Человек с гранатометом (СИ)

Потери противника, без учета техники и личного состава, уничтоженных польскими частями, составили пять танков, из них две единицы типа «Т-3» и три - типа «Т-2», два бронетранспортера типа «Ганомаг», три 37-мм артиллерийских орудия, из них один целый. Кроме того, уничтожены четыре автомашины и три мотоцикла с люльками, и две автомашины захвачены целыми. Вся немецкая боевая и автомобильная техника, включая и уничтоженные польскими войсками, и все тела убитых в ходе последнего боя немецких военнослужащих остались на месте. На месте боя после предварительного обследования были обнаружены тела до семидесяти немецких военнослужащих, в том числе двух офицеров. Захвачено в плен десять раненых немецких военнослужащих, в том числе один офицер, не сумевших покинуть место боя. Также на месте происшествия остались не эвакуированными немцами до двадцати трупов польских солдат и, предположительно, до тридцати трупов немецких солдат, погибших при польской засаде, из общих семидесяти. Остальные тела в неустановленном количестве были эвакуированы немцами.
Из предварительного допроса пленных было установлено, что, предположительно, огонь по передовому дозору батальона был открыт из-за ложного предположения о наступлении польских войск на позиции немецких частей. Думается, что это ложное, целенаправленное утверждение немцев. Наши три танка Т-26, с наличием всех установленных знаков различия, находившихся в составе передового дозора, спутать с польскими было невозможно.
Кроме того, боевое столкновение также вполне могло быть спровоцировано возможным убийством неустановленным снайпером генерала Гейнца Гудериана, примерно за двадцать минут до начала боя. Как рассказали пленные, снайпер расстрелял его из леса и сумел скрыться. Тяжело раненный генерал и тело одного старшего офицера, уже мёртвого, были немедленно эвакуированы на бронетранспортёре в Брест-Литовск, сразу же после происшествия. Чуть позже, минут через пятнадцать, уже почти в начале боя, были отправлены на мотоциклах в тыл и найденные в лесу, в ходе преследования снайпера, оружие польского производства и вещи, брошенные им, в том числе как будто нашлись и документы на имя неизвестного польского офицера.
Докладываю, что потери батальона и приданной стрелковой роты составили четыре танка Т-26, тридцать один человек личного состава убитыми и тридцать два - ранеными. Кроме того, боевым охранением потеряны одна бронемашина БА-10, одно 45-мм противотанковое орудие и девять человек личного состава убитыми и десять - ранеными. Потери танкового взвода и приданного ему разведывательного отделения из состава тридцать второй легкотанковой бригады составили один танк Т-26, одну бронемашину БА-10, пять человек личного состава убитыми и шесть - ранеными.
Списки убитых, раненных, также особо отличившихся в ходе боевого столкновения красноармейцев и командиров прилагаются. Перечень трофейного немецкого оружия и прочего имущества будет предъявлен после их сбора и вывоза в безопасное место.
Осуществляется дальнейшая разведка сил противника и занятой ими местности. Для этого выделены три разведывательные группы. В населенный пункт Каменец для воспрепятствования занятия немецкими частями и его обороны выдвинуты танковый и стрелковый взводы.
По предварительным разведывательным данным, по состоянию на десять утра двадцать второго сентября, в районе населенного пункта Видовля уже сосредоточены следующие немецкие части - танковый батальон из состава третьей танковой дивизии, пехотный батальон с приданными артиллерийскими частями, также и другими вспомогательными частями из состава второй пехотной дивизии. При получении соответствующего приказа, наступление на укрепляющего занятые позиции противника, будет продолжено.
 Командир первого батальона майор Черняховский И. Д.. 
  Глава 11  
  Лес - защитник...  
   
- Слышь, Пётр, похоже, нам уже никак не нагнать этих поляков. Слишком далеко они от нас убежали.
 
