Шоу Уродов (ЛП)

Крэйг перевернул мальчишку на живот, вызвав у того болезненный вой. Крейг захохотал, наслаждаясь его беспомощностью. Подняв ногу снова, он со всей силы опустил ее, на этот раз на ногу поверженного. Голень мальчика затрещала, как ветка дерева. Он снова закричал и попытался отпрянуть в сторону. Крейг позволил ему отползти на несколько футов, давая мнимую надежду на спасение. Он с садистским удовольствием наблюдал, как парнишка полз в сторону входной двери.
Какого черта? Он что, собирается так ползти до офиса шерифа? 
Посмаковав беспомощность его положения, Крейг схватил мальчонку за сломанную ногу и потащил обратно в гостиную. Оглушающие, отчаянные крики парнишки напомнили Крейгу сцену из оригинальной версии фильма "Техасская резня бензопилой" с дико орущей сукой, убегающей от Кожаного лица и его семейки сумасшедших каннибалов.
Крейг приостановился, окинул комнату взглядом и понял, что здесь не найдет необходимых для его цели инструментов, и потянул мальчика дальше, вызвав очередной вопль того, когда снова потревожил его сломанную ногу. Поначалу Крейг наслаждался болезненными криками мальчугана, но теперь у него начала от них болеть голова. Дотащив его до кухни, он снова пнул свою жертву по голове, и тот заткнулся, лишившись сознания.
Бросив едва дышащее тело на кафельном полу, Крейг начал открывать ящики и рыться в их содержимом. В третьем ящике оказался лоток для столовых приборов, а в одном из пластиковых углублений лежал большой длинный разделочный нож, которым отец семейства разделывал индейку на День благодарения.
Он захлопнул ящик и, повернувшись с ножом в руке, замер, изумленно обозревая пустое пространство там, где минуту назад оставил тело парня.
Какого хрена? Как мог этот сукин сын-калека удрать, не подняв шума? 
Что бы ни случилось, Крейгу нужно было найти ублюдка. От этого завела его собственная жизнь. Если мальчишке удастся выбраться наружу, все - игра окончена. Его затрясло в ожидании экстрасенсорной атаки на его мозг двухголовой суки.
Услышав шорох с пола, Крейг посмотрел вниз. В крайнем изумлении он увидел у своих ног мальчишку, которому каким-то образом удалось неслышно переместиться ему за спину. Как ему это удалось не издав ни единого звука, оставалось для Крейга загадкой. Если только он не шумел слишком громко, роясь в ящиках, заглушая любые звуки. Но нет, он даже не рылся в столовых приборах, сразу увидев и схватив то, что ему было нужно, так какого черта..?
Мальчишка попытался укусить его за ногу.
- Господи, да ты шустрый ублюдок. Но ты не ротвейлер, парень.
Паренек посмотрел на него и выдал то, что Крейг от него совершенно не ожидал – ухмыльнулся. Затем он поднял манжету брюк Крейга, обнажив полоску голой плоти, а потом вонзил зубы ему в ногу.
Крейг закричал, как маленькая сучка. Он попытался отпихнуть пацана, но тот мертвой хваткой вцепился в его лодыжку. К тому же этот сукин сын еще и замотал головой, как... ну, как гребаный ротвейлер.
Крейг снова закричал и покачнулся. Падая, он отчаянно ухватился за край кухонной стойки и удержался на ногах.
Мальчик продолжал грызть его ногу, пользуясь дезориентацией Крейга от боли. Он задрал штанину брюк повыше и впился зубами в самую мясистую часть икры. Крейг заорал во весь голос и упал, тяжело приземлившись спиной на пол.
На этот раз боль, казалось, пронзила все нервные окончания в его теле.
На мгновение он, казалось, потерял сознание, а когда пришел в себя, то ошалел от увиденного. Необъяснимый факт, как мальчишке удалось незаметно подкрасться к нему, нашел свое разъяснение.
Ему помогли.
На потолке кухни притаилось огромное паукообразное существо.
Паукообразное потому, что у него было гораздо больше восьми ног, чем у паука. Раза в три. Каждая мохнатая лапа была примерно в обхват с коаксиальный кабель. Даже после всего увиденного и сделанного, Крейга передернуло от вида отвратительного тела существа. Из аморфного сгустка торчала человеческая голова с гротескно деформированным лицом, распухшим, рубцеватым, со сморщенной кожей, которое выглядело так, будто его варили в кислоте, а красные, пульсирующие глаза, похожие на глаза самого дьявола, пугали до чертиков.
