Самородок (СИ)
И сейчас, глядя на неуверенного и встревоженного Ника Велеса и вполне представляя, что тот обо всём думает, видя его насквозь, ей хотелось и плакать, и смеяться над тем, что Ника волнует, какие, в сущности, мелочи, незначительные пустяки. И она бы скорее всё же посмеялась. Если б не тот зверь, что не давал ей покоя...
Она вдруг подумала, а что будет, если выпустить его на свободу хоть на минутку. И тут же представила, как он выходит из неё, как напрягает и без того упругие мускулы и поводит острой мордой по сторонам. Внутренне всколыхнулась и... И чуть сознание не потеряла. Два звука соединились в один - вопль Велеса, полный ужаса, и утробное, глухое рычание. На излёте сознания Ирма увидела рядом с собой нечто остро-клыкастое и чрезвычайно опасное. Опасное смертельно, как только может быть смертельно-опасным то, что выпускается из тебя наружу, как давний кошмар. Пусть и выпускается-то на минуту. Но той твари, что живёт у вас внутри, на уровне подсознания, иногда уходя, но всегда возвращаясь, той минуты хватит за глаза. Чтобы доказать, наконец, кто тут настоящий хозяин...
И всё же, в отличие от Велеса, сознание Ирма не потеряла, осталась на самой грани, удержалась. И удержала за шкирку тварь, что из неё вырвалась вопреки всем законам, а главное, здравому смыслу. Но несмотря на всё это, тварь её слушалась, не в последнюю очередь благодаря тому, что наполняло Ирму, как перебродившее вино малоёмкий сосуд. Вином в данном случае являлась именно та Сила. Вот только Велесу от этого нисколько не было легче.
Когда возникшее из ниоткуда чудовище косматой глыбой вдруг прыгнуло на него, он только и успел что издать сдавленный вопль да прикрыться рукой, а потом провалился туда, где было тепло, хорошо и уютно, где не надо было ни о чём думать, где не было этого нереально-смертельного, где не было, наконец, Ирмы, с некоторых пор ставшей не пойми кем. Однако пребывал Ник в этом тёплом и уютном недолго. Стресс, отправивший его туда, за грань реальности, почти тут же и вернул обратно; уж слишком напряжены были нервы, чтобы позволить себе в данную минуту такую роскошь, как беспамятство. И первое, что он узрел, вернувшись из уютного и безопасного, была эта ведьма в обличии невзрачной, худой женщины с бледным, осунувшимся лицом. Только внешность-то в данном случае как раз и оказалась обманчива. В глазах её, холодных, равнодушных, стыло выражение презрительной снисходительности к ним, людишкам, что копошатся тут, у её ног. Ещё там проглядывала надменность и скрытая угроза всему, что может ей хоть чем-то помешать. Она сидела в кресле нога на ногу, с гордо поднятой головой, и небрежно оглаживала примостившуюся рядом бестию, наваждение из давних, полузабытых кошмаров - с огромной головой, ершистым панцирем вокруг шеи, вытянутым туловищем, под которыми прятались мощные лапы с остро поблёскивающими когтями. Глаза химеры были тускло-багровыми, в них, казалось, навечно застыли отблески пламени самого Ада. Ник содрогнулся, аж до мурашек, не в силах взгляда отвести от этого монстра, этого кошмара, непонятно как материализовавшегося здесь, в таком же материальном и осязаемом. Что до недавнего времени звалось их миром.
- В общем так, Лоцман, - тяжело и тускло упало её голосом. И даже в таком, в полуобморочном состоянии, но Ник уловил, чего ей стоило сейчас говорить, какое внутреннее напряжение владело ею, выдавливая на поверхность свинцовые бруски слов. - Мне нужно, чтобы ты был в...
Она назвала объёкт, и он тут же намертво застрял в памяти - институт Биотехнологий. Словно калёным железом приложилась, выжигая в мозгу два этих слова - "Институт Биотехнологий". Он отрешённо смотрел в тёмно-багровые глаза чудовища у ног такого же чудовища. Понял он это теперь с ослепительной ясностью, и такое даже принесло некоторое облегчение - наконец-то хоть что-то прояснилось. Но Велес был настолько поражён всем сейчас происходящим и вдруг открывшимся, что вопрос "как такое может быть вообще?!" в голову не приходил. Вернее, что-то такое внутри имелось, себя обозначало, но не более. Во многом его душой сейчас распоряжалась и командовала Ирма. Душеприказчик в её лице не только держал все нити, но и плёл новые, перекраивая его сознание стежками-установками буквально на живую, подгоняя под свои цели и задачи, обозначая приоритетное и ставя необходимое.
