Конфликты и войны после распада СССР
Успех боевого применения артиллерии во многом зависел прежде всего от способности общевойсковых командиров и командиров формирований ВВ умело организовать боевое применение приданной и поддерживающей артиллерией.
Боевую эффективность артиллерии снижало отсутствие сил и средств органов управления в штабе 58 ОА (ради или БУ и АР), а также отсутствие в войсках группировки надежной автоматизированной системы разведки и управления.
Для разведки и корректирования огня артиллерии необходимы разведывательно-корректировочные вертолеты, специально оборудованные для этой цели.
Таким образом, для более целесообразного боевого применения артиллерии необходимо:
• продолжать работу по обобщению опыта боевого применения артиллерии в операциях по разоружению боевиков, с целью его использования в последующих операциях и в боевой подготовке войск;
• продолжать исследования по уточнению роли и места артиллерии в огневом поражении противника в бою и операции при локализации вооруженных конфликтов;
• провести анализ причин неудачных действий войск, и материал использовать при разработке и уточнении программ ВВУЗов, в программах боевой и командирской подготовки;
• для повышения эффективности разведки практиковать создание в армии единого пункта сбора и обработки разведывательной информации с использованием имеющихся средств автоматизации;
• определить приоритетность ее доведения для органов управления родов войск и служб объединения (соединения), с учетом долевого их участия в решении важнейших задач операции (боя) — огневом поражении, в вооруженных конфликтах различной интенсивности;
• учитывая важность решаемых задач, непредсказуемость ситуации в Чеченской Республике, предусмотреть развертывание ради (БУ и АР) 58 ОА для повышения оперативности работы штаба РВ и А в организации разведки и управления в интересах боевого применения группировки артиллерии МО в ЧР (более 300 орудий, РСЗО и минометов).
Выводы. Главный урок войны в Чечне состоит в том, что государственная и экономическая система России при президенте Б. Н. Ельцине показала глубокую несостоятельность. Даже предельно примитивная модель государства, использованная Дудаевым, оказалась более конкурентоспособной.
Россия не смогла организовать не только экономической или военной, но и политической блокады режима Дудаева. При этом проводимые военные операции были плохо спланированы и выглядели абсолютно неумелыми. Слабое знание Кавказа породило множество ошибок в военной стратегии. То же самое можно сказать и о тактике проведения перемирий. Игнорировались как причины войны, так и правила ее ведения, диктуемые историческим опытом. Уроки из истории Кавказской войны руководством России не воспринимались, зато повторялись практически все ошибки той поры.
Москва, признав законность власти Чечни как субъекта Российской Федерации, не обеспечила возвращение Грозного в свое правовое поле, ибо чеченские лидеры не признавали законов и власти России на своей территории.
Российская политика «одностороннего признания Чечни» не привела к возвращению к постепенному возвращению Чечни в правовое поле России. Более того, Чечня, имеющая легальные и широкие связи с внешним миром, но не подчиняющаяся законам РФ, является центром притяжения для самых опасных видов криминального бизнеса.
В России не в полной мере отдавали себе отчет, каким мощным ускорителем дезинтеграции выступает с некоторых пор Чечня. После жестокой войны, в ходе столь же бесплодных политических и экономических попыток сгладить ее катастрофические последствия предельно выявилась беспомощность российского руководства, отсутствие продуманной стратегии, просчитанных вариантов проведения.
Процесс суверенизации и обретения независимости после распада Советского Союза буквально был пронизан военной составляющей. Прежде всего, это проявилось в возникновении вооруженных формирований на территории всех без исключения республик еще до распада «империи». Далее началась борьба за арсеналы, боевую технику и вооружение бывших Вооруженных Сил СССР. А попустительство, недальновидность маршала Е. Шапошникова и генерала П. Грачева обеспечили не только сохранность старого оружия, принадлежавшего советской армии, но и поставку нового, что подтверждено второй чеченской войной, когда у боевиков находили оружие 1999 года выпуска.
