полосу препятствий вышел Кристор, стало понятно, как крепко мы встряли. Отовсюду слышался смех, когда он не мог преодолеть даже первое испытание. Мешки, прицепленные к маятникам, сшибали его с ног, а Кристор все никак не мог понять, как нужно бежать, чтобы этого не происходило. Очки у бедолаги раз за разом падали на землю, ему приходилось их поднимать и водружать обратно. Весь красный от натуги и смущения, он вновь и вновь продолжал штурмовать неприступную крепость, но с тем же успехом. Лоран уже захлебывался от злости, осыпал рыжего таким градом ругательств, что даже Обаяшка округлил глаза. Остальные просто уже катались по земле, не в силах спокойно смотреть на это зрелище. Как Кристору все-таки удалось пройти преграду из мешков, сказать трудно. Но когда он это сделал, то видно было, что сам не до конца поверил в это чудо. Может, к духу-хранителю воззвал, наконец?