Но смотрела Ирма на Велеса через силу, через "не могу" вбивала в него установку, ей самой хоть в обморок падай, так погано ей никогда не было. Она совершенно не ожидала подобного эффекта. Из искры - пламя! Браво, Владимир Ильич, ты зрел в корень. Фантом зверя неожиданно вдруг ожил, обрёл зримые очертания, стал абсолютно материален, жизнеспособен и выхлестал попутно из неё почти всю энергию. Он даже пах чем-то знакомым, то ли тиной, то ли болотом, какой-то затхлостью. Хорошо, не серой. Сейчас большая часть её сил уходила на то, чтобы контролировать это создание, выросшее и обретшее разум и эмоции у неё внутри. Никогда бы она не поверила, что такое может быть, а тем более, что это может иметь с ней общее, некие точки соприкосновения, может вырасти в её внутреннем мире и дальше выйти наружу, как птенец из яйца. Пока не убедилась воочию. Зверь, чудище, монстр, химера, - называй как хочешь, но оно жило, дышало и лежало рядом, наплевав одним своим присутствием на всё, что люди раньше думали о сознании и подсознании. И она где-то боялась своё же собственное наваждение, обрётшее вдруг законченный образ в виде этого монстра, что только и ждал команды разорвать в клочья. Кого угодно, лишь бы показать, кто тут хозяин, и что он, как хозяин, может.
Воистину, сон разума порождает чудовищ. Крылатая эта фраза нашла тут явственное подтверждение. И ещё одно расхожее и во многом успокаивающее, даже спасительное утверждение на все времена - "всё, что ни делается, делается к лучшему!", было сейчас для Ирмы настоящей отдушиной. И зверь - в каждом из нас! - заключила она про себя. Вопрос: какой он из себя?.. Интуитивно она чувствовала в своих поступках и действиях какую-то неправильность, какие-то нестыковки, но, имея подоплёку, определённую цель и добиваясь её всеми доступными способами и средствами, все сомнения, а с ними и неуверенность, отбрасывала прочь, как ненужный сейчас хлам и мусор.
То же и с этим зверем. Она понимала, что всё это последствия применения и проявления той самой Силы, что дало ей то дьявольское отродье. Энея, как назвал её Баев. Надо же, сколько, оказывается, здесь неприкрытой романтики! Ничего, за это он тоже поплатится. Потому что теперь-то Ирма знает, где та самая Энея находится. Институт Биотехнологий. Так гласило сообщение от его женщины, только что пришедшее на их комп. Ну что ж, пусть теперь поединок между ней, Ирмой, и отродьем дьявола и решит окончательно, кто имеет тут право на жизнь, кто способен правильно распоряжаться человеческими душами, а кому такое не позволительно ни при каких обстоятельствах.
Но для начала бросит она в бой Лоцмана, всё-таки бывший пограничник, спецнавыки имеет. А для этого нужно, чтобы зверя он хотя бы не боялся. Дать обоим соответствующую установку, заставить их если и не полюбить друг друга, то хотя бы не ненавидеть. Особенно зверя. Потому что в бой они пойдут вместе, бок о бок, рядом. Ничего, сейчас она соберётся и сделает, она теперь может всё. И всё у них получится. От Лоцмана с таким его напарником потребуется немного. По её мнению, самый минимум: хотя бы с полчаса активных действий - отвлечь, вызвать огонь на себя, раскидать охрану, ну, а потом...
Ну, а потом начнётся самое значительное. Этакий завершающий штрих. Последний этап. Подключится уже она, Ирма Миллер, когда отвлекающий маневр сработает и её ждать не будут. Подключится с помощью той Силы, что вложил в неё сам дьявол в обличии этой девчонки. С его оружием - против него же...
Энея там, в институте, была занята и озабочена совершенно другим, чтобы ждать ещё и удара в спину.