Злобный (ЛП)

— Это не твое гребаное дело, почему я вернулась.
Его рука ударяется о стену рядом с моей головой, и я вздрагиваю, потому что не готова к этому.
— Это мое гребаное дело.
Он скалит зубы, как зверь, но я не боюсь. Нет, я чувствую, как меня пронзает жар, и мне противно от себя за то, как я реагирую на него.
К черту этого парня.
Особенно когда он добавляет: — Все, что ты делаешь, это мое гребаное дело.
— О, даже так? — спрашиваю я, медленно моргая. — Не думаю, что твоей девушке понравилось бы это слышать.
Он хмуро смотрит на меня, но не отрицает, что Розалинда его девушка. Дерьмо! Почему от этого у меня так сильно болит грудь? Почему меня это вообще волнует?
Он должен быть мертв для меня.
— Мы были вместе первокурсниками и второкурсниками, — объясняет он более мягким тоном, хотя я не спрашивала и не ожидала, что он это сделает. — Потом ее отчим умер, и мама перевела ее в школу-интернат в Нью-Йорке.
У них с Розалиндой есть история. Когда-то она принадлежала ему, а потом он потерял ее. Теперь она вернулась, так что, конечно, он хочет быть с ней. Еще раз я говорю себе, что мне все равно, так как мы с ним никогда не были чем-то большим, чем приятелями по траху в наш лучший день.
Вот только я не верила в это, пока не стало слишком поздно. Я была слишком погружена в свои чувства, чтобы понять, что он никогда не испытывал ко мне ничего более глубокого.
Ничего, кроме трех дырок.
Именно так он мне и сказал, и когда я думаю об этом, я становлюсь немного выше и стискиваю зубы в свирепой улыбке.
— Знаешь что? Мне плевать на твои свидания в прошлом, настоящем или будущем, Сэйнт. Единственное, чего я хочу, это чтобы ты прекратил эту игру с одержимым преследователем, чтобы я могла спокойно закончить свой год.
— Одержимый преследователь, - повторяет он тем мягким, но предательским голосом, от которого у меня всегда мурашки бегут по спине.
Он делает еще один шаг ко мне.
— Это то, о чем ты думаешь?
— А это не так? — Я выгибаю бровь. — Кстати, Сэйнт, я знаю, что ты солгал насчет Лорел. Я знаю, что тебя не было с ней в ту ночь.
Он смотрит на меня сверху вниз несколько мгновений, и он так близко, что меня охватывает его пьянящий жар. Я не позволяю себе растаять для него. Не в этот раз.
Никогда больше, если я смогу этого избежать.
Когда он говорит, он не поправляет меня, и я ненавижу то, как мои плечи опускаются от облегчения, что он не зашел так далеко.
— Тебе следовало держаться подальше. — Его голос грохочет, одновременно нежный, но твердый. — Ты здесь не нужна. Никому.
Ему не нужно ничего говорить, чтобы я понял его послание громко и ясно.
Отступая от меня, он бросает на меня долгий взгляд, и на мгновение я задаюсь вопросом, возьмет ли он свои слова обратно. Скажи мне, что он лжет, и он сожалеет о том, что сделал.
Однако он ничего этого не говорит, потому что, конечно, это не так.
Я все еще просто идиотка.
Он поворачивается и уходит от меня, даже не удостоив меня последним взглядом.
ГЛАВА 7.
— ЭТИ ПРИДУРКИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СЛЕДЯТ ДА НАМИ?
В голосе Лони звучит такая ярость, что я не могу сдержать улыбку. Я оглядываюсь через плечо и вижу офицера Майерса и еще одного офицера полиции кампуса, задержавшихся не слишком далеко позади нас. Они притворяются, что не следят за мной, но они явно не совсем эксперты в том, чтобы оставаться незамеченными.
Я заметила с тех пор, как вернулся в Ангелвью, что вокруг меня, похоже, довольно постоянно присутствует полиция кампуса.
Когда я вчера впервые вернулась в кампус, офицер ждал у главной двери здания общежития. Он сказал, что просто занимался обычной охраной, но я уже догадалась. Как и сейчас. Мейерс и его напарник следили за мной почти с того момента, как я вышла из своего здания на тротуар. Они ждали, когда я выйду, и я уверена, что они должны были незаметно следить за мной весь день.