Создаются собственные вооруженные силы и разного рода гвардии, пропитанные воинственным духом. Формирования и отдельные вооруженные группы, не встречая сопротивления, фактически приобрели настоящую боевую практику во многих междоусобицах и вооруженных конфликтах. А конфликт из-за Нагорного Карабаха между Арменией и Азербайджаном вылился в настоящую войну.
Ввергнутое в войну общество оказалось в драматической ситуации поиска формулы общественной жизни на основе выдуманных образов прошлого или же согласно предписанным внешними силами рецептам, чуждым для Чечни и ее жителей.
3.3.2. Вторая Чеченская кампания
Северный Кавказ переполнен конфликтными зонами, и его конфликтный потенциал чрезвычайно высок. Понятно, что в условиях кризиса все болячки резко обостряются. А это не только экономический кризис, но и политический, кризис власти. В 1994 году, когда началась чеченская война, власть могла опираться на значительную поддержку общества и на полную поддержку региональной элиты.
Политическая элита была занята разделом еще не ушедшей власти, что оставляло беспризорной проблему Северного Кавказа.
Определенные попытки Москвы снизить остроту национального вопроса в автономных республиках привели к уравнению статуса республик, краев и областей как субъектов Российской Федерации, Однако это не разрешило политических и экономических противоречий в Северо-Кавказском регионе. Политическая линия России, как это случалось и ранее не определялась национально-политической программой. Москва продолжала искать решение проблем в Чечне и Дагестане, между Северной Осетией и Ингушетией, нерешенных проблем, связанных с длительной конфронтацией, а также с активизацией национальных движений.
Политическая организация процесса урегулирования северокавказской ситуации отличалась не только отсутствием какой-либо политической стратегии, но и отсутствием какой-либо оценки, пусть самой примитивной, возможных последствий своих шагов. Помимо интервенции в Ботлихском и Цумадинском районах ожидались подобные акции и в других приграничных районах Дагестана. В масштабных боевых действиях, сопоставимых с чеченской войной по масштабу, мало кто мог поверить. Но это случилось, и вероятность самых худших сценариев очень высока.
Начиная с середины 1998 года российские средства массовой информации уделяют большое внимание укреплению южных границ России. При этом особая роль отводится Ставропольскому и Краснодарскому краям и Ростовской области. В мае 1998 года своим указом президент Б. Ельцин назначил бывшего командующего внутренними войсками российского МВД генерал-полковника Л. Швецова начальником нового оперативного штаба МВД на Северном Кавказе. Формально ему были подчинены подразделения Министерства обороны, Федеральной пограничной службы (ФПС) и Федеральной службы безопасности (ФСБ). Тем самым была сформирована так называемая «временная оперативная группировка на Северном Кавказе» с обшей численностью личного состава около 15 000 чел. Ее штаб первоначально находился в Моздоке (Северная Осетия) вблизи границы с Чечней, а затем в июне 1998 года был переведен в Ставрополь. Кроме того, Швецов опирался на весь Северо-Кавказский округ войск МВД с численностью личного состава 50 000 чел. (четыре дивизии, дислоцированные в Новочеркесске, Махачкале, Пятигорске и Владикавказе). Российская сторона усилила также свои позиции и в воздухе: 4-я воздушная армия с ее штабом в Ростове-на-Дону в конце 1997 года имела на вооружении около 280 боевых самолетов (Су-24, Су-25, Су-27, МиГ-29) и около 40 вертолетов.
Москва пыталась разрешить северокавказские конфликты прежде всего мирным путем. Как правило, каждый новый российский премьер-министр начинал свою работу со знакомства с этим регионом. В августе 1998 года состоялась встреча С. Кириенко с А. Ме^сх^а^доьы* а Е. Примаков уже в ппрввы неддли ппсле вступления на свой пост провел встречи с руководителями Дагестана, Ингушетии, Севеи-ной Осетии и Чечни. Эти консультации и леиегоьоиы, пиоведеееые незадолго до заседания российского Совета Министров по стабилизации социально-экономической ситуации во всей стране, сыграли важную роль. Получило одобрение назначение извелтнсгс дагестанского ученого и политика Р. Абдулатипова на пост министра национальной политики России [1].