Самородок (СИ)
Баев настроил эф-трэкс на свои параметры (для этого подсоединил биодатчик машины к своему "Отшельнику", с которым опять, как на Мизае, стал одним целым), вставил мини-диск в дисковод и начал основательно изучать информацию, что подготовил и собрал для него шеф, вернее, его Консул. Сосредоточился, выкинув всё лишнее из головы. И алгойцев, и мизайскую девчушку (тут что-то мимолётно кольнуло в сердце), и Елену, и Датай... Короче, всё. Он начал работать, как привык делать это на протяжении всей своей деятельности в СКБ, целиком сосредоточившись на проблеме. Потому что сейчас его интересовали в первую очередь "Икары". Что-то тут должно быть, некая ниточка, интуиция его ещё никогда не подводила. Вот только что это за ниточка? И куда она приведёт? И не оборвётся ли в самый неподходящий момент?
Через некоторое время он кое-что выяснил. Не без помощи эф-трекса, машины нового поколения, в некотором смысле правнука компьютеров и ноутбуков, прежде всего с точки зрения анализа и оценки имеющейся на данный момент информации. Работал Ким с эф-трексом (аббревиатура расшифровывалась как "фоновая транковая связь) в режиме реального времени, естественно, и плюс в позиции "один на один", к тому же задействовав и своего "Отшельника", потому что биоконтактным шлемом оператора, штукой, вообще-то, громоздкой и лично для него неудобной, Баев старался лишний раз не пользоваться. "Отшельник" в плане контакта был на порядок практичней, использовал только мыслесвязь и мгновенно вычленял суть, как бы вживаясь в проблему, что было очень важно для дела и к тому же весьма эффективно. И совместными усилиями им удалось кое-что выяснить. Вырисовывалась довольно интересная и пёстрая картина.
Баев как раз думал об этом "кое-что", когда дверь открылась и появился Ромка Бессонов. Он молча прошёл, молча протянул руку для рукопожатия и отстранённо уставился в окно, за которым летний вечер уже сгустил краски до тягучей, вязкой синевы, попутно нанеся на небо блестящие мерцающие точечки звёзд.
- Проблемы? - поинтересовался Баев, прекрасно зная, что задумчиво-рассеянный Роман - это верный признак затруднительного положения, в котором тот оказался.
- Ну, это как посмотреть, - философски заметил Бессонов, уселся в соседнее кресло и закинул ногу на ногу. - На той точке, что ты, моншер, указал, мы обнаружили тело. И первая странность: мужик этот был здоровенный, под два метра, косая сажень в плечах, а медэксперт установил причину смерти от остановки сердца, то есть имел место обширный инфаркт с попутным кровоизлиянием в мозг. Нонсенс, одним словом.
Тут Баев насторожился. Симптомы были знакомы.
- Потом... Помещение изолировано от внешнего мира всеми доступными способами, ни просветить, ни прослушать, ни запеленговать, и "домовой" пуст, стёрт до заводской ин-платы. Поэтому странность номер два: как же ты, моншер, умудрился его вычислить, а? Унюхал, что ли?
И посмотрел на Баева серыми глазами, в которых так и читалось жгучее любопытство. Ещё там элементарно читалось недоверие и некая толика растерянности. Баев буквально за полсекунды прощупал друга в пси-диапазоне и лишний раз убедился, что верно говорят о глазах как о зеркале души.
- Ну, а третья странность? - невозмутимо спросил Ким и невольно улыбнулся - Ромкино выражение "унюхал, что ли?" в целом соответствовало действительности.
Бессонов вздохнул и посмотрел в окно. Что он там разглядывает? Баев терпеливо ждал, пока Ромка не налюбуется видами угасающего вечера. Вываливать на него собственные проблемы, а с ними домыслы, догадки и будоражащие его чувства пока что не хотелось. Даже перед Бесом. Но, очевидно, придётся. Просто потому, что больше не перед кем (начальство - это другое). И потом... У Романа не голова, а настоящий Дом Советов. Баев невольно подумал, а что было бы, если б на Мизай отправился именно Бессонов? Что и как бы всё сложилось, встреть Энею не он, Баев, а Роман? К каким результатам и последствиям такая рокировка привела бы? Хотя вопрос из разряда чисто риторических и отвечать на него равносильно гаданию на кофейной гуще, а уж этим Баев терпеть не мог заниматься. И другим не советовал.
