Злобный (ЛП)

Если она не собирается объяснять мне, почему она здесь, я могла бы сразу перейти к делу.
— И откуда, черт возьми, ты знаешь кого-то вроде Призрака?
Я имею в виду, что, хоть он и легко вписывается в мир Дженн, он все еще на 180 градусов отличается от ее обычной толпы, набитой метамфетамином, которая едва может произнести полное предложение, не ковыряясь в собственной плоти.
Она кладет руки на стол, наклоняется вперед, пока ее спина не издает звук, от которого я морщусь, затем садится прямо.
— Он помогает мне кое в чем.
Мои плечи напрягаются.
— Ты имеешь в виду, что он снабжает тебя наркотиками?
— Нет, — выпаливает она, но я ей не верю. Я также знаю, что нет смысла продолжать расспрашивать ее о том, употребляет ли она наркотики. Она будет отрицать это, я разозлюсь и скажу что-нибудь такое, что заставит ее слететь с катушек, и тогда она не будет сотрудничать.
А мне нужно, чтобы она сотрудничала со мной.
Прикусив внутреннюю сторону щеки, я лезу в задний карман джинсов и шлепаю фотографию на стол между нами. Дженн смотрит на неё сверху вниз. И, к моему удивлению, она почти не реагирует. Она просто моргает.
— Что это такое?
— Ты, — говорю я, но это звучит больше как вопрос, и Дженн поднимает голову. — Кто-то оставил это для меня в ту ночь, когда в моей школе загорелось здание
— Да, я слышала об этом, — бормочет она. — Что ты хочешь, чтобы я с этим сделала?
— Я хочу, чтобы ты объяснила это и ...
Слова застревают у меня в горле, когда она начинает пихать фотографию обратно в мою сторону. Гнев спиралью поднимается из глубины моего живота, когда я останавливаю ее, мои кончики пальцев натыкаются на ее грязные ногти.
— Ты хоть посмотрела на это? На нее? — требую я, барабаня кончиком пальца по улыбающемуся лицу Норы. — Кто-то оставил это для меня с чертовой запиской, в которой просил меня спросить тебя о моих настоящих родителях, Бенджамине и Норе. Что это вообще значит?
Мама теребит растянутый вырез своей футболки, затем впивается ногтями в ключицу.
— Я не знаю
— Что ты мне не договариваешь? Эта девушка, которая выглядит точно так же, как ты на фотографии в моей школе, и откуда ты знаешь Бенджамина Джейкоби?
Когда она снова моргает, клянусь, я в пяти секундах от того, чтобы задушить ее.
— Кого?
— Этот парень. — Я указываю на его лицо, мой желудок напрягается, потому что она даже не смотрит вниз, чтобы понять, о чем я говорю. — Мама ... Откуда ты знаешь этих людей? Он мой отец?
Это слово всегда было для нас запретной темой, и, конечно же, Дженн бросает на меня кислый взгляд. Мы долго смотрим друг на друга, пока, наконец, она раздраженно выдыхает и хватает фотографию со стола. Она держит ее перед лицом несколько секунд, затем бросает мне обратно.
— Я не знаю этих людей, потому что это не я
— Тогда почему тебе пришлось смотреть на фотку так чертовски долго? — Я отстреливаюсь, и ее голубые глаза сужаются до щелочек.
— Черт возьми, Мэл, ты никогда не останавливаешься, — огрызается она. — Я посмотрела на неё, потому что это показалось тебе важным, но это не я. Клянусь своей и твоей жизнью, это не я.
— Да быть не может. Она выглядит ...
— Ну, это не так. Я не знаю этих людей, и я никогда не была в твоем гребаном снобистском кампусе, понял меня?
Ее руки так сильно дрожат, что я не удивляюсь, когда она засовывает их под стол, но я все еще слышу, как ее нога качается вверх и вниз, выстукивая случайный, нервный ритм.
— Ты когда-нибудь задумывалась...
Я ненавижу, когда она так делает.
— По поводу чего?
Она делает глубокий вдох, затем приподнимает одно из своих костлявых плеч, слегка пожимая плечами.
— Ты сказала, что кто-то оставил ее для тебя, верно? — Я киваю, и она продолжает. — А эти маленькие ублюдки, которые ходят в твою школу, ты им не нравишься, верно?
Мой позвоночник напрягается. Откуда она это знает?
