Соседи (СИ)

Не хотелось представлять, о чём соседи в тот момент подумали. Весь этаж, наверное, о чём-то, да подумал.
Почему приводил он их днём или вечером, а за порог стремился выставить до полуночи? Потому что в полночь карета превращалась в тыкву, а выбранная по случаю маска отправлялась на полку до востребования: носить её круглосуточно решительно невозможно. Егор и так ощущал, что она вот-вот прикипит к лицу. Потому что ночи созданы для души, а утра – для тела: ночью слышишь себя и ворох утонувших в дневной суете мыслей, а утро заряжает энергией на грядущие сутки. Ночью внутри звучит и рвётся на бумагу музыка. В общем, ночью и утром посторонним вход сюда заказан.
А иногда ночь – это борьба. Всем им, в принципе, вход сюда был бы заказан на веки вечные, если бы не кошмары, что возвращались к нему с завидной регулярностью. Если бы в них из раза в раз он не видел себя ребёнком, методично качающимся туда-сюда в тщетной попытке успокоиться. Если бы во снах снова и снова не являлись ему эти хранящие печать смирения лица детей и отпечаток раздражения лица взрослых. Если бы не облупленные эти стены. Если бы опять и опять не возвращалось чувство одиночества. Никчёмности. Ущербности. Отверженности и обреченности. Вины и стыда. Удушающего ужаса.
Если бы не призраки прошлого, здесь бы никогда никого – никого! – не было.
Если бы не фантомное дыхание прожитого, наверное, не цеплялся бы он за малознакомых людей как утопающий за спасательный круг. Не использовал бы их снова и снова, лихорадочно гоня прочь выжигающие грудную клетку чувства. Не бежал бы от них после, как чёрт от ладана, избегая никчёмной, бесплодной привязанности. Не лепил бы на лицо маску беспечности, пряча страх и опасаясь разоблачения.
Не выжимал бы себя досуха день за днём, хватаясь за любую деятельность, занимая каждую свободную минуту, испытывая себя на прочность, прощупывая жизнь на границы возможностей, а Вселенную – на границы терпения.
Всё могло сложиться иначе, он мог бы стать совсем другим человеком, «если бы».
Если бы да кабы.
Когда-то, кстати, Егор заметил: полная отдача на сцене и в сексе от ночных кошмаров пусть временно, но избавляет. Спится крепко.
Спалось.
***
18 июня 17:00 Кому: Том: Ты когда-нибудь разочаровывался в себе?
18 июня 17:50 От кого: Том: Что стряслось?
18 июня 17:55 Кому: Том: Я осознала вдруг, насколько безразлична к людям. Насколько я их не знаю – даже тех, с кем живу на одной лестничной клетке. Своей бабушке раз в месяц звоню. Том, что я за человек такой? В кого такими темпами превращусь лет через десять?
18 июня 18:33 От кого: Том: «Обыкновенный человек ждет хорошего или дурного извне, а мыслящий – от самого себя». Если верить классику, ты мыслящий. Способный видеть самого себя, это ценно. С другой стороны, знаешь, с таким категоричным мнением Андрея Ефимыча, поделившего мир на «мудрецов, или, попросту, мыслящих, вдумчивых» людей и прочих «обыкновенных» (читаю, недалеких) я не согласен. Ничего не могу с собой поделать – тухлый запашок мании величия в нос бьёт. Я, скорее, согласен с другим героем истории, Иваном Дмитричем, который в ответ замечает: «Идите, проповедуйте эту философию в Греции, где тепло и пахнет померанцем, а здесь она не по климату». Чуть понесло меня, сорри. Так вот. На мой взгляд, ты человек обыкновенный – самый что ни на есть. И я. Все мы так или иначе обыкновенные, все рано или поздно что-то о себе понимаем, что-то в себе разглядываем. Сомневаемся, разочаровываемся в себе и в мире. Мне кажется это нормальным. Никто не идеальный, не белый, не пушистый, в каждом найдется ложка-вторая дегтя, иногда ведро. Ты же, судя по твоим интонациям, заглянув в себя, уже умудрилась откопать где-то в недрах целую цистерну… Во-первых, к чёрту такую «мудрость». Во-вторых, уверен, цистерна – не твой случай и не случай большинства.
18 июня 18:35 От кого: Том: А, да, любить чужих людей ты не обязана, они же тебя по дефолту{?}[по умолчанию – с англ.] не любят. Более того, большинству из них на тебя плевать. Как и тебе на них. Так что не парься. А бабушке позвони, конечно. Бабушки – это святое.
