Неучтенный вариант

Порывшись по ящикам еще пару минут, Паркер нашел и адаптер, а потом еще полчаса возился с подключением прибора, поскольку блок терминала не хотел обнаруживать устройство из-за окислившихся пинов.
Наконец, ему удалось соединить компоненты воедино и аккуратно положить все это возле терминала, чтобы хлипкая цепь на разомкнулась. Затем Паркер сбегал в кухонный угол, вернулся с одной проколотой пачкой целлюлозы и еще раз проверив подключение, надавил на упаковку, выдувая воздух на головку газоанализатора.
Поначалу ничего не происходило, но спустя пару секунд появилась заставка, сообщавшая, что получена информация, которая обрабатывается.
– Так, сукины дети! Так! – произнес Паркер, садясь на стул и сверля монитор взглядом.
Время шло, минута сменялась минутой, а результата все не было.
Паркер начал нервничать. Может все зависло и следовало повторить манипуляции? А что если попробовать…
Додумать он не успел, окно мигнуло и выбросила результат.
Паркер посмотрел на череду знаков и почесал в затылке. Знакомой ему была лишь половина из них.
Недолго думая, он открыл специализированный химический сайт и забросил результаты в тамошний поиск.
Прошло несколько секунд и он получил длинное название, а под ним подробное описание из которого следовало, что это очень редкая техническая жидкость, которую использовали для обезжиривания контактов на волновых излучателях в каких-то криптоновых-неоновых бла-бла-бла.
Это было не интересно.
А вот в заключительном абзаце было написано, что вещество очень токсично, но после контакта с кислотными средами в течение двух часов распадается на безвредные составляющие.
– Так, – произнес Паркер. Потом двумя пальцами осторожно взял сплюснутую упаковку целлюлозы и отнес к остальным. Затем убрал их в отдельный пакет с надписью «гарант. нераств.», что означало – материал не подвержен быстрому распаду на воздухе, в воде или при солнечном свете.
Все остальные упаковки, обычно, держались не более недели, а спрайт-салфетки рассыпались в пыль через десять секунд после использования.
Столь короткие сроки существования некоторых материалов казались Паркеру неоправданными, хотя он где-то читал, что до изобретения подобных материалов, места обитания людей обрастали огромным количеством мусора из нераспадавшихся упаковок.
Итак, кто-то хотел от него избавиться и это очевидно.
Был подобран коварный яд, который затем распался бы от желудочного сока и все шито-крыто.
В дверь постучали. Паркер подбежал к ящику с инструментами и схватил молоток, потом все же надел брюки и вооруженный, с осторожностью приблизился к двери, в которую к тому времени, постучали еще раз.
– Кто там?
– Джон, это я – Риз!
Риз был соседом сверху и занимался производством на многокоординатных принтерах всякой сувенирной продукции, которую громко называл – художественными изделиями.
Паркер видел эти изделия – ничего особенного, но Риз продавал их достаточно успешно и даже обновлял, иногда, какое-то оборудование.
– Ты что, гвозди тут забиваешь? – спросил Риз, когда Паркер открыл дверь с молотком в руке.
– Прибирался просто.
– А мне сказали, что тебя арестовали, – сообщил сосед проходя вглубь мастерской и осматриваясь, словно был здесь впервые.
– Нет, это было недоразумение и я уже дома, как видишь.
– Жаль, я надеялся переехать в твою мастерскую.
– А зачем ты мне это говоришь?
– Ну, ты это и так знал, но ничего личного, чувак, как говорится – только бизнес.
Риз остановился и повернувшись к Паркеру, продолжил:
– Тут в твою мастерскую, прямо паломничество какое-то было. То эти копы налоговые, то техническая служба. Дверь так и хлопала. Вот я и подумал, что тебя с концами повязали.
– А что за техническая служба?
– Ну, такие в синих комбинезонах с изображением городского герба.
– И долго были эти службы?
– Там один человек был.
– Ты его запомнил? Лицо его видел?
– Что-то спер, да? – по своему понял этот вопрос Риз и огляделся. – У тебя тут и брать-то нечего. Только потертые коробки какие-то.
 