Она поджимает губы в самодовольной улыбке.
— Только потому, что я не ответила тебе по электронной почте, не думай, что я не видела сообщений, которые ты отправила на Рождество.
 
Боже, ей действительно ужасно это признавать. Я почти говорю ей это, но она продолжает хлопать потрескавшимися губами.
— Кто сказал, что один из них не сфотографировал какое-нибудь сумасшедшее дерьмо на картинке, чтобы поиграть с твоим доверием? Потому что она больше похоже на тебя, чем когда-либо было похожа на меня. — Она кивает на фотографию.
— Но ...
— Ты ходишь в школу с кучей непривилегированных говнюков. Все это звучит для меня как какая-то подлая шутка, чтобы заставить тебя почувствовать себя особенным и отправить тебя на безумные поиски богатого папочки и мамы, манипулирующей фотографиями. Перестань быть такой наивной, малышка, твой настоящий отец не был кем-то важным.
Хорошо. Это обжигает . 
Мое лицо онемело, когда я откидываюсь на спинку стула, но я стараюсь не показывать своего разочарования.
— Это была единственная причина, по которой я вернулась сюда, — шепчу я. — Я должна была просто остаться ...
— Нет! — Дженн в мгновение ока перестала ухмыляться, и она внезапно выглядит встревоженной. — Тебе нужно остаться там, Мэллори. Терпи до конца, ты меня поняла? Ты не можешь упустить эту возможность.
Я издала разочарованный стон.
— Почему ты ...
Но она тянется через стол и хватает меня за плечо, впиваясь своими зазубренными ногтями в мою плоть, пока я не вскрикиваю. Она несколько раз встряхивает меня, прежде чем прошипеть: — Ты, блядь, никуда не уедешь.
Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.
— Мама ... Какого черта? — Может быть, я ошибалась. Очевидно, что сейчас она очень, очень не в себе.
Как будто внезапно осознав, что перешла черту, она отпускает мою руку и плюхается обратно на свою сторону кабинки.
— Прости, — бормочет она, прижимая ладонь между глаз. —Я ... мне нужно покурить. Чтобы прояснить голову. Я сейчас вернусь.
— Подожди ... — Но она уже выходит из кабинки, хватает сигареты и зажигалку, и спотыкаясь, уходит. Я подумываю о том, чтобы погнаться за ней, но в конце концов решаю этого не делать. Мне не очень хочется смешиваться с толпой, в которой она исчезает.
Однако она оставила мою копию фотографии, так что я улучаю минутку и изучаю ее. В частности, я изучаю Нору. Я просто не знаю, могу ли я полностью поверить Дженн, но чем больше я смотрю на девушку, тем больше я действительно вижу себя, а не свою маму.
Те же темные волосы.
Те же голубые глаза.
Тот же нос. Тот же подбородок.
Блядь. Говорила ли Дженн правду? Неужели все это просто очередная дурацкая шутка?
Не успеваю я опомниться, как проходит пятнадцать минут, а мамы все еще нет. Черт возьми. Ей не должно требоваться так много времени, чтобы покурить.
Поскольку другие посетители бара бросают на меня странные взгляды, я решаю, что, наверное, будет лучше, если я сейчас уйду. Оттолкнувшись от будки, я хватаю фотографию и засовываю ее в карман, прежде чем расправить плечи, чтобы пробраться сквозь толпу, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Я не дышу, пока не добираюсь до входной двери, и когда я выхожу наружу, я делаю глоток прохладного ночного воздуха, как будто выхожу из воды.
Вышибала все еще здесь, но он болтает с несколькими скудно одетыми девушками, так что он даже не замечает меня. Я оглядываюсь в поисках своей мамы, но вижу только пару парней, прислонившихся к внешней стороне бара и курящих сами.
Ее нигде нет, и я уверена, что она оставила меня здесь одного.
Ненадежная овца.
Я достаю свой телефон, мой мозг лихорадочно пытается найти выход из этой неразберихи. Я набираю номер Призрака, но он не проходит. Он что пользовался одноразовым телефоном?
Я говорю себе не паниковать. Вот почему был изобретен Uber, даже если это будет означать неминуемую гибель для моего текущего счета.
— Эй, девочка, ты заблудилась? — спрашивает меня один из парней, курящих у стены здания. — Мы были бы рады помочь тебе.