Самородок (СИ)

- И что ты хочешь услышать конкретно, Лоцман? - Ирма пока сдерживала зверя, что в виде гнева и нарождающегося бешенства уже вовсю старался порушить хрупкую преграду из здравомыслия и остатков воли, которую наспех соорудило её первое "я", оставшееся на этой незримой границе единственным часовым. И этот часовой не случайно назвал Велеса не по имени, а именно прозвищем, как бы говоря: ещё шаг и стреляю, больше предупреждений не будет.
Ник предупреждению внял, да и невозможно было не заметить, что Ирма пребывала на самой грани. Ишь ты, Лоцман... Давненько она его так не называла.
- Ирма, дорогая, - начал Велес как бы непринуждённо и осторожно, убирая зажигалку обратно в карман. И, как нарочно, тут же отчаянно захотелось курить. - Дело ведь даже не в том, что я хочу услышать подробности относительно того, что ты себе позволяешь с тем же Пашей, например... Кстати, то же интересует и Чака как шефа нашей Службы безопасности. Не очень-то приятно, когда на тебя натыкаются, как на телеграфный столб... Мне куда важнее понять, что с тобой происходит, ты же не можешь утверждать, что ничего с тобой не случилось? Верно? Ирма, да что за дела, чёрт возьми?!
Велес продолжал смотреть куда-то в сторону и поэтому не видел, как та пожала плечами, словно говоря "мне-то что?". Зверь внутри поутих, и часовой расслабился, ружьё опустил. Однако ответа ждали, и пришлось ответить:
- Верно. Происходит. И знаешь что? Мне это нравится и доставляет массу удовольствия! Во-первых, я стала мыслить по-другому. Быстрее, оперативней и куда масштабней, не то, что раньше. Я сейчас компьютер самой последней модели, дорогой! Во-вторых, я и вижу-то по-иному. И мир, и вас, людей, и действую соответственно, - Велес невольно поёжился, он понял буквально, и Ирма не стала его разубеждать. - Но успокойся, всё это служит делу, и ничему более. А вот то, что со мной случилось, касается лишь меня одной, заруби себе это на носу и передай тому же Чаку, если он меня в чём-то подозревает. Повторю: дело никоим образом не пострадает, оно, наоборот, только выиграет благодаря моим новообретённым способностям. Откуда они взялись, вам знать необязательно, достаточно того, что они у меня проявились в полной мере, и проявились тогда, когда это надо, о причинах же умолчим. Пока. Это не главное. Просто верь мне, Лоцман, я знаю, что я делаю и как это делать. Вот главное! А не поиск причин и всяческие сомнения "почему да отчего?". Надеюсь, понял... И вижу, что понял.
Она исподлобья смотрела на него и действительно видела, видела своим недремлющим внутренним оком, с некоторых пор неотьемлющей её частью, как Велес будто расправляет плечи (до крыльев, однако, было ещё далеко); его аура светлела и наливалась золотистым, насыщенным цветом; червоточины и тёмные вкрапления в биослепке его сознания неудержимо таяли и испарялись, не в последнюю очередь благодаря усилиям самой Ирмы - она просто выжигала их своим всемогущим оком, как калёным железом, проходясь им по его ауре, как дворник метлой по захламлённому тротуару. Это было нетрудно - восстановить общую целостность и гармоничность картины, что она тут видела посредством внутреннего зрения, и это ей тоже нравилось: исподволь, играючи даже, но подчинять себе людей, их души, делать их более податливыми и сговорчивыми, больше тебя понимающими и всецело подчинявшихся твоей воле. Как Паша-Мельник, или как любимая женщина Баева, который лезет не в своё дело и который может и способен, она это чувствовала, помешать ей уничтожить то дьявольское отродье, что он и завёз к ним на планету...
- Да, конечно, я понял, - кивнул Велес и впервые без опаски, открыто взглянул на Ирму. И никакая она, оказывается, не сука, просто он слишком многого от неё требует, а она вон как за дело переживает! На душе заметно просветлело и стало опять на многое плевать: будь, что будет. Сейчас он словно подпитался от невидимого аккумулятора, который, вообще-то, был к его услугам. Пока.
