Злобный (ЛП)

Но нет. Он не принадлежит, не больше, чем я. Он такой же белый мусор, но он пошел и получил высшее образование, чтобы притворяться лучшим. Хотя я знаю, что это не так. Никто не может так основательно переделать себя.
— Доброе утро, класс. Я мистер Портер ...
Рука Лорел взлетает в воздух прежде, чем он заканчивает. Она вертит его в руках несколько секунд, прежде чем он кивает ей.
— Да, мисс Вандерпик?
— Мистер Портер, с вами все будет в порядке, если вы будете преподавать у Мэллори в этом классе? Я знаю, что у вас двоих тяжелая история, и мне бы не хотелось, чтобы вам было неудобно. Я знаю, потому что мне дико неловко находится с ней рядом после того, как не стало моей лучшей подруги.
Когда тихий шепот наполняет комнату, она театрально вздыхает.
— Извините, я хотела сказать, что ее обвинили в убийстве моей лучшей подруги. В любом случае, я не могу представить, что бы я чувствовала, если бы ее обвинили в убийстве моего брата.
Скользк ая . Сука . 
Я поворачиваю прищуренные глаза к Лорел, которая сидит прямо в своем кресле, ее руки чопорно сложены на столе, а на ее суковатом лице застыла кошачья ухмылка.
Я стискиваю зубы и сосредотачиваюсь на Дилане.
Он, кажется, на мгновение опешил, но затем быстро приходит в себя и качает головой.
— Не волнуйтесь, мисс Вандерпик. Я чувствую себя совершенно комфортно.
Не задаёт вопроса о моем комфорте ли. Не ругает Лорел за то, что она задала такой личный вопрос.
Вообще. Ничего.
Как будто я для него ничего не значу.
Повернувшись обратно к доске, он говорит: — Хорошо, давайте начнем с Генриха VIII, не так ли?
Я готова продолжить урок, просто чтобы больше не быть в центре внимания. К сожалению, у Лорел есть другие идеи.
Она бьет меня еще одной пачкой бумаги. На этом ничего не написано, но когда я смотрю на нее, она показывает мне фак и произносит одними губами слова — съешь дерьмо и умри.
Я закатываю глаза и отвожу взгляд, решив не обращать внимания на ее детские выходки. Однако она, похоже, так же решительно настроена не позволять мне этого.
Когда Дилан заговаривает об Анне Болейн, Лорел шепчет достаточно громко, чтобы услышал весь класс: — Похоже, еще одна наглая шлюха, которая не понимает своего места.
Я снова поворачиваюсь и вижу, что она бросает на меня язвительную ухмылку.
Дилан напрягается, останавливая свои записи на доске. Я жду, что он что-нибудь скажет. Что-нибудь. Он должен, по крайней мере, сохранять видимость контроля над своим классом.
Но он этого не делает.
Он молчит и возвращается к написанию заметок на доске, как будто ничего не произошло.
Я смотрю на него с недоверием. Серьёзно? Он ничего не собирается делать?
Лорел бросает на меня взгляд, полный волнения и восторга, как будто она только что выиграла в лотерею, и я знаю, что у меня большие проблемы. Если никто не будет держать ее в узде, все станет только хуже.
Поскольку Дилан явно не заботится о том, чтобы контролировать ее, она начинает безжалостно преследовать меня. Ее комментарии шепотом становятся все громче и громче, пока она просто не начинает говорить обо мне дерьмо своим обычным тоном, не заботясь о том, что она мешает классу. Не то чтобы остальная часть класса, похоже, возражала. Большинство из них смеются и хихикают вместе с ней.
Дилан. Он абсолютно ничего не делает, чтобы остановить ее. Никто больше даже не обращает внимания на его урок, но он продолжает преподавать, как будто ничего не случилось. Какой законченный мудак. Я бы хотела, чтобы директор Олдридж прошел прямо сейчас, и увидел это. Я знаю, что сейчас он не мой поклонник, и он предупредил меня, что произойдет, если я переступлю черту, но он не оставил данную ситуацию просто так.
Дилан был бы отчитан еще до конца урока.
Я опускаюсь все ниже и ниже на свое место, прикусываю язык, чтобы меня не исключили, и мечтаю просто исчезнуть. Занятия должны быть безопасным местом, как сказала Лони за завтраком ранее. Я не должна была мириться с этой несправедливостью которая происходит здесь. Я должна была быть защищена присутствием учителя.
