Последняя Арена 8 (СИ)
— Как игрок, он слаб. Как тактик — изворотлив. Его ведёт Сила.
— Речь о Снежном Барсе? — спросил я, просматривая рейтинг. Огюста и его учеников вряд ли можно было считать незнающими существами. Атлантов и эльфов — тем более.
Джерри посмотрел на меня так, будто я сморозил что-то лишнее. Хрен разберешь этих иномирцев…
— Нет, — всё же ответил Кару-ор-Рон. — Его зовут Котов. Он хотел остановить тебя.
Я снова взглянул на список топовых игроков. Ну да: Василий красовался на шестьдесят втором месте. Этот парень, конечно, крутил какие-то непонятные интриги и подобострастно смотрел на Столыпина, но, в принципе, был вполне хорошим человеком. Ничего плохого мне не делал. Видимо, снова вышло какое-то недопонимание наподобие того, которое случилось в элементальном расколе. Котов ведь признался, что думал, будто я сольюсь в первые же минуты, а в итоге я умудрился выбыть последним из более чем двух сотен игроков. Наверное, снова сказывается действие первозданной силы.
— От чего остановить? — уточнил я.
— Он уверен, что нельзя допустить того, что ты собираешься совершить, — ответил атлант. Его голова качнулась, а вместе с этим сами собой поднялись стол и валяющиеся книги. Он не шевелил ногами, а, будто призрак, подплыл к восстановленной мебели. Фолиант со взломом оторвался от поверхности. — Очень ценный и редкий гримуар.
Ага, настолько редкий, что мне не пригодился — уже имеется брат-близнец…
— Это касается создания того, для чего Фрол и прибыл сюда? — спросил Джерри, не называя очевидную причину.
— Да, привратник. Но изворотливый человек ничего не может знать наверняка. Подобного явления не было ни в одном из миров. Эта особенность возникла только на последней Арене, — атлант подплыл к мэру. — На своей территории ты стоишь выше администрации. Законы над тобой не властны. Простому игроку не могут быть ведомы замыслы Создателя. И никакой опасности нет — я бы почувствовал, — фолиант, казавшийся крошечным на фоне монструозного тела, закружился в воздухе.
— Все книги принадлежат Фролу! — неожиданно сказал Джерри.
— Что ты хочешь за неё, Истинный? — атлант повернулся ко мне.
— Информации, которую я не знаю и которая позволит мне стать сильнее, — тут же ответил я, рассматривая броню гиганта. Признаться, ничего особенного в доспехе не было, если только не считать колоссального размера и ограничения «от 63-го уровня». Моя кираса явно не хуже.
Почему-то вспомнилось оружие, которое я увидел у Кейры в первые дни нашего знакомства. Девушка хвасталась саями, добытыми в мире рептилоидов. Рыжая гордо сообщила, что на них нет ограничения по уровню, но, признаться, мне почти и не попадалось такое, у которого оно есть.
Развернул аукцион. Мечи, копья, булавы… А где, черт побери, тот же пистолет, которым пользовались Лика и ученики Огюста? А кусаригама? Почему нет никаких условий для использования поножей или шлемов? Странно…
Атлант, окутавшись силовым полем, активировал гримуар. Пространство затрещало. Появились мерцающие сгустки, которые рассыпались в серебристую взвесь и впитались в Кару-ор-Рона. Через считанные мгновения всё было кончено.
Я посмотрел на площадку, где пару минут назад сам изучал заклинания. Территория в радиусе пятидесяти метров превратилась в филиал ада. Из обожженной дыры глубиной в пару человеческих ростов до сих били молнии, а холод и огонь, объединившись, выстреливались ввысь небольшими протуберанцами. Никакого урона проявление элементализма мне не наносило (я проверил), хотя раз видел, как в бойца, стоявшего в охранении, прилетел напоминающий лаву комок. Человек либо погиб, либо телепортировался — я так и не разобрался. В общем, атлант в плане внедрения новой магии сработал на порядок чище, чем я.
Это, конечно, всё здорово, но как это понимать? Меня только что ограбили? Нет, на фолианты я уже не претендовал и собирался оставить их, но такая наглость…
— Фрол, — обратился ко мне Джерри, — всё нормально. У атлантов другая мораль. Они всегда, что бы ни случилось, соблюдают договоренности. Ты сказал про информацию — он услышал. Можешь быть уверенным, что Кару-ор-Рон выполнит обещанное. Теперь он твой должник.
