Бессердечные изгои. Безжалостный соперник

Мои челюсти сжались. Ее нападавший наверняка уже вооружился адвокатами по самый нос. На самом деле я даже не удивлюсь, если он уже работал над ходатайством о прекращении дела по техническим или процессуальным основаниям. Однако, исходя из моего опыта, инвестиционные фонды любили решить все за пределами судебного зала заседаний. Их жертвы также не особо рвались рассказывать о самых деликатных и постыдных вещах в зале, полном незнакомцев, только для того, чтобы потом быть разорванными адвокатами. Проблема была в том, что я не хотел решать это за пределами суда. Если он был тем, на кого я думал, то я хотел уложить его на разделочную доску и сделать из него тефтели на глазах у всех.
И я хотел использовать его, чтобы достичь своей цели. Чтобы я наконец получил свой главный приз – партнерство в фирме.
– Вы хорошо все обдумали? – спросил я, катая антистресс-мячик ладонью.
– Я видела, как ему слишком многое сходило с рук. Он обидел очень много женщин на своем пути. Женщины, которые, в отличие от меня, не могли жаловаться. Они прошли через худшее, чем я. Я хочу прекратить это, – кивнула она.
– Что вы хотите получить? Деньги или справедливость? – спросил я. Обычно я склонял своих клиентов к первому варианту. Не только потому, что справедливость была ненадежной, субъективной целью, но также потому, что, в отличие от денег, не было никаких гарантий.
– Возможно, все вместе? – Она поерзала в кресле.
– Оба варианта не всегда равнозначно исключают друг друга. Если вы все уладите вне суда, он уйдет безнаказанным и будет дальше насиловать женщин, – сказал я.
Для справки, чтобы не казалось, что это говорил хладнокровный монстр, сидящий глубоко у меня в желудке, или четырнадцатилетний Ники. Это были слова мужчины, который встречал достаточно жертв сексуального насилия и мог точно определить этого хищника.
– И если я пойду в суд? – Она быстро заморгала, стараясь впитать всю информацию.
– Вы можете получить вашу компенсацию, но… можете и не получить. Но даже если мы проиграем, что – никаких обещаний – вряд ли возможно, он, надеюсь, станет осторожней, и ему, возможно, будет труднее избежать наказания в следующий раз.
– И если я решу урегулировать все вне суда? – Ее зубы впились в нижнюю губу, когда она спрашивала это.
– Тогда, к сожалению, я не могу взяться за это дело.
Теперь во мне говорил Ники. Я не мог представить себя сидящим с этим человеком в офисе с кондиционером, зная, что он снова избежит наказания за очередное злодеяние против человечества.
– Позвольте мне спросить еще раз, мисс Гиспен. Деньги или справедливость? – Я наклонился вперед.
Она закрыла глаза. Когда она открыла их снова, то в них можно было увидеть гром и молнии.
– Справедливость, – ответила она.
Мои пальцы сжали мяч сильнее, адреналин бежал по моим венам.
– Это будет сложно. Вам придется выйти из зоны комфорта. Если быть точнее, полностью покинуть ее. Предположительно, мы сможем обойти их неизбежное ходатайство об отклонении и перейти к этапу расследования. Во время расследования его адвокаты попытаются устроить допросы и запросят ходатайства с одной-единственной целью – найти как можно больше грязи на вас и втоптать вас в эту грязь всеми возможными способами. Конечно, будут показания и слушания с доказательствами. Но даже после этого ваш бывший начальник наверняка подаст ходатайство о вынесении решения в упрощенном порядке, чтобы попытаться добиться прекращения дела без судебного разбирательства. Это будет неприятно и наверняка долго и точно ментально тяжело. Когда все закончится, у вас будет другой взгляд на всю человеческую расу.
Я чувствовал себя так, будто был амбициозным мальчишкой, прикрывающим все свои нужды, прежде чем затащить кого-то в постель, – была ли она достаточно трезва? Хотела этого? Была ли здорова? Было важно все согласовать, прежде чем приступить к работе.
– Я знаю, – сказала Аманда, выпрямляясь и поднимая подбородок. – Поверьте мне, это не импульсивное решение, не попытка отомстить бывшему начальнику. Я хочу разобраться с этим, мистер Миллер, у меня достаточно доказательств.
 
