Ольга-чаровница и змиев сын (СИ)

Пыхнуло. Из ноздрей змия повалил сизый дым, гарью запахло, зловоние прогоняя. Горан воззрился на нее то ли с ненавистью, то ли со злобой, то ли оскорбленно или еще как-то — Ольга не сумела разобрать, зато оценила угли, наполнившие глаза. Белые зрачки расширились, засияли, превратились в два осколка солнца, и отвернуться от них не выходило никак.
— Как ты посмела предположить, будто я отправлю тебя на смерть?! — от громогласного рева, казалось, вздрогнули камни. Вот уж чего точно не хватало: повредить стены перед штурмом!
— Я все смею, Горан, — в противовес ему Ольга заговорила спокойно и тихо, пусть и не менее твердо, — а вот ты явно рассуждаешь не по делу. — Она всегда придерживалась уверенности, что, если кто-то орет, ни в коем случае не стоит кричать в ответ. Единственное, к чему может привести подобная перебранка — к срыву голоса, а ей еще заклинания произносить и чары плести. Хотя разозлиться, конечно, хотелось очень. — Каковы действия защитников? Куда ни в коем случае нельзя пускать захватчиков, если они прорвутся? Я, разумеется, понимаю: нахождение врат ты мне не говоришь, поскольку боишься побега, но основное знать обязана.
— Я вовсе… — Горан закашлялся, подавившись собственным дымом. Выглядело бы смешно, если б не подступающие враги, — я всецело доверяю тебе.
— Не стоит омрачать ложью минуты покоя перед битвой, — бросила она. — Чаровнику перед боем и во время оного необходим покой. Но я жду ответа, сын змиев.
Горан выпустил несколько дымовых колец и заговорил. Понять что-либо по голосу казалось невозможно, а по морде змииной — тем паче.
— Противостоять вам станут несколько чудовищ. Никаких армий, только они. Потому вы и встретитесь перед стенами на поле ратном, специально для поединков захватчиков с защитниками и оставленном незастроенным.
Ольга поглядела на избенки, друг к другу жавшиеся поодаль, и кивнула. Кто в них жил, только предстояло выяснить. Но вряд ли чуда-юда. Слишком уж напоминали те, какие испокон веков стояли по всей Руси-матушке.
— Коли кого уложите — очень хорошо, — продолжал тем временем Горан, — может, остальные уберутся сами. Однако если перевес в силе окажется не на вашей стороне, уходите за стены. Главное — никого не пустить в сам дворец. Всем моим стражам известно, как поступать надобно, — добавил он напоследок, — но раз уж тебе самой покомандовать захотелось… — он умолк на несколько очень долгих мгновений, — исполать!
— Ясно, — стараясь не гневаться, ответила Ольга. — Это все, что я хотела знать, — развернулась и поспешила к лестнице. Чем быстрее она окажется за стенами, тем лучше.
Только глупцы, в чарах ничего не смыслящие, могли полагать, будто чаровнику все равно, где драться. На самом же деле важно все, вплоть до ручьев, поле брани подмывающих, и камней, таящихся глубоко в недрах. К тому же очень не помешал бы посох или любая его замена.
Сбежав по ступеням и снова оказавшись во дворе, Ольга окинула его быстрым взглядом. Подошел бы любой шест, однако все, на что она смогла бы рассчитывать — лопата, одиноко прислоненная к углу сарая. Загнав подальше подкинутую воображением картину того, как будет смотреться с этаким посохом, Ольга подошла к ней, ухватила, взвесила в руке и, закинув на плечо, направилась к воротам. Пусть глупцы потешатся, смеяться им точно недолго.
 Глава 11. Горан 
Горан тяжело вздохнул, глядя в след своей чаровницы: рассерженной, самоуверенной, считавшей, словно все ей подвластно. Ей было точно не до него, идущего биться с опаснейшим врагом. Никаких теплых чувств. Ни малейшего беспокойства. Даже удачи не пожелала! С одной стороны, было обидно. За что его так, да еще перед поединком, результат которого на самом деле непредсказуем? Но с другой, обматывать соплями крылья — последнее дело (держать хуже будут).
