Конфликты и войны после распада СССР
Результатом «гуманитарной интервенции» явилось изменение политического режима в Югославии, фактический распад страны, ликвидация геополитического статуса Югославии как региональной Балканской державы и полный экономический, политический и силовой контроль со стороны Запада в отношении Балкан.
Косово дало нам классический пример трагической нестыковки двух международно-правовых принципов — права наций на самоопределение вплоть до отделения и права государства на нерушимость границ. Поставим во главу угла право наций на самоопределение и получим в XXI веке бесконечные споры о границах и огромное количество новых членов ООН, которые смогут окончательно парализовать и без того не простую работу мирового сообщества. Выступим за нерушимость границ — получим непрекращающиеся конфликты на Балканах, в Африке, в Тибете, в Кашмире, на Кавказе и т. д.
Так, по всей Африке имеет место расхождение между государственными границами и пределами расселения этнических образований. Так, одна часть племени эве живет в Гане, другая — в Того, племя масай — в Кении и Танганьике, племя долов — в Сенегале и Замбии. Многомиллионный народ мандинго оказался в пределах Сенегала, Гвинейской Республики, Республики Мали, Кот-д'Ивуара, Замбии, Сьерра-Леоне, Гвинеи-Биссау и Либерии [8]. Существующие границы африканских государств, навязанные в свое время колонизаторами, произвольны и несправедливы в абсолютном своем значении. Понятно поэтому, что в некоторых территориальных спорах, наряду с обычными спорными правоотношениями, возникает вопрос о статусе территорий, о которых идет спор.
Однако в политической жизни Африки появилась тенденция к сохранению стабильности существующих границ. Определенное признание здесь получил известный из практики латиноамериканских государств принцип uti posidetis (владей чем владеешь) — формула, означающая установление государственных границ по административным границам бывших колоний.
Часть пограничных и территориальных разногласий, доставшихся в наследство от колониального прошлого, была урегулирована африканскими государствами, но некоторые остались нерешенными до сих пор.
• Между Камеруном и Нигерией существует спор относительно разграничения эстуария р. Кросс и прилегающего территориального моря.
• Малави и Танзания имеют разногласия о границе расположенного между ними озера Ньяса. Танзания считает, что линией границы является серединная линия озера, в то время как Малави в 1967 году своим законодательством переименовал озеро Ньяса в озеро Малави.
• Территориальный спор существует между Ливией и Чадом. В 1977 году министр иностранных дел Чада отмечал, что с 1973 года Ливия оккупирует «полосу Аузу» на севере Чада, которая, как он подчеркнул, является территорией Чада. В итоговом коммюнике четырехсторонней встречи руководителей Чада, Ливии, Нигера и Судана, состоявшейся в начале 1979 года, подтверждалось решение о восстановлении в полном объеме дипломатических отношений между Ливией и Чадом, указывалось на необходимость решения существующего между ними территориального спора в духе братства и сотрудничества. В 1988 году в столице Габона состоялась встреча министров иностранных дел Ливии и Чада при посредничестве Мали и Габона. Обе стороны пришли к мнению, что вопрос будет урегулирован мирным путем, в соответствии с принципами Устава ОАЕ и ООН и при посредничестве членов Специального комитета ОАЕ. В 1994 году решением Международного Суда ООН «полоса Аузу» была признана частью территории Чада.
Как видится авторам, главной причиной возникновения современных территориальных споров в Африке является колониальное прошлое континента, когда, пренебрегая интересами местного коренного населения, европейцы устанавливали границы своих колониальных владений, нарушая и разрушая при этом сложившиеся между африканскими народами экономические, социально-культурные, этнические связи и, соответственно, сложившиеся между ними веками границы.
Сегодня весь мир продолжает сотрясаться от конфликтов на этнической почве. Этнические конфликты и национализм усилили процесс разрушения самого понятия государства на протяжении последнего десятилетия. Во многих случаях это уже привело к расширению местных автономий, к децентрализации управления государством, а в некоторых случаях даже к разрушению государств.
Ныне актуальным вопросом остается вопрос о том, насколько этот процесс распада может дальше углубляться, и на каком уровне его можно или необходимо остановить. Сегодня многонациональные государства столкнулись с проблемой национальных меньшинств, которые пытаются расширить свою автономию или даже стремятся изменить национальные границы.
Миграция, которая нередко является спутником этнического конфликта, стала одной из наиболее чувствительных проблем не только Европы, но и других континентов, масштабы которой, как нам видится, будут нарастать по мере увеличения разрыва между богатыми и бедными государствами Европы, оказавшимися на ее периферии.
Отторжение Косово Соединенными Штатами и НАТО от суверенного государства Сербия и провозглашение 17 февраля 2008 года албанцами декларации о независимости является прямым следствием агрессии НАТО против Югославии в 1999 году, когда под эгидой ООН и НАТО создавались незаконные государственные структуры Косово, глубоко противоречит положениям резолюции СБ ООН 1244 и хартии ООН и Заключительного акта Хельсинкского соглашения 1975 года, она провозглашена без специального одобрения со стороны ООН.
Как видим, независимое Косово появилось в результате насильственного развала Югославии, образование, суверенное на бумаге, но на практике представляющее собой не что иное как американо-еэсовский протекторат. Новое государство возникло вопреки нормам международного права. Международное сообщество одурачило сербов, которых годами заверяли в территориальной целостности их страны. По сути признание «государства Косово» — лишь очередная верста большого пути прямиком в гоббсовское состояние «войны всех против всех». Европейцы забыли правило для сильных мира сего, выведенное Полем Валери: «Если кто-то лижет вам обувь, придавите ногой, пока он вас не укусил».
Признание суверенитета Косово не только американцами, но и большинством европейских стран создали условия для регионального европейского сепаратизма. Это признание не только воодушевило сепаратистов по всему континенту — в Бретани, Шотландии, Ирландии, Каталонии, Сицилии, Корсике, Северной Италии, Фландрии и пр. и пр., но и фактически легитимировало их действия. Чтобы там глупые европейцы ни повторяли вслед за американцами об уникальности косовского прецедента, сегодня всем понятно — сепаратисты могут ссылаться на косовский прецедент как на правовую основу своих требований. А признание США и нескольких стран в мире, гарантирует им базовую легитимность, как и в случае с Косово.
Подводя итоги, можно утверждать, что подобная цепная реакция грозит выйти из-под контроля, подрывая не только региональную стабильность, но и стабильность всего Европейского континента. Великая Албания, о которой мечтали албанские националисты, реальна, создание ее приведет к очередному взрыву на Балканах.
Активизация «албанского вопроса» затрагивает не только Сербию, Черногорию и Албанию, но и Македонию, а, следовательно,' Болгарию, Грецию и Турцию. На этом фоне можно ожидать актуализации «венгерской проблемы» в Воеводине, что отзовется эхом в Румынии, Словакии и, не исключено, в Украине [9].
Суммируя сказанное, следует подчеркнуть, что проблема Косово существенно отличается от предыдущих этапов югославского кризиса тем, что она тесно связана с глобальными проблемами нового мирового порядка на пороге XXI века.
Анализ событий на Балканах показывает, что способ «разрешения» этнического вопроса в Косово представляет собой «пробный вариант» для возможности в будущем проектировать этнические конфликты, используя их для ревизии границ стран Центрально-Восточной Европы. Ныне существует опасность, что силы, заинтересованные в ревизии границ, смогут достичь желаемого при помощи «ревизионизма под маской гуманизма». Без сомнения, мир, в котором ставятся вопросы национального суверенитета, является миром, стоящим на грани большого риска [10].