 
За исключением того, что учитель, о котором идет речь, ненавидит меня и хочет видеть, как я страдаю.
— Здесь жарко? — спрашиваю Лорел и смеётся. — Кто-то дал этой потаскушке, убивающей детей, спичку?
Смех эхом разносится по комнате, а Дилан стоит к нам спиной. Чертов трус.
Это худшее унижение, которое я когда-либо испытывала. Хуже, чем тогда в актовом зале. Однако самое унизительное-это не насмешки Лорел. Она делает только то, что делает всегда. Дело в том, что Дилан позволяет ей. Взрослый в комнате совершенно ясно дает понять, что я бесплатная игрушка в его классе.
Он и пальцем не пошевелит, чтобы защитить меня.
Слезы щиплют мои глаза, но я борюсь, чтобы они не упали. Если это то, на что будет похож этот семестр, позволять этим людям преследовать меня, потому что Олдридж исключит меня в тот момент, когда я буду сопротивляться, я не думаю, что смогу это сделать. Я не думаю, что смогу дожить до конца. Не тогда, когда я не могу убежать от всей этой драмы.
— Эй, Портер! Какого хрена моя плата за обучение идет кому-то, кто не выполняет свою чертову работу?
В классе воцаряется полная тишина. Я поворачиваюсь, приоткрыв рот, и таращусь на Лиама, который постукивает ручкой по краю стола и злобно смотрит на Дилана.
Глаза Лорел широко раскрыты от шока, а Гейб качает своей рыжей головой с веселой ухмылкой.
Черты лица Сэйнта холодны как камень, и он наблюдает за Лиамом напряженными глазами.
Я бросаю взгляд в сторону Дилана, который совершенно оцепенел. После долгой паузы, когда я едва могу дышать, он постепенно поворачивается к нам лицом впервые с начала занятий.
Его глаза останавливаются на Лиаме, и он говорит стальным голосом.
—Прошу прощения?
ГЛАВА 8.
ЛИАМ ОТКИДЫВАЕТСЯ НА СПИНКУ СТУЛА И СКЛАДЫВАЕТ РУКИ НА ГРУДИ.
— Я спросил, какого хрена мои деньги за обучение платят зарплату учителю, который не выполняет свою работу? Ты просто позволишь Лорел вести себя вот так в твоём классе? Ты ее сучка?
Лицо Дилана становится свекольно-красным от ярости. Напряжение в комнате такое сильное, что его можно было бы прорезать ножом. Все наблюдают за этим обменом репликами в ошеломленном молчании, и я почти понимаю, что никто не смотрит на меня, потому что я так же увлечена, как и остальные в классе.
Что Дилан собирается делать?
Проходит несколько секунд, затем он делает глубокий вдох.
— Мисс Вандерпик, немедленно явитесь в кабинет директора. В этой школе нет никакого места издевательствам. Его голос напряжен, и я слышу, как под поверхностью дрожит гнев.
Я чуть не закатываю глаза от его вопиющего лицемерия. Если бы Лиам не сказал ему, Дилан позволил бы Лорел продолжить свою тираду против меня.
Она выглядит потрясенной тем, что ей вот-вот придется столкнуться с любыми последствиями за свои действия.
— Но, мистер Портер, я...
— Я всё сказал, мисс Вандерпик.
Его тон резок. Его терпение лопнуло. Лорел чуть не вскакивает со своего места и топает к дверь, ее темно-синий блейзер туго обтягивает сгорбленные плечи. Ее щеки заметно порозовели, и я испытываю дикое удовлетворение при виде ее смущения.
В классе раздается тихий шепот, и я начинаю расслабляться, думая, что все кончено, но затем Дилан внезапно рявкает: — И вы тоже, мистер Хэлоуэй.
Лиам приподнимает бровь, похоже, на него не произвел впечатления тон нашего учителя.
— Что я сделал? — лениво растягивая слова, спрашивает он.
Дилан стискивает зубы.
— Вы сорвали этот урок и проявили неуважение к учителю.
— За это я плачу.
Он наклоняет голову и задумчиво поглаживает подбородок.
— Я думаю именно это делает тебя нашей сучкой.
Класс смеется. Мой рот приоткрывается. А Дилан, кажется, в нескольких секундах от припадка.