- Похоже, Емельян, в этом ты прав, как и в том, что пора бы нам перекусить. Время-то уже обеденное?
Говорили, ну, очень близко, почти рядом, и явно на русском языке. Этот разговор двух мужчин, судя по голосам, молодых, словно удар молнии, врезался в голову Василия, заставив того очнуться, наверное, ото сна и прийти в себя.
- Товарищ младший сержант, действительно, может, передохнём? Мочи уж нет таскаться по этому проклятому лесу. Да и эти поляки, что попались на нашем пути, действительно, наверняка, уж далеко убежали? Да и зачем нам они? По нам же вообще не стреляют?
- Что за разговорчики, боец Сидоров! И что за такие настроения, красноармеец? На невыполнение приказа толкаете? Знаете, что будет за такое в военное время?
- Так, тащ сержант, это же не я, а Пугачёв сказал, что поляки далеко убежали.
- Товарищу младшему сержанту можно, а Вам, красноармеец Сидоров, в разговоры старших по званию без их разрешения вступать нельзя. И тем более никак нельзя пререкаться с ними! Понятно?
Судя по разговору, не два, а три или даже четыре красноармейца отчего-то преследовали по лесу, наверное, напавших на них поляков. Правда, похоже, они постепенно удалялись куда-то в сторону, так как всё уже слышалось не так отчётливо. Васе захотелось привстать и окликнуть их. Но у него, к страшной его досаде и даже начавшемуся подниматься в нём страху, ничего не получилось. Словно налитое свинцом тело никак не хотело слушаться своего хозяина. Мужчина не смог не то что крикнуть хотя бы вслед бойцам, а даже произнести ни одного слова, да и глаза у него вообще не открывались.
- Опять царские порядки водите, тащ сержант? Ну что Вам неймётся? Да и недалече сами же сказали, что не война это, а освободительный поход по освобождению братских народов от польских империалистов. А ещё все мы слышали, что случился бой с германцами, так это полное недоразумение. Так сам же товарищ комбат Черняховский сказал. Мол, командование разберётся и примет необходимые меры, и боевые действия между нами и немцами будут остановлены.
- Слушай, Филимон, ну что ты тут агитацию разводишь? Не хочешь выполнять боевое задание, так и скажи. А когда вернёмся, то сержант Сухоруков просто доложит куда надо, и всё на этом закончится. Мало того, что ты без приказа открыл огонь по этим полякам, и так уж готовым сдаться, вон, даже ранил одного. Так остальные его товарищи, совсем даже не поляки, а белорусы, оттого и подались в бега. Приказано комвзвода нашему отделению обследовать местность до берега реки, значит, дойдём до реки и только тогда обратно. Иначе будет невыполнение приказа, и за это нас по головке не погладят. Тем более-то, до реки осталось-то всего ничего.
- Так, я что, виноват, что ли, что тот поляк неожиданно так выскочил ко мне? И никакую агитацию я тут не разводил. Ну, стрельнул польский снайпер по гитлеровскому генералу, он что, дурак что ли, чтобы и далее тут отсиживаться? Наверняка давно уж в бега ударился и находится сейчас далеко-далеко от нас. Ведь тот пленный так и показал, что, мол, они в расстреле немецкой колонны не участвовали. Это сделали те, кто из Бреста вырвался и, похоже, что они на юг пошли, в Румынию. Кто-то из них остался и подкараулил немца. И вряд ли мы его поймаем.
- Поймаем, не поймаем? Нам приказ выполнить надо, а ты тут, Сидоров, затеял ненужные разговорчики.
Разговор всё удалялся и удалялся и скоро вообще затих. Стало тихо, наверное, словно в могиле. Правда, на этот раз Василий всё же смог открыть глаза.
Было светло. Похоже, что где-то там, за деревьями, даже светило солнышко. А вот сам Вася, к сожалению, находился в какой-то не очень глубокой яме и был наполовину засыпан песком. Он лежал чуть наискось левым боком, уже начавшим болеть. Правая рука была закинута за спину, и под ней чувствовалось что-то, похоже, что баул.
Левая рука никак не хотела слушаться. При некотором шевелении, левое плечо разболелось ещё сильнее. Но всё же мужчина, опираясь уже на правую руку, смог немного приподняться и принять сидячее положение. К счастью, песка было не так много. Самочувствие у Васи, само собой, желало лучшего.