- Ну вот и правильно! - зверь угомонился и неспешно убрался восвояси, напоследок искоса глянув в сторону Лоцмана. И часовой окончательно стушевался. Ирма вздохнула и устало прикрыла веки, пряча под ними бездонно-чёрные провалы зрачков. Ей пока что тяжело давалось применение своих новых способностей и навыков, особенно если дело касалось пси-сущности, пси-матрицы конкретной личности (расстояние, как правило, роли не играло, главное для неё было как следует настроиться). Но она училась, училась форсированно и спешно, понимая, что времени практически нет, и делала значительные успехи на этом пути. Она прогрессировала, не размениваясь по мелочам. И это ей тоже нравилось. Быть сильнее с каждым вздохом и ощущать при этом наполняющую тебя Силу - как это дурманяще-сладко! И ни с чем не сравнимо. Разве что с понятием власти, в полном смысле этого слова уже доступной, и не просто, а всеобъемлюще.
- А что касается Мельника...
Она запнулась, подбирая слова и одновременно припоминая. Паша, Паша, добровольный и добросовестный помощник, не вполне адекватно оценивающий реальное положение дел. Использовать его втёмную, в качестве разменной монеты, казалось ей единственно возможным и верным решением. А что? Никто о нём толком и не знал ничего, по их картотеке он вообще не проходил, к тому же фанатичный, преданный и оттого легко внушаемый, подчинить его своей воле, сделать из него натурального зомби, вложить ту программу, что ей требовалась, с последующим физическим устранением носителя (соответствующую вводную она, нисколько не колеблясь, сделала на уровне его же подсознания) - особого труда и не составило, а заодно и добавило ей так не хватающей на сегодня практики. Не Велеса же было использовать, в самом деле? Он гораздо сильнее и умнее, чего уж там, да и жалко было, как ни крути, а всё-таки её мужчина, где она ещё такого красавца найдёт? И высокий, и красивый, с орлиным взором и шкиперской бородкой, отчего к нему и прилипло это солидное "Лоцман". Если б, зараза, ещё курить бросил...
А мысль насчёт Мельника вдруг пришла ей как-то сразу, целиком сформировавшаяся, будто подсказал кто: необходимо Службу припугнуть, ультиматумом пригрозить да и вообще посмотреть, как там прореагируют на её заявление через Пашу-посредника, которое тот и озвучил перед Баевым, это чудовище сюда и доставивший. Чудовище. Именно чудовище, нелюдь, отродье дьявола. Даже сейчас Ирма чувствовала её дыхание, ощущала каждой клеточкой эти незримые прикосновения, словно зловонно дышали за спиной и через плечо заглядывали прямо в душу. Этот пси-запах и такой же пси-взгляд сводили с ума, внутренне доводили до истерики и пробуждали в ней зверя, который уже стал реагировать на всех без разбора, а не только на это иноземное порождение тьмы. К сожалению, она не знала точно, где это создание в данный момент находится, куда, в какой такой бункер его определили, и зачем определили, кстати? Экспериментировать, ставить опыты и ввергнуть их в окончательный и беспросветный хаос? Неужели в Службе не понимают, что за Силы могут вырваться на свободу? Вот почему ей необходима была информация, и её добывали: для этого Ирма и заставила Елену влезть в служебный комп Баева. Было даже интересно, получится ли и сможет ли Ирма на таком расстоянии управлять чужой волей качественно, подчинить сознание человека непосредственно себе, замкнуть его на свой пси-контур? И вроде бы сработало, Елену она чувствовала и управляла ей на уровне подсознания даже сейчас, время от времени посылая той эмоциональные импульсы о чувстве долга, помощи и необходимости сделать то-то и то-то. И та делала, сомневаясь, правда, но делала. Окончательный ответ Ирма рассчитывала получить в самое ближайшее время. На компьютерный терминал их штаб-квартиры. А потом останется лишь нанести удар. Что это будет за удар и как это будет выглядеть на практике, представляла она пока что в общих чертах, но не без оснований надеялась, что прояснить детали поможет ей новое, живое мышление и внутреннее составляющее. Мельник во всей этой истории был всего лишь звеном (как и она, эта Елена). Но через него могли выйти на Ирму, мало ли, а это недопустимо в предстоящей схватке. Вот почему она и дала ему такую установку. Пусть в Службе засуетятся, побегают, ей такое лишь на руку. Так что извини, Паша, ничего личного... А тело уже нашли, наверное. Остановка сердца, что поделаешь? Выбора у неё тут не было. Опознают, конечно, но пока суть да дело, всё уже закончится. Должно закончиться. И в её пользу. Непременно в её... Что делать с женщиной Баева, она решит позже. Но точно знала одно - до утра всё закончится.