Дамский секрет (ЛП)

Она сощурила ясные глаза, отчего ему стало не по себе. Она проницательна. В играх разума ему ни за что не победить. Сия мысль вызвала улыбку.
— Потому что я не знаю, что я намерен делать, — откликнулся Натан, честность взяла над ним верх.
Джорджи изумилась. Наконец-то он ее смутил искренними словами:
— Я хочу тебя соблазнить? Да, хочу. Твоя необычная красота меня привлекает. У меня получится тебя соблазнить? Не знаю. Зависит от того, хочешь ли ты, чтобы тебя соблазнили. Мне неинтересны насильственные завоевания.
За честность его вознаградили густым румянцем, вспыхнувшим на бледных щеках. На ощупь они столь же горячие, как на вид?
— Ты хочешь, чтобы я тебя соблазнил? — пытливо осведомился он. — Я бы сделал это с радостью. Даже если ты откажешься, я все же позволю себе некие вольности, чтобы тебя уговорить, но принуждать ни к чему не буду.
На вопрос она не ответила.
— Значит, дело не в том, что я нужна вам как камердинер?
— Да, — сознался он. — Слугу я в тебе не вижу. Но ты все равно будешь помогать мне бриться и завязывать платки, поскольку помочь больше некому.
— Вы сказали, что отпустите меня, когда мы вернемся в Лондон.
— Все верно.
— И когда это случится?
Он выдержал паузу.
— Скоро. Обещаю, что задержу тебя не более чем на несколько дней.
Вид Джорджи имела встревоженный, но не проронила ни слова; тяжелую челку, обворожительно упавшую на глаза, она отбросила взмахом головы.
— До того как ты попала ко мне, волосы были короткими? — сменил он тему.
— До знакомства с вами они доходили досюда, — указала она на талию.
— Жаль, я не видел. У тебя великолепные волосы. Такие светлые волосы я видел только у детей. — Он приблизился, пропустил шелковистую прядку сквозь пальцы, восхищаясь тем, как свет свечи играл на серебристом локоне. — Видишь? — изрек он, поймав обеспокоенный взор. — Вольности.
Джорджи не отстранилась.
Натан стоял так близко, что слышал свистящее дыхание, видел, как при вдохе вздымалась грудь. Он смотрел на нее в упор, в глазах отражалась пьянящая смесь любопытства и страха. Он нежно провел большим пальцем по белесой брови. Белые полумесяцы на тон темнее волос, словно лучи лунного света над глазами, напоминавшими заледенелый пруд. «Какое поразительное лицо», — подумал он. Зимнее лицо, белое как снег. Единственная капелька цвета — это светло-розовые губы, кои она чуть приоткрыла, когда он остановил большой палец на виске.
Натан отчаянно ее хотел, он даже не представлял, что такое возможно. Что в ней особенного? Соблазнительная внешность, безусловно, но не только. Может, дело в том, что она… что? Свободна? Да, именно. Она ни к кому и ни к чему не привязана. Она шла по выбранному пути, вопреки правилам.
Он хотел, чтобы она выбрала его.
Господи! Он привез ее сюда, чтобы всполошить, выманить секреты, и посмотрите на него! Осталось на колени перед ней встать. Он смерил ее долгим взглядом, подумывая поцеловать, но тут раздался стук в дверь. Она потупилась и пошла открывать лакеям, принесшим саквояжи.
Натан сел, глядя, как она отдавала приказы, без труда натянула маску камердинера. И осанка, и манера двигаться неуловимо изменились.
Как только лакеи ретировались, она подошла к багажу.
— Что ты делаешь?
— Хочу распаковать вещи.
— Не надо. Ты умаялась. Лучше ляг.
Джорджи приняла озадаченный вид.
— Но, милорд…
— Натан.
— Что?
— Зови меня Натан. Давай скажи. Хочу услышать, как ты произнесешь мое имя.
— Мне непривычно, — смущенно хохотнула она. — Я даже в мыслях вас так не зову.
Он с любопытством наклонил голову.
— А как ты зовешь меня в мыслях?
На миг она вперилась в него взором.
— Если вдруг я о вас вспоминаю, то зову Харландом.
Натан нахмурился. «Если вдруг я о вас вспоминаю…»
— Это не имя, это титул. Мне бы не хотелось, чтобы ты так ко мне обращалась. — Она промолчала, и он настырнее повторил: — Ну же, говори. Скажи: «Натан».
Она пожала плечами, устремив глаза на окно.
— Ладно. Натан.
