Падший враг
Ага. Миранда перешла черту. Никогда не прикасайся к собственности Корбинов без разрешения. Мы были скупой кучкой. Я перевернул страницу в своей книге.
— Ей негде было жить! —Миранда взвизгнула.
— Мы могли бы арендовать ей место.У меня есть люди, которые сдают недвижимость в аренду!Платные клиенты.О чем ты думала?
Что касается других новостей, то они по-прежнему совершенно не замечали моего присутствия. Не то чтобы я был удивлен. Мне было интересно, где Грейслин. Она была нехарактерно тихой с тех пор, как я приехал, несомненно, думая о том, как убить меня, не оставив следов.
— Я думала, что получу поддержку мужа!Подай на меня в суд за предположение. —Миранда схватила вазу с центра стола и швырнула в него.Он ловко — искусно — увернулся, напомнив мне, что швыряние друг в друга предметами было повседневным явлением в этом доме, сродни передаче варенья по столу за завтраком.
— Ну, теперь ты исправилась.Раньше меня это волновало. Теперь нет. Ты даже наполовину не так красива, как была, когда мы познакомились, и вдвое более темпераментна и проблемна. С меня хватит.
Я подозревал, что Миранда и мой отец были на грани развода.Не потому, что она была ужасна для него.Она всегда была такой.Но потому что он начал замечать, для разнообразия, и не было похоже, что он был так же согласен с ее перепадами настроения и требованиями.
Миранда смотрела на него со смесью паники и недоверия.Я сел.Я наслаждался этим.Почему я не должен?Эта женщина была для меня просто ужасной, и, похоже, она наконец-то получила свое.Что касается моего отца, то он тоже не был ангелом, и мне доставляло удовольствие наблюдать, как он стареет в одиночестве.
— Что ты говоришь, Дуг? —Миранда вдохнула.
— Я думаю, тебе следует провести Рождество подальше. —Он оттолкнулся от стены и направился к двери.
— Ты серьезно? —Она бросилась за ним сейчас.
— Да.Дети могут остаться со мной.Повар готовит достаточно большой обед, и я не хочу, чтобы еда пропадала зря.
Хо-хо-хо.Счастливого гребаного Рождества.От моей неблагополучной семьи твоей.
— Один из них сидит прямо здесь, — вежливо сказал я, выделяя отрывок из моей книги.Меня никто не признал.— Кстати о еде, ты портишь мне аппетит.
— Я спрошу Грейслин, что она хочет делать.Бьюсь об заклад, она не хотела бы провести праздник с тобой!– злобно сказала Миранда.
— Не будь так уверена, — ответил Дуг уже на полпути к двери.— Она любит меня, и я точно знаю, что она ненавидит тебя до глубины души.
О, смотрите сюда.Беда в раю?
Было приятно осознавать, что детство Грейслин оказалось таким же испорченным, как и мое.Миранда задержалась в столовой, тяжело дыша, когда я ел овсянку и перевернул еще одну страницу.
— Уверена, ты просто в восторге от всей этой сцены.— Миранда с сарказмом повернулась ко мне, пытаясь затеять драку.
Я перевел взгляд с книги на нее, улыбаясь.
— Я больше удивлен, чем рад.Радость — это такое острое чувство — я сомневаюсь, что ты могла бы сделать или сказать что-нибудь, что побудило бы меня к таким эмоциональным высотам.
— Ах, ты и твои дурацкие загадки.Я никогда не понимаю, что ты имеешь в виду. —Она оскалила зубы.— Ты всегда был странным и неуклюжим, как и твоя мать.
На эту подколку я разразился полноценным смехом.
— Она была странной, неловкой и первой законной женой Дугласа Корбина. Матерью его первенца. Его единственного наследника. И пусть она мертва, но эти факты? Они, блядь, убивают тебя, Миранда.
— Скажи мне. —Она наклонилась ко мне, ее глаза плясали в орбитах.— Почему ты рад всему этому?Не похоже, что ты плохо проводишь время в Эндрю Декстер.
Откинувшись на спинку кресла, я барабанил пальцами по обратной стороне обложки, размышляя над ней.
— Думаю, мне нравится видеть карму в действии.Ты убедила этого человека бросить своего сына — его собственную плоть и кровь — на обочину.И ты ожидала, что он будет рядом с тобой?Верность — это не дерево.Она не растет со временем.Либо ты верный человек, либо нет.Дуглас не лоялен.Более того, держу пари, он также не верен.
Она все еще смотрела на меня, когда я взял свою пустую тарелку из-под овсянки и книгу и вышел из комнаты, зная, что она хочет причинить мне боль, но у нее больше нет на это сил.
Папа оказался прав.Грейслин решила остаться в особняке на Рождество, пока ее мать сбежала в наш дом в Хэмптоне, окружив себя разведенными нью-йоркскими друзьями.
Преимущество всего этого заключалось в том, что с годами я менял место жительства всякий раз, когда приезжал сюда на каникулы, и теперь жил в отдельном крыле дома, подальше от нее.Я вполне мог вообще не видеть ее, если бы захотел.
И я действительно хотел, потому что она была занозой в заднице.
Мне удавалось избегать ее все время праздника, за исключением самого Рождества, когда мы втроем обменялись подарками.
Папа подарил мне Shelby 427 Cobra 1966 года, а моей сводной сестре — винтажную тиару — настоящая сделка, полная бриллиантов.Грейслин подарила мне забавные носки и свитер.Я подарил папе коробку из-под сигар с гравировкой, а Грейслин — арктических мышей — корм для змей от PetSmart.Подарок вызвал у нее неловкий смешок, а у него раздраженное мычание, но он был слишком занят крахом своего брака, чтобы упрекать меня за это.
Я терпел день, час за часом, минуту за минутой, пока он не растворился в ночи, и я снова смог дышать.
Прошел еще день, потом еще один.Было здорово посмотреть на календарь и увидеть, что завтра я возвращаюсь в Эндрю Декстер и Миранда все еще не была здесь, а Грейслин, котораябылагде-то здесь, была такой же несчастной и потерянной, как я чувствовал себя в первые два года в Эндрю Декстер.
По случаю требовался праздник, и я решил посреди ночи спуститься на кухню и обыскать винный холодильник.Я не планировал пить сегодня вечером, но я бы взял с собой несколько бутылок в общежитие.Риггс и Ники это оценят, и у нас будет достаточно алкоголя, чтобы продержаться до Пасхи.
Я спустился босиком вниз, открыл мешок для мусора и начал набивать его дорогими бутылками.Затем я вошел в затемненную кладовку и начал запихивать нездоровую пищу в отдельный пакет.В этот момент я услышал тихое фырканье за спиной.Точнее, икота.Я обернулся, думая, что это один из сотрудников, и увидел, что прямо передо мной стоит моя сводная сестра, похожая на призрак самой себя.
Мы стояли в кладовой, глядя друг на друга, и лишь слабый свет от вытяжки снаружи комнаты освещал наши лица.
— Ты плачешь? —Я усмехнулся.Ее глаза сияли;ее лицо было мокрым.
Она торопливо вытерла щеки, рассмеявшись.
— Не будь смешным.Зачем мне плакать?