— Длань Велеса над тобой, моя чаровница, — сказал Горан в спину Ольге, победу призывая. Вряд ли она услышала, да и неважно это: добрые слова все равно найдут того, к кому они обращены, станут незримой защитой и спасут тогда, когда ничто уже не поможет. Горан не знал точно, но верил в это. И разве не являлся он существом волшебным, позволяющим чаровать людям? Так пусть поможет хоть так.
 
Из горла вырвался рев, стена покачнулась, стремительно уходя вниз. В небо Горан прыгнул, как в омут со скалы рванул, расправил крылья, понесся все выше и выше. В змиевой форме он был больше, ловчее, быстрее и смертоноснее. Впереди по широкой дуге поднялась в небо синяя змейка. Соперник не собирался давать ему преимущество высоты. Воздушный змей купался в своей стихии, как рыба в воде. Горан в сравнении с ним казался неуклюжим и тяжеловесным. Зато он умел плеваться огнем.
Первая атака ворога захлебнулась, когда навстречу ей ударила волна пламени. Змей затормозил, изогнулся, кувыркнулся взад-вперед и чуть не завязался в узел. Горан воспользовался этим, чтобы подлететь ближе, и клацнул зубами, почти попав по шее. Воздушник лишь в последний момент вильнул и тотчас попытался ухватить в кольцо змеиного тела, сдавить, смяв крылья.
Горан снова укусил воздух, не попав по змею. Вот ведь вертлявая тварь! И ударил пламенем. Огонь опалил полупрозрачное тело и хвостовой плавник. Синее стало черным от копоти, а вокруг все зазвенело от шелестящего крика. Змей кинулся куда-то вбок и… пропал.
Некоторое время Горан озирался по сторонам в поисках противника. Тщетно. Он ни разу не слышал о способности этих существ становиться невидимыми. Впрочем, он тоже не раскрывал всех своих тайн. Воздух все еще звенел, но тихо-тихо, на пределе слышимости. Расправив крылья, Горан парил, ожидая нападения, но никак его не удостаиваясь. Взгляд сам собой устремился к земле — туда, где рядом с замковыми стенами сражались маленькие фигурки воинов. Ольга стояла чуть в отдалении и в полном одиночестве. Не желала биться бок о бок с его подданными? Предпочитала издали крушить супостатов?..
С воздушником пришли отвратительные существа. Болиглот — напоминавшая огромную многоножку тварь — практически подобралась к воротам, но десяток воинов встретил ее длинными копьями. Болиглот плевался ядом. Вся трава на пять шагов вокруг пожелтела, однако и стражи не простыми людьми были и могли противостоять отраве достаточно долго. Главное, чтобы она не попала в глаза!.. и на чаровницу.
Стоило подумать об Ольге, как та напомнила о себе самым естественным образом — чаровническим. Широкий белый луч, появившийся, казалось, из ниоткуда, угодил Болиглоту в единственный глаз на лбу. Тварь издала тонкий пронзительный вопль, от которого и Горан-то поморщился, и отпрянула, а потом кинулась обратно по дороге, спеша удалиться от места брани как можно дальше.
Горан улыбнулся, видя, как потрясают кулаками над головами воины, а потом бегут осаживать еще одно чудище — на этот раз морское — огромного шипастого спрута, невесть зачем выползшего на берег. Обычно это создание сидело в пучине и не высовывалось. До этого боя Горан полагал, будто и дышать-то поверхностным воздухом оно не в состоянии.
И снова Ольга послала свой луч. Удивительно: раньше она предпочитала всевозможные шары, наполненные силой стихий, вьюги и бураны, или туман, который внезапно окутывал врага, а уж в нем чаровница могла сотворить любой морок. Во время одного из поединков Ольга столь сильно напугала противника, что тот прямо посреди насланного на него кошмара сотворил портал в океан и в прямом смысле слова смылся (огромной волной), оставив после себя лишь мокрое место. Лужа, подчиняясь каким-то чаровническим законам, перенеслась в терем, благо, не на самый верхний полог и не в книгосокровищницу, и растеклась по полу. Ее не удавалось вытереть, высушить и убрать любым известным способом еще в течение недели.
Вскоре Горан рассмотрел: Ольга стояла, сжимая вместо посоха… лопату. Самую обыкновенную — какой садовник окучивает деревья или конюх навоз сгребает. Черенком опиралась оземь, а со штыка и срывались лучи. Громоподобный хохот он сдержать не сумел, да и не пытался.