Гигант никак не отреагировал на пылкую речь. Возникало ощущение, что его не волнует, о чем говорят копошащиеся под ногами людишки. Вспомнилось, как Кейра дала им характеристику: самовлюбленные единоличники. Но рыжая подруга ещё обмолвилась, что им можно доверять даже больше, чем ей самой или Огюсту. Видимо, немного ошибся: у этих существ всё же наличествует такое понятие, как честь. Но насчёт совести как-то сомневаюсь. И интересует ещё один момент…
— Ты сказал, что остановил Котова. Я что-нибудь должен тебе за это? — решил спросить я, чтобы потом не возникло недомолвок.
— Нет, Истинный. Нам пора отправляться, — атлант величественно повернулся к Джерри. — Привратник, это твоя территория…
— Если с Фролом что-то случится, я и мои люди понесём наказание, — Джерри почтительно склонил голову. — Мне нужно ещё десять минут. Платформа не рассчитана на ваш вес.
— Мы сами придём к ней, — сказал атлант.
— Я могу идти?
— Да.
— Фрол, — Джерри воплотил артефакт перемещения, — перед тем, как всё закончится, можете уделить мне ещё пятьдесят две секунды?
Из-за названного времени я мысленно усмехнулся. Всё же обозначил лёгкий кивок.
— Мне нужно забрать тело Мэверика. Хочу отдать последнюю дань уважения…
Я лишь пожал плечами: раз хочет — пускай. Хотя немного противно слышать подобное от человека, который слил своего же подчинённого. Быть может, этот последний жест сделан для атланта: вдруг у этой цивилизации особое отношение к павшим воинам?
—…Он был очень религиозен.
— Ага, — в памяти пронесся момент, как с меня сдирали кожу, потом поили зельями регенерации, затем стачивали зубы и опять выливали содержимое исцеляющих отваров в рот. После процедура повторялась по новой. Испанская инквизиция может гордиться! Она ведь тоже мучила беззащитных женщин во имя Его.
Джерри обозначил полупоклон и направился к озеру. Вскоре он, подхватив мертвеца, телепортировался. Бойцы тоже растворились. Я недавно пожертвовал способностью направления до ближайшего человека, посчитав её полностью бесполезной, но сейчас она бы не помешала. Игрока-иномирца чувствую, землян — нет.
Задрав голову, взглянул на атланта. Огромная фигура возвышалась надо мной почти на четыре метра. Какой у него вес? Тонна? Две? Пять? Под удар такой образины лучше не попадаться. Интересно, имеется ли раса массивней этой? Вдруг на Арене и вовсе будут полукилометровые гиганты, у которых только кожа будет равна длине моего лезвия? А какие-нибудь феи (если они, конечно, есть) нас так же воспринимают?
— Он не может тебя просчитать, — произнёс Кару-ор-Рон. — Ты для него больше не представитель его вида.
Признаться, было абсолютно всё равно, что думает обо мне Джерри. Пусть хоть экземпляром расы цветочных горшков считает — моё отношение не изменится. Удостоверюсь, что Остров действительно является приютом для полутора тысяч детей — тогда спокойно уйду. Если же мне соврали, то будут последствия. Но статую всё равно придётся создать…
— Мне неизвестны правила общения с такими, как ты, — признался я. — Я ощущаю угрозу и не знаю, как реагировать на те или иные слова.
— Я в любом случае захочу тебя убить, Извращённый. Уже хочу.
Ну здорово… Час от часу не легче.
— Но я не сделаю этого, — обрадовал меня Кару-ор-Рон.
— Почему?
— Я твой должник.
— То есть информации не будет?
— Нет.
И снова ошибка: чести нет. Зато самовлюбленность превышает все мыслимые пределы. Пришел старшеклассник, отобрал у детсадовцев игрушку, и горд собой. Тьфу…
— Мы, вроде, торопились, — сказал я. — Твоё существование висит на волоске. Наверное, неприятно зависеть от человека, который узнал о существовании системы меньше двух лет назад?
Ощущение ментального давления испарилось, будто его никогда и не было. И что с того, что передо мной стоит гигант? Если подумать, то я уже видел подобных образин на тринадцатом этаже данжа. Да и некоторые исчадия бездны если и уступали габаритами, то ненамного. А те же дендриты в провале так и вовсе были больше. И это я не говорю про чудовищ порядка и хаоса — у тех одни только щупальца поднимались на километр.