Спустя три с половиной оплачиваемых часа и две отмененные встречи я знал достаточно о деле Аманды Гиспен о сексуальных домогательствах, чтобы понять, что у меня хорошие шансы. У нее были заметки о времени, регистрационный журнал звонков в изобилии. Свидетельницы в виде стюардессы и секретарши, которые были уволены ранее в том же году, и вызывающие сообщения, которые заставили бы любую порноактрису краснеть.
– Какие наши первые шаги? – спросила Аманда.
Прямо в ад после всех этических правил, которые я собираюсь нарушить.
– Я отправлю вам письмо о встрече. Клэр поможет вам собрать всю информацию и подготовиться к подаче жалобы в Комиссию по соблюдению равноправия при трудоустройстве [9], – сказал я.
– Я нервничаю. – Пальцы Аманды сжали край ее платья.
– Это нормально, но совершенно ни к чему. – Я передал ей антистресс-мячик, как будто это было свежее блестящее яблоко.
– Просто… Я не знаю, чего ожидать, когда мы все заполним, – призналась она, взяв мяч. Она смущенно его сжала.
– Для этого у вас есть я. Помните, что вы можете согласиться на урегулирование без судебного процесса в любой момент, так как это дело о сексуальном домогательстве. Перед и во время судебного разбирательства, даже посреди суда, – сказал я.
– На самом деле урегулирование – это не то, что я рассматриваю сейчас. Меня не волнуют деньги. Я хочу видеть, как он страдает.
Мы оба.
– Вы верите мне, правда же? – Ее зубы поймали нижнюю губу, снова кусая ее.
– Конечно.
Как странно, подумал я, устроен человек. Мои клиенты часто спрашивали меня, верил ли я им. И хотя правдивым ответом было то, что это не имело значения – я был на их стороне и в дождь, и в ясную погоду, – на этот раз я, успокаивая ее, говорил правду.
Я не дам спуску Конраду Роту. Сексуальное домогательство было вполне в его стиле.
– Оставьте себе, – сказал я, покачав головой, когда Аманда протянула мне обратно мячик, вздохнув.
– Спасибо, мистер Миллер. Я не знаю, что делала бы без вас.
– Мы еще обсудим ваши ожидания, и я передам свои рекомендации, основанные на доказательствах. – Я встал, застегивая пиджак.
Аманда тоже поднялась; одна рука перебирала жемчуг на шее, другая была протянута для рукопожатия.
– Я хочу, чтобы этот мужчина сгорел в аду за то, что он сделал со мной. Он мог изнасиловать меня. Я уверена, он сделал бы это, если бы не стюардесса. Я хочу, чтобы он знал, что никогда больше не сможет сделать этого с другими, – сказала она.
– Поверьте мне, я сделаю все возможное, чтобы уничтожить Конрада Рота.
 
Глава 4
 
Кристиан
Прошлое
Как все в этом мире, чему было суждено умереть, наши отношения начались на кладбище.
Я впервые встретил Арью Рот. Во время летних каникул в пятый раз или, может, шестой мама тащила меня по Парк-авеню. Администрация службы по защите детей заявлялась в квартиры на Хантс Пойнт после смерти мальчика по имени Кит Олсен. Он жил в конце моей улицы и умер во сне из-за переохлаждения. Все знали, что отец Кита разменивал продовольственные талоны, рассчитанные на их семью, на сигареты и женщин, но никто не догадывался, насколько у Олсенов все было запущено.
Мама знала, что эта администрация не отстанет так просто. Она хотела, чтобы я был с ней, но не настолько, чтобы попросить Конрада и Беатрис Рот разрешить мне оставаться в их квартире, пока она работала. Так что это привело к тому, что мама оставляла меня на улице около дома Ротов шесть раз в неделю с восьми до пяти, пока она убиралась, готовила, стирала и гуляла с их собакой.