Чужие здесь не ходят

–Знаю. Пошли. Навестим твоего Груздка.

Юный воин был еще слаб, но говорить мог, да и глаза сверкали отвагой. Перевязанный, он лежал в гостевых покоях на лавке, рядом хлопотали Войша и Лана.
–Хорошо б Юлю позвать,– обернулся Глузд.
Сотник кивнул:
–Обязательно позовем. Но – завтра… Ну, воин! Рассказывай.
–Есть, господин сотник!– отрок улыбнулся, всем своим видом показывая, что никакие раны ему нипочем.
Рассказал… торопясь, сбиваясь, волнуясь…
В эту ночь, где-то уже под утро, к Неждану явился гость. Вернее, судя по голосу – гостья. Лежащий во дворе под лодкой Селябко сразу насторожился – это кого еще на ночь-то глядя принесло?
–Она, видно, сказала какое-то тайное слово,– волнуясь, пояснил раненый.– Неждан ей сразу открыл – я слышал, как хлопнула калитка. Поклон ему от кого-то передали… Передала… гостья… Говорила – словно приказывала. Но Неждан ее в дом не пустил. И вообще, был не очень-то рад. Дева то заметила – угрожать стала.
–Угрожать?– переспросил Миша.– Как?
–Сказала, что если что-то будет не так, то все узнают, кто на самом деле убил лекарку Настену! А убил-то ее – Неждан!– Селябка приподнялся на лавке.– Да-да, Неждан Лыко… Свалили тогда на другого, подстроили так… Вот дева-то и напомнила! Неждан разозлился, ругаться стал. Сказал, что не сам, что по приказу… А затем – шум… крик… кто-то упал… Я выскочил… Увидел деву… А та меня – ножом в брюхо! Резко так… Даже понять ничего не успел. Ударила – и убежала… Паломница… ну, та, что у лекарки Юли…

–Эх, Юлька, Юлька…– выходя, покачал головой Михаил.– Худую весть нынче тебе придется узнать. Хотя… Настену-то все равно не вернешь… Эх, Юля…
* * *
Юлька ждала его вечером, как и обещала. Отворила дверь – в одной нижней рубахе, с распущенными по плечам волосами. Вся такая… ослепительно сияющая, любимая… родная…
–Я баньку стопила… Идем…
Взяв Мишу за руку, повела… Усадила в предбаннике на лавку, глянула лукаво… чуть отступив, сбросила в себя рубаху…
Сверкнули страстью глаза:
–Ну? А ты, я смотрю, в одежде мыться собрался?
 
Эпилог
Ратное и окрестности. Ноябрь 1130г.
–На Кузьминки Костомара обещала заехать,– потянувшись на ложе, улыбнулась Юлька. Пушистые волосы ее ласкали грудь Михаила, нагое, притягательно жаркое тело манило шелковистой кожей…
Кузьминки – встреча зимы… Реки-озера – в лед… Пути торговые откроются… Сукно, сукно – деньги… На ярмарке-то немало контрактов заключили!
–Э, ну ты чего молчишь-то, любый?
–Да я не молчу,– Миша потянулся.– Закует Кузьма-Демьян – до весны не расковати. Так ведь говорят?
–Ну да… Но я о Костомаре,– девушка сузила глаза.– Говорят, староста журавлиный, Глеб, на нее зуб поимел. За то, что людей сманивает.
–Они сами к ней идут,– усмехнулся сотник.– Потому как – условия лучше. Да и Торопа нынче нет…
Торопа впрямь не было. В октябре еще нашли в омуте… То ли сам – по пьяни, то ли кто-то помог, Бог весть… О том у Костомары спрашивать надобно да у дружка ее, Ратибора. А лучше – не спрашивать. Сам ли, помогли ли – одной гнидой меньше!
Миша потянулся:
–Ничего, скоро из Турова ко вдовице потянутся! Сукновальную мельницу ставить будем… мануфактуру! А с Глебом я поговорю… Не такой уж он и злыдень. Ты что так смотришь? Не согласна?
–Согласна – не согласна…– Юлька повела плечиком.
Повернулась, уперлась пленительными острыми сосочками любимому в грудь. Дернулось пламя свечи, горевшей в изголовье… отразилось в глазах… больших, лучезарных… шалых…
–Я о другом… О том, что ты мне должен был предложить… Мы ж помолвлены, так?
–Так! Пусть и тайно…
–Тайно…
–Сама ж настояла! Прости…
–Ладно…– лекарка сверкнула очами, приподнялась.– Коли из тебя клещами слова не вытянешь, так я сама скажу! Пора бы свадьбу!
–Свадьбу?– Миша дернулся – такого поворота он как-то не ждал! Все сам хотел предложить, момент удобный выгадывал… Дождался!
–Свадьбу!– сдвинув брови, серьезно кивнула девчонка.– Чтоб не в грехе жить. Вот на той неделе и справим! А то шепчутся уже… Противно слушать! Ха… Велимудр к Звениславе сватов собрался засылать – слышал?
–Так я ж сам в сватах… И у Ермила… У них с Добровоей все к тому…
Юлька вдруг засмеялась:
–Ну, Кузнечик еще маловат, а вот Глузда на Лане женить надо. Только он в холопы не пойдет!
–И не надо ему в холопы… Лане вольную выправлю. Со святым отче уже на эту тему говорил.
–Вот как? А я – ни сном ни духом? Хорош женишок – скрытный!
–Я?
–Ты! Ты! Ой, тише, тише… задушишь…
Дернулось пламя… заскрипело ложе…
…Лишь ближе к утру любовная страсть сменилась томной негой…
–Слышь, Юль…– погладив девушку по плечу, Михайла приподнялся на локте.– Спросить хочу… ты вот со свадьбой… А умение твое лекарское как же? Вы же сами мужей себе подбираете… вернее – отцов для детей. Вдруг да не сможешь лечить? Из-за этого ж и мать, и дед, да и староста – против…
–Уж теперь против не будут,– загадочно улыбнулась Юлька.– Теперь будет, кому умение мое передать.
–И кому же?
–Дочери нашей. Что в июле родится…
–Дочери? В июле?
Миша несколько ошарашенно переваривал новость… Переварил… Поднялся, схватил суженую в охапку, закружил… юную нагую красавицу с длинными пушистыми локонами и сверкающими, как звезды, глазами!
–Юлька!
–Тише, тише, уронишь!
–Я уроню?
Миша осторожно опустил невесту на ложе. Сел рядом…
–Снова спрошу… А вдруг не получится… научить дочку? Да и сама… уменье твое…
Сказал… и тут же получил щелчок по носу.
–А вот это уже не ваша забота, господин сотник!