– Так видел лицо или нет?
– Зачем мне его лицо? Я сверху увидел, что кто-то заходит и сразу за перила спрятался.
– А почему спрятался?
– На всякий случай, мало ли, кто там в этом комбинезоне. Очканул немного, если честно. Как-то мне он не понравился, что ли. Двигался эдак, словно хищник. Ты смотришь «восьмой канал», там где про животный мир?
– Нет, я работаю много. Когда это было, можешь вспомнить?
– Вчера, сразу после налоговых копов. Ну, ладно, пойду я. С одной стороны я рад, что ты вернулся – все же ты часть моего социального окружения. А с другой – твоя мастерская мне обломалась.
Риз ушел, оставив Паркера, один на один с еще большим количеством вопросов.
Немного поколебавшись, он взял диспикер, вызвал голосом справку и запросил городскую диспетчерскую службу, а когда услышал: «задайте свой вопрос», поинтересовался, был ли по его адресу вчера кто-то из сотрудников городских технических служб.
После небольшой заминки, правильно поставленный компьютерный голос заверил его, что никакой необходимости в посещении его мастерской у городских служб не было, поскольку заявки со стороны жильцов к ним не поступало.
 
15
 
Йенс Геберсби снова стоял у стола генерального директора, размышляя о том, что в последнее время слишком часто стал общаться с начальством.
С одной стороны, его считали незаменимым, его мнением интересовались, однако он предпочел бы решать все вопросы дистанционно.
Так ему было спокойнее.
На столе, на уже знакомой пленке снова лежали два блока и Ренд с директором смотрели на них с некоторой опаской.
– Значит уже отпустили? – спросил директор.
– Да, как оказалось, привлечь его не за что, – ответил Геберсби. – Ему вменяли незаконный ремонт, а он только чистил корпуса.
– Чистил?
– Ну да, чистил, мыл и все такое.
– И от этого восстанавливались проводники?! – удивился директор и посмотрел на Ренда.
– Нет, конечно. Это отмазка. На самом деле ремонт он проводил через локационные линзы, без вскрытия пломб производителя.
– То есть наших пломб?
– И наших тоже.
– Скажите, Йенс, так он теперь уже у себя в лаборатории?
– Да, сэр, – кивнул Геберсби.
– В таком случае запускайте вариант, который мы обсуждали.
– Понял, сэр.
– Когда будет готово?
– Думаю, в ближайшие пару дней мы все решим.
– Хорошо, пара дней у нас имеется.
Геберсби отпустили и выйдя через «черный ход» директорского кабинета, он отправился к себе на второй этаж, рассчитывая маршрут так, чтобы проконтролировать какие-то критические точки в безопасности здания.
Первая точка – семнадцатый этаж, там установили новую ветку энергообеспечения для разросшейся серверной.
В саму серверную Геберсби не пускали – не его департамент, но за безопасность снаружи нее отвечал он, хотя предпочел бы совсем избавиться от всего серверного сектора на семнадцатом этаже.
Пусть бы безопасностью этого куска занимался Ламрис – худой хлыщ с зализанными волосами, который всегда ходил в черных костюмах и водолазках.
Геберсби его демонстративно игнорировал, проходя, как мимо пустого места.
По служебной части их ничто не связывало, а ничего другое его не интересовало.
Поначалу, когда Йенс стал начальником, он подумывал приручить этого Ламриса, но впоследствии отказался от этой затеи, поскольку не видел, какими средствами можно было этого добиться. Как личность, это Лармис выглядел не приветливее змеи.
Пройдя в восточное крыло, начбез спустился на лифте на тот самый семнадцатый этаж и прошелся вдоль новой ветки, еще не закрытой кожухами.
Как будто все выглядело прилично, ничего не висело, изоляция была хорошо подтянута, а все датчики аварийных параметров располагались в положенных местах и мигали огоньками – стало быть уже работали.