 
18 июня 18:37 Кому: Том: «Палата №6» Чехова. Спасибо, вроде полегчало.
18 июня 18:41 От кого: Том: Да, Антон Павлович. Умница =) Впрочем я в тебе не сомневался. Обращайся.
18 июня 18:43 Кому: Том: Просто, знаешь, всё в сравнении познается. Думаешь про себя, что вот вроде нормальный ты человек, не образец для подражания, конечно, но сойдёт. Живёшь свою жизнь, никому не мешаешь, маму слушаешь, работаешь, дружишь, на спорт ходишь. Все так живут, и ты так живешь. У тебя свои интересы, свой маленький мирок. О людях разрешаешь себе судить, сравниваешь их с собой, думаешь, что ты на их фоне просто образчик адекватности и порядочности. А потом случайная ситуация – и твои представления о себе стеклом сыплются. Вдруг понимаешь, что заблуждался на счет других и, главное, себя. Видишь собственное равнодушие и высокомерие, ярлыки навешанные.
18 июня 18:45 От кого: Том: Ну, во-первых, одна единственная ситуация – ещё не повод для масштабных выводов что на собственный счет, что на счёт других. Вот когда в этих случайностях ты заметишь чёткую закономерность, тогда и будешь голову пеплом посыпать. Во-вторых, если ты уже всё-таки успела что-то в себе разглядеть и тебе это не нравится, всегда можно хотя бы попробовать исправить. Но это сложно, не всякому по зубам.
18 июня 18:46 Кому: Том: Как?
18 июня 18:50 От кого: Том: Глаза шире открывать. И равнодушие со временем исчезнет, и высокомерие, и ярлыки налепленные полетят. Наносное слетит, не только других рассмотришь, но и себя саму. Только это довольно страшно – вдруг голым себя обнаружить посреди переполненной площади. В сотканном из устоявшихся представлений и убеждений коконе чувствуешь себя в безопасности, мнишь себя обладателем истинного знания в толпе слепцов и идиотов. Вот мы и сидим все, не рыпаемся. А вдруг окажется, что всё это время ты жил в мире иллюзий? Вдруг слепец и идиот – именно ты? Для подобных финтов смелость надо иметь, и мне сложно осуждать тех, кто не может в себе её найти. Я тоже не могу.
18 июня 18:52 Кому: Том: А с тобой что не так?
18 июня 19:08 От кого: Том: Примерно всё.
18 июня 19:10 Кому: Том: И всё же?
Ульяна в пятый раз перечитывала кусочек их с Томом переписки, которая в минувшую субботу оборвалась на этом «И всё же?» и не воскресла. Он слился. Уже несколько раз сливался, стоило задать личный вопрос. Советы – сколько угодно. В душу лезть? Там закрыто. Неделю назад она попробовала рискнуть ещё раз, пообещав себе, что если не прокатит, больше попыток предпринимать не станет.
И вновь не удержалась. Вот зачем спросила? Зачем к нему с расспросами пристала? Знала же, что так и будет! Семь дней прошло с тех пор, как Том исчез и, кажется, не думал возвращаться.
Бабе Гале своей она тем вечером и впрямь позвонила, ещё и по видеосвязи. Всё-всё у неё про жизнь выведала, до мелочей. Кто с продуктами и лекарствами помогает, тоже выяснила – на эту тему чуть ли не в первую очередь разговор завела. Оказалось, соседская девчонка бегает. Не бескорыстно, правда, пятьдесят рублей за труды, но и то неплохо. Чуть успокоилась на бабушкин счет.
А на счёт своего испарившегося в никуда собеседника – не смогла. К этой среде подозрения окрепли. К четвергу под ложечкой засосало, тревога усилилась. К пятнице Ульяна ощутила, как теряет чувство внутренней опоры, а к субботе сердце не выдержало: настал момент, когда притворяться, будто всё по-прежнему совершенно нормально, сил не осталось.
Как перестать сходить с ума от неизвестности? Спросить бы у Тома на этот счет совета. Он бы, наверное, ответил: «Обрати многоточия в точки». Что-то вроде.
Перед смертью не надышишься.
15:14 Кому: Том: Ты обиделся, что ли?
15:15 От кого: Том: С чего ты взяла?
«Слава Богу!»
15:15 Кому: Том: Ну… Ты пропал. Я тебя задела?
15:16 От кого: Том: Просто был занят, не забивай голову.