— Смотри на меня.
Она повиновалась, кинув на него опасливый взгляд.
 
— Натан, — медленнее вымолвила она.
Он удерживал испуганный взор до тех пор, пока она, зардевшись, не отвела глаза.
— Сокращенно от Натаниэль?
Натану понравилось, как с ее губ соскользнуло полное имя, которым его почти никто не звал.
— Да.
Снова раздался стук в дверь, развеявший диковинные чары. Опять явились лакеи, только на этот раз с ванной. Натан послал их в гардеробную; за несколько минут они в чайниках натаскали воды. Как только все было сделано и они ушли, Натан подозвал Джорджи к гардеробной.
— Тебя ждет ванна. Не волнуйся, тебя никто не потревожит. Я позволяю себе лишь маленькие вольности.
Она изумленно вытаращила глаза.
— Меня?
— Тебя.
Она двинулась в гардеробную, уставилась на дымящуюся паром ванну. Он закрыл дверь, а полминуты спустя она просунула взъерошенную голову в дверной проем.
— Спасибо, — сказала она, после чего закрылась.
 Глава 17 
Библиотеку в Кемберли, где он часто ужинал в одиночестве, Натан любил пуще прочих комнат. Наряду со столом, за которым он занимался делами поместья, здесь стоял круглый стол, за коим он проводил встречи с приказчиком и арендаторами.
Джорджи сидела и возилась с белой салфеткой. Несмотря на то что он просил нехитрый ужин, по принесенным блюдам стало ясно, что миссис Лоу прислала полноценную (правда, по ее меркам скромную) трапезу. Кушанья на огромных подносах притащили два лакея. Они вошли с застывшими лицами и принялись расставлять тарелки.
Джорджи поднялась и начала помогать. Натан хотел ее остановить, но вовремя осознал, что сие неразумно.
— Сядь, — молвил он, едва лакеи ретировались.
Она кинула на него странный взгляд.
— Я подам ужин. — Она потянулась к подносу.
— Я сказал: сядь, будь умницей.
Джорджи выгнула брови, но сделала, как велено, наблюдая за тем, как Натан снимал крышки с тарелок, вдыхал запахи, поднимавшиеся с паром. Он обратил взор на Джорджи, с живым интересом разглядывавшую содержимое тарелок, и улыбнулся, ибо большинство дам его класса считало, что проявлять интерес к ужину бестактно.
Самое большое блюдо занимала разделанная жареная курица, политая густым соусом, обложенная дамплингами с шалфеем. На другой тарелке лежал панированный картофель, обжаренный на гусином сале. Яблочный пудинг источал божественный аромат.
Натан взял тарелку.
— Раз нас только двое, блюда подам я.
Она неодобрительно нахмурилась.
— Граф когда-нибудь подавал тебе ужин?
— Нет. — Затем иронично добавила: — Это большая честь.
В награду за наглость Натан положил еще один дамплинг и поставил перед ней тарелку.
— Тогда следует воспользоваться случаем. Позволь налить тебе вина.
Он налил вина из графина. Джорджи взяла бокал, рассматривая содержимое.
— Я редко пила вино.
— Попробуй. Оно прекрасное. Несколько лет назад я купил пару коробок, оно только доходит до кондиции.
Она нахмурилась и сделала маленький глоток, засим вытаращила глаза.
— Нравится?
Джорджи не ответила, зато сделала глоток побольше.
— У него много привкусов. Тяжелых и… в то же время легких. Так можно выразиться?
— Да.
Натан довольно улыбнулся. Проницательность вовсе не удивила. Он ценил ее мнение в вопросах вкуса. Ее инстинктивно тянуло ко всему хорошему, ладному. Натану не терпелось показать оррери. Интересно, что она подумает? Он уверился, что ей понравится.
Он наполнил тарелку для себя и за трапезой расспрашивал о том, что она думает о привкусе вина.
— Фруктовый, но не фруктовый, — сказала она. — Пряный.
Потом Натан учил ее, как болтать вино, смотреть, с какой скоростью оно стекает со стенок бокала, как подносить его к свету и проверять прозрачность, как вдыхать букет, делать глоток, как перекатывать во рту, чтобы разобрать каждый нюанс. Джорджи внимательно слушала, подражала его движениям, всматривалась в глубину бокала, нюхала и отпивала с сосредоточенным лицом, кое он нашел очаровательным. Она умна и любознательна. Натану нравилось видеть, как на выразительном лице появлялась тень понимания. Он наливал бокал за бокалом.