Падший враг

Мои последние слова звучат резче и громче, чем предполагалось, вызывая любопытные взгляды окружающих.Ма беспомощно оглядывается, словно ждет, что кто-то вмешается и вразумит меня.Обычно этим человеком была Джорджи.Ей всегда нравится бить меня палкой правды.Но Джорджи здесь нет, чтобы пометить меня в команде.
— Этот разговор не окончен. —Она шевелит пальцем у меня перед лицом.— Нет, если мне придется самой тащить тебя к врачу.А теперь давай поговорим о чем-нибудь другом, прежде чем ты скажешь маме "до свидания". О чем-нибудь приятном. О, ты знаешь, что у Джеки О'Нил родился ребенок? И очень симпатичный. У меня где-то в телефоне есть фотография. . .
Мы говорим о других вещах, но ущерб нанесен.
Я не могу не думать о том, что она сказала.Потому что она права.
Мне не хорошо.
Мне нужно сходить к врачу.
Лучше раньше, чем позже.


Ма уходит в шквале поцелуев, слез и объятий.Мы стоим на обочине возле паба.Я настаиваю на том, чтобы поехать с ней в аэропорт, но она отказывается.Это продолжается до тех пор, пока водитель такси не вмешивается и не говорит:
— Дамы!Пожалуйста, просто попрощайтесь, чтобы я мог продолжить свою смену!
— Ты не можешь поехать, Сливка.Это твоя большая ночь.Оставайся с друзьями.Я позвоню тебе завтра.Люблю тебя.
С этими словами она целует меня в щеку, садится в такси и уезжает.Я остаюсь на обочине и смотрю, как исчезают задние фонари кабины.Мне приходит в голову мысль, что с ней что-то может случиться в самолете, но я подавляю ее, как только она всплывает в моей голове.Неа.Не туда.У меня больше проблем, чему Харпера, и нет абсолютно никакой причины развивать в себе калечащий страх перед полетом вдобавок ко всему прочему.
Я не хочу возвращаться на вечеринку.Теперь, когда адреналин шоу выветрился, я не в настроении притворяться веселой.Обычно, Пол был тем, кто вытаскивал меня из таких моментов.Он был моим костылем.
Но уйти, не попрощавшись, грубо.С неохотой затаскиваю себя обратно внутрь.Я вижу вдалеке фетровую шляпу Лукаса.Он качает головой, оживленно разговаривая с несколькими бродвейскими людьми.Подойдя к нему, я чувствую, как пальцы сжимают мое запястье.Я останавливаюсь, поднимаю голову и вижу, что темные глаза Арсена смотрят на меня из-под полуопущенных век.Его губы растянуты в хитрой улыбке.
— Деревенщина.Это была твоя мать?
Вспомнив, что он принес девушку, я хмуро стряхиваю с себя его прикосновения.
— Какое тебе дело?
— Она впечатляющая женщина. —Он игнорирует мое отношение, его обаяние на пределе.— Что является очень хорошей новостью для будущей шестидесятилетней тебя.
— Почему, я двадцативосмилетняя, хочу, чтобы ты отправился в поход.Как насчет того, чтобы попробовать быть джентльменом и хоть раз угодить мне?
Хампоцеловалменя и даже не заговорил на эту тему.
— Ну, Виннфред, не будь угрюмой.Это твоя большая ночь.
— Теперь, когда мы разговариваем, она уменьшается, — бормочу я.
Он откидывает голову назад и смеется.
— Вот. Ты знакома с Гвендолин? — Он указывает на свою спутницу бутылкой пива. Она делает шаг вперед и улыбается мне, протягивая руку для пожатия. — Гвен, это Виннфред. Она играет Нину, как ты поняла из пьесы.
Значит, он действительно пришел на спектакль.
С девушкой, Винни.
Я пожимаю руку Гвен.
— Рада встрече.Надеюсь, тебе понравилось шоу?
— Это было восхитительно.Вы с Тригориным выбили его из колеи. — Гвен выглядит восхищенной и искренне впечатленной. — А я видела много версий "Чайки", если позволишь.
Она яркая, умная и красноречивая.В ней нет ничего, что мне могло бы не нравиться, кроме ее существования.По какой-то причине меня больше устраивала мысль, что Арсен никогда не откажется от Грейс, точно так же, как я застряла на Поле.
— Это очень мило с твоей стороны. — Я опускаю голову, краснея. — Ну, я не хочу задерживать вас двоих. Я должна пойти и попрощаться...
— Уже? —Арсен бросает на меня притворно обиженный взгляд.— Вечер только начался.
— Для тебя, может быть.Я заканчиваю ночь.
— До того, как торт будет разрезан и произнесены речи.Боже мой, ты даже не пытаешься, не так ли? —Арсен встает между мной и дверью в качестве легкого, хотя и преднамеренного буфера.— Особенно, когда будущее Калипсо Холла висит на волоске.Ты ведь знаешь, Виннфред, я не большой любитель театров, а тем более бездельников.
— Да, я в курсе. —Я скрещиваю руки на груди.Гвен улыбается про себя, удивленная нашим разговором.— Я рискну.Какие-нибудь напутствия?
— Ты выглядишь озабоченной.Что у тебя на уме? —Он склоняет голову набок, больше развлекаясь, чем беспокоясь.
— Не твое дело. —Я обхожу его стороной и иду прямо к двери, черт побери.Я едва могу справиться с ним в хороший день, тем более в тот, когда мне напоминают о моих проблемах со здоровьем.
Я уже почти у деревянной двери, когда мне что-то приходит в голову.Я останавливаюсь, тихо проклинаю себя, затем резко поворачиваюсь и направляюсь прямо туда, где он стоит.Именно там я его и оставила.На его лице дерзкая ухмылка.Он небрежно прислоняется к деревянной перекладине.Этот придурокзнал,что я сделаю разворот.Это написано у него на лице.
— Еще кое-что. —Я поднимаю палец между нами.
— Удиви меня.
— Рекламный щит.
Его глаза из насмешливых превращаются в настороженные, но он ничего не говорит.
— Зачем ты это сделал? —Я спрашиваю.— Тебе не нужно было.Мы так и не закончили ту бильярдную игру.
— Рыцарство, конечно. —Он театрально разводит руками.— Ты сказала мне с чего-то начать, не так ли?
Да, но это было секунду назад.
— Сомневаюсь, что ты можешь произнести это слово, не говоря уже о том, чтобы попрактиковаться.
Он смеется, довольный.
— Ты права.Я сделал это из чисто эгоистичных соображений.Я хотел обеспечить хорошую отдачу от своих инвестиций, и«Чайка»выглядела так, как будто она действительно может принести несколько долларов.
— Этого тоже не может быть. —Мои кулаки сжимаются рядом с моим телом.Я теряю терпение.Я устала от его насмешек.Из-за того, что меня вытолкнули из зоны комфорта.— Есть много способов прорекламировать пьесу, которые не включают в себя ублажения моего эго.
— А, значит, ты признаешь, что у тебя есть эго.
— Небольшое. —Я сжимаю два пальца вместе.
— Да, да, я знаю.Я пытаюсь изменить это.Никто не любит альтруизм, Виннфред.Это такая скучная черта.