 
Уже не в первый раз за эту ночь Крейг обоссался.
Две ноги мерзости обвились вокруг талии мальчишки. Чертова тварь подняла пацана с пола и по воздуху переместила ближе к Крейгу, а потом швырнуло его на него. Крейг закричал, когда мальчик, завывая от праведного гнева и лязгая зубами, накинулся на него, метя в его горло. Он едва успел выставить локоть, подставив тот под челюсть нападавшего и откинув его голову назад.
Неожиданно осознав, что нож все еще зажат в его кулаке, Крейг взмахнул им по дуге и вонзил острие лезвия в правый висок мальчика. Тот, выпучив глаза, забился в конвульсиях. Крейг оттолкнул смертельно раненого парнишку от себя, и тот рухнул на пол, нож выскользнул из раны, и покатился по полу.
Несколько мгновений Крейг лежал на спине, пытаясь отдышаться, и не сводил взгляда с паукообразного существа. Он тяжело сглотнул и понял, что дрожит от страха, страшась существа, которое явно собиралось набросится на него и впрыснуть ему свой яд. Оно играло с ним, наслаждаясь его ужасом. Было очевидно, что эта тварь убила семью мальчишки. Это чертовски разозлило Крейга. Эта двухголовая мегера послала его сюда прекрасно зная, что его здесь ожидало.
Зачем испытывать его, ставя препятствия на его пути?
Ну... это и был ответ.
Это было испытание на стойкость.
Он заулыбался, а потом захохотал во весь голос. Паукообразное существо тоже засмеялось.
Отсмеявшись, Крейг глубоко вздохнул и сел. Он посмотрел на мальчишку. Кусачий ублюдок был явно мертв. Он почувствовал... не жалость, поскольку это подразумевало сочувствие. Уважение - вот это было более точное определение его чувства. Парень был жалким чудиком, конечно, но он боролся изо всех сил. Если бы не нож, он вполне мог бы вырвать Крейгу горло.
Крейг перевернул тело мальчика на спину и ножом вспорол его окровавленную рубашку посередине, обнажив тощую, впалую грудь. Затем замахнулся ножом и всадил его мальчишке в грудь. Выдернув лезвие, взмахнул ножом и снова всадил то ему в грудь. И еще раз. И еще. Его знания человеческой анатомии были очень поверхностными. Ему пришлось искромсать всю грудь мальчишки, прежде, чем удалось добраться до сердца, за которым его послали.
С сердцем в руках Крейг поднялся на ноги и оглянулся по сторонам в замешательстве. Что-то... изменилось за то время, пока он кромсал тело пацана. Вспомнив о существе на потолке, он вскинул голову. Паукообразной твари там больше не было. Крейг не мог сказать, что огорчился его исчезновению. Но и не удивился. Оно явно отслужило свою роль. Гнев на суку, которая послала его в дом с этим монстром внутри все еще клокотал в нем, но он уже угасал, вытесняемый чувством облегчения и удовлетворения.
Он поискал на кухне подходящий контейнер для окровавленного органа. Открыл шкафы и заглянул в кладовую, но не нашел ничего похожего на то, что искал. Открыв шкафчик под кухонной раковиной, Крейг увидел множество чистящих средств, баллончики с инсектицидами, почти пустую коробку пластиковых мешков для мусора и спрятанный за вонючим мусорным ведром коричневый рогожный мешок с завязками. Он вытащил мешочек, поднялся и опустил в него сердце.
Не похоже, что сердце нужно было этой курве для срочной пересадки, так что и этот мешочек вполне сгодится.
Дело было сделано и теперь можно было расслабиться. Парень взял пиво из холодильника, откупорил пробку и сделал большой глоток. Вернувшись в гостиную, Крейг приостановился у дивана и с тоской уставился на мертвую девушку. Ее призывно раздвинутые ноги все еще выглядели очень соблазнительно, но член в штанах даже не шевельнулся. Не потому, что его мучили запоздалые угрызения совести, а потому, что при мысли о том, чтобы наконец оттрахать эту малышку он почувствовал, как двухголовая стерва снова проникает в его разум. У него задергались мышцы лица, и парень почувствовал странное напряжение в других частях тела, намекающее на то, что он больше не полностью контролирует свое сознание.