Бессонов опять вздохнул, отвёл взгляд от окна, но тут же полез в карман такого же "Отшельника" за сигаретами. Ромка слыл идеальным работником, ведущим специалистом, цепким, умным, настоящим профессионалом, но от этой дурной привычки избавиться всё никак не мог, как ни пытался. Шутил, что его сила воли на сигареты почему-то не распространяется.
- Странность не странность, - ответил наконец он, выпустив к потолку струйку дыма и заинтересованно наблюдая, как её неторопливо втягивает в себя решётка воздухоочистителя, - а что-то из разряда аномального, пожалуй.
- Да в чём дело-то? - не выдержал Баев, видя, что Бессонов опять замолчал, докуривая свою сигарету с глубокомысленным видом.
- Понимаешь, биотехнологические цепочки на одной из стен, вернее, их остатки.
И снова умолк, глядя на Баева. Сейчас в глазах его было непонятное выражение, не то удивление, не то растерянность.
- Ну что, что? - не выдержал Баев, готовый сейчас Беса схватить за грудки. И мысль эта что-то там инициировала, и... Он тут же загнал свой неосознанный порыв куда подальше, потому что Баеву показалось на миг, что его друга как следует встряхнуло. Тот, правда, ничего не заметил, хотя внутренне и передёрнулся, не ведая причины.
- Да как тебе сказать, просто... Странно всё это, Ким. Остаточный аналоговый сигнал указывает на тебя и эту твою девчонку.
- Её зовут Энн, - машинально поправил Баев и призадумался. Цепочки, сигнал, остановки сердца... Надо лететь и разбираться самому.
- Где это место?
- А ты что, действительно не знаешь? - удивился Роман и уставился на Баева в полном недоумении...
...Там действительно было пусто. Труп уже забрали, имевшуюся технику вывезли для более тщательного и детального осмотра специалистами Службы, и комната казалась стерильной, как операционный стол перед... Ну, перед этим самым. А в остальном...
Баев обошёл всю её по периметру. Со стороны могло показаться, будто он к чему-то прислушивается или принюхивается, хотя это было и недалеко от истины. Он на самом деле что-то чувствовал, какой-то недавний след, что-то знакомое и в то же время отталкивающее, неприятное. Неприятное на подсознательном уровне. Он обернулся к Бессонову.
- Где?
Тот указал в направлении чуть правее от Баева. Ким приложил руку к стене и тут же и почувствовал, а потом и увидел, тем же обострённым внутренним зрением. Два луча. И ещё один, третий, сотканный как бы воедино из первых двух и сфокусированный на него и на неё, Энею. Жуткое это было ощущение - раздвоённость заведомо целого и одновременно гармония всего во всём.
Первый и второй лучи (во внутреннем видении зеленовато-голубые) шли от него и к нему, и он определил, не без труда, куда именно - Датай, где сейчас находился тот злосчастный артефакт древней цивилизации, и куда подкрадывался алгойский рейдер с пси-мегабомбой на борту. Третий луч уходил чуть в сторону и незримо касался Энеи. Баев перестал дышать и весь погрузился в себя.
Луч этот обволок её, словно кокон, и стал медленно наливаться зелёным. Ощущение такое, будто он насыщался, становясь буквально на глазах изумрудным, ярким. И внутри Баева тысячи невидимых струн зазвенели в унисон с этим тревожно-пульсирующим светом. Энея же пребывала, похоже, в ступоре. Или просто ничего не чувствовала, что совсем уж маловероятно. Скорее, что во сто крат хуже, отдавала по крохам свою фантастическую энергию. По крайней мере, внешне она на происходящее никак не реагировала. И это обстоятельство ничего благоприятного не сулило.
Баев попытался разорвать этот кокон, хоть как-то его нейтрализовать и... ничего не вышло. Луч и не думал исчезать, свернуться, например в точку, и пропасть. Наоборот, в нём всё прибавлялось и прибавлялось изумруда. Ким попробовал ещё раз. Потом ещё... Бестолку! С таким же успехом можно было пытаться воду рубить топором.