Помимо моего нового полицейского эскорта кампуса, сегодня утром меня первым делом вызвали в административное здание, чтобы повидаться с директором Олдриджем по дерьмовым причинам, которые, как я знаю, он выдумал просто для того, чтобы иметь предлог присматривать за мной.
 
Несмотря на то, что Сэйнт подтвердил мое алиби, ясно, что все они все еще думают, что я могу быть виновна. Они наблюдают за мной, как будто ожидают, что я начну кричать “Дракари” и поджигать случайные здания, хотя у них нет доказательств того, что я сделала что-то не так, и источник пожара все еще расследуется.
Это чертовски расстраивает и, честно говоря, пугает. Вернуться в Ангелвью оказалось труднее, чем я ожидала.
Мало того, что администрация ясно дала понять, что они мне не доверяют, остальная часть школы действительно усилила свою игру, когда дело доходит до ненависти ко мне.
Этим утром кто - то оставил рисунок, на котором я вышибаю себе мозги на импровизированном мемориале перед D- залом. И что-то мне подсказывает, что это только начало дерьмового шоу.
— Я думаю, нам просто придется привыкнуть к ним, — бормочу я, снова переводя взгляд на Лони. Она выглядит взбешенной, ее челюсти сжаты, а карие глаза убийственны.
— Они не могут так с тобой обращаться, — шипит она, теребя подол своей клетчатой юбки. — Ты не разжигала тот пожар. У них нет ничего, чтобы повесить это на тебя. Они просто придурки.
Мне нравится, с какой готовностью она защищает меня.
Я испытывала такую преданность только со стороны Джеймса и Карли, так что я к этому не привыкла, но тем не менее я благодарна. Мне повезло, что Лони не отвернулась от меня полностью, когда я ушла на перерыв, не сказав ни слова. Я все еще чувствую себя невероятно виноватой из-за этого, но мы, кажется, в хороших отношениях друг с другом, так что это утешает.
— Я ценю твою защиту, — говорю я, игриво подталкивая ее плечом, хотя в том, как у меня скрутило живот, нет ничего успокаивающего. — К сожалению, я не думаю, что мы можем что-то с этим поделать. Просто нужно ухмыльнуться и потерпеть это пока. Им станет скучно, и в конце концов они отстанут.
Да, это похоже на ложь века . 
— Но, Мэллори, ты не должна была ...
Я качаю головой и обрываю ее.
— Нет смысла переживать из-за этого. Давай просто сосредоточимся на том, чтобы закончить этот семестр, хорошо?
Она хмурится, и я знаю, что она хочет продвинуть этот вопрос дальше. Однако после мгновения изучения моего лица она вздыхает с чувством поражения и мотает головой из стороны в сторону.
— Отлично. Хорошо. Если ты просто хочешь, чтобы все прошло само по себе, мы можем позволить этому пройти само по себе, но ты должна сказать Карли. Тебе не следует мириться с тем, что они преследуют тебя по кампусу.
Я обнимаю ее сбоку.
— Большое вам спасибо. Я знаю, что то, что ты мне уступила, очень болезненно для тебя
— Тебе лучше посчитать свои благословения, девочка.
Я смеюсь, когда мы некоторое время продолжаем, а затем расходимся, чтобы отправиться на наши соответствующие первые занятия.
К счастью, мы недолго будем в разлуке. Мы на третьем уроке в одном классе, Статистика, вместе с Генри. Это будет кульминацией моего дня, и я имею в виду это буквально.
Я не с нетерпением жду остальных трех курсов. Когда я вхожу в свое здание и иду по коридору к своему классу, я избегаю встречаться с кем-либо взглядом и смотрю прямо перед собой.
— Смотри, шлюха подожжет тебя, если ты ее тронешь.
— Вы слышали, что она также угрожала убить директора Олдриджа?
— Она не должна была возвращаться, но из того, что я слышал, приемная мама этой сучки угрожала подать в суд, если школа ей не разрешит.
— Типичная сука из социального обеспечения. Они судятся за все.
Я все еще слышу шепот, все еще чувствую взгляды, но я блокирую их, как могу. Мне нужно будет преуспеть в этом, если я когда-нибудь собираюсь закончить этот семестр. Однако я чертовски решительно настроена это сделать. Чтобы закончить и выяснить, кто оставил мне эту фотографию и записку.