Ковчег Марка

– Давай сюда конечность, парень!
Марк всадил в Володину голень шприц прямо сквозь многочисленные штаны. Тот дернулся.
– Терпи, ну что ты? – укоризненно сказал второй, забрал шприц и аккуратно убрал обратно в рюкзак. – Сейчас быстрее ветра побежишь. Одно дело, что в подъем.
– Да какой там подъём, Кузьмич.
– Да какой ни есть, а они, видишь, все раскисли.
– Мы дойдем! – «девочкиным» голосом пообещала Женька.
– Вот ты умница какая! – похвалил Кузьмич. – Конечно, дойдем, никуда не денемся.
Моментально они собрали рюкзак и поменялись – Марк отдал напарнику ружье, а тот ему рюкзак и рацию. Потом Кузьмич выдернул откуда-то карту.
– Вы с гавриками где расстались? В картах кто понимает?
Алла подошла к нему и Сергей Васильевич тоже.
Карту трепало ветром.
– Ночевали мы вот здесь, а ушли они… Алла, глянь… Вот отсюда. Это овраг, да?
– По-моему, да. Мы после них совсем немного прошли!
– Так это рядом всё.
– Не-ет, – протянула Женька. – Это же, наоборот, далеко! Ну что вы?!
И дядьки посмотрели на неё с жалостью, как на убогую.
– Володя, – вмешалась Марина, на которую никто не обращал внимания, а ей хотелось, чтобы обращали. – Ты можешь идти?
– Могу.
– Точно?
Вместо ответа Володя оттолкнулся палками и прошел немного.
Кузьмич почесал бровь.
– Да по лыжне одно удовольствие!.. Хоть снежком и присыпало маленько.
– У него же нога…
– А у меня две, – сказал Кузьмич обидно. – Марк, ты… того. Отсюда влево забирай, их как пить дать влево снесло. Где вещи?
– Какие вещи?
– Гавриков ваших!
Алла подтащила Петечкин рюкзак.
– Вик, нюхай.
Пёс, все время крутившийся рядом, подошел и понюхал. Алле показалось, что он ухмыльнулся и кивнул – должно быть, из-за морочной метели так показалось!..
– Ищи, Вик! Ищи!..
– Марк, связь в пятнадцать. Ракетница с правой стороны. Волокуши где всегда.
– Понял, Кузьмич.
– Я до кордона их провожу и подскочу. Сигнализируй.
Марк опустил на глаза очки – и как не было их, – ни его, ни волшебной улыбающейся собаки. Напарник немного поглядел им вслед, вздохнул и обвёл глазами оставшихся.
Марине показалось, что он сразу сделался недоволен.
– Ну, двинем, что ли, экскурсанты?.. За мной, за мной! Тут слегка в горочку, зато по лыжне! Ты, дядя, замыкающим пойдешь, – велел он Сергей Васильевичу.
– Откуда среди леса такая лыжня? – Алла задыхалась, но старалась идти вровень с Кузьмичом.
– От ратрака. Мы ратраком прокладываем.
– А вы – это кто?
– Кузьмин Павел Николаевич мы, – представился Кузьмич. – А этот ваш давно конечность повредил?
– Вчера утром. Мы после этого почти ничего не прошли, метель началась.
– Бог милостив, это пока еще не метель. А гавриков зачем от себя отпустили?
– Они нас не спрашивали. Сами ушли.
– Насвоевольничали? – удивился Кузьмич. Он очень старался не торопиться и все время думал о Марке. – А руководитель группы чего проглядел?
– Вон наш руководитель. – Алла показала палкой на Володю, который шел бодро, даже не хромал.
– Да ладно! Правда, что ли?
Алла на ходу покивала.
– Чудеса! Что это за группа такая?!
Алле не хотелось рассказывать про группу, неловко было, но всё же пришлось:
– Из Интернета.
– Чего такое?!
– Группа собирается в Интернете. Есть специальные сайты для походников.
– Не для походников, а для покойников! – вдруг с сердцем сказал Кузьмич. – Кто это из Интернета сразу на зимний Урал прёт?!
Алла пожала плечами.
Теперь, когда отпустили ответственность и страх, она вдруг почувствовала себя очень усталой, старой, немытой, голодной. Пятка левая стерта почти до мяса – носок порвался, а она не стала останавливаться, поленилась, хоть и знала, что с ногами шутки плохи. Спина болит, перетрудила. Палец давеча обожгла у костра, когда клей для Володиной лыжи грели, саднит.
Который раз она себе повторяет – больше никогда в жизни, какие походы, сорок два года, на печи давно пора лежать, и все равно идет!..
Кузьмич оглянулся на растянувшуюся группу и закричал зычно:
– Работаем, работаем в подъём! Не отставай, дядя!.. Подтягиваемся! Раз, два! Раз, два!
Алла понимала, что вопрос глуп, в духе Женьки, но всё-таки спросила:
– А ваш Марк найдет Петю и Степана?
– Авось не иголка в стоге сена, найдет. Через перевал они уйти не могли, и Вик не подведет.
Алле казалось, что она ни за что не залезет в затяжной подъем, силы кончатся, упадет, и тут ей конец придет. То и дело она оглядывалась и приостанавливалась, как будто чтоб посмотреть, как там Женька. И Марина останавливалась, хотя Володя шел впереди и даже не оглядывался, и ей приходилось делать вид, что она тоже смотрит на Женьку. Диман пыхтел, сопел и не произносил ни слова – очень старался.
Кузьмич всех подгонял.
Сердце стучало часто и гулко, как будто работал дизельный движок – ту-ту-ту-ту-ту!..
А потом вдруг из-за ближайших деревьев взметнулась ракета, бабахнула в небе, озарив снег и ёлки красным.
– Да чего ты палишь, мы уж тут! – под нос себе пробормотал Кузьмич и снова группе во весь голос: – Терпим, терпим, почти пришли!..
Деревья расступились, и из метели, совсем близко, вырисовался островерхий дом. Окна светились, и дизель стучал – ту-ту-ту-ту!..
Дизель, а вовсе не сердце.
Кузьмич взял рацию и сразу ушел, оставив группу на попечении безмолвной фигуры в расшитом бисером свитере и мягких меховых сапогах. Фигуру звали Зоя Петровна.
– Гляньте, чего там у одного с ногой! – с крыльца велел Кузьмич. – И эмчеэсовцам сообщите, что туристы на нас вышли, еще двоих сейчас приведем.
Алла Ивановна как села в коридоре на пол, так и осталась сидеть, а Диман лег лицом вниз. Марина стягивала с Володиной ноги ботинок. Сергей Васильевич таскал в сени рюкзаки, а Женька стояла возле голландской печки, и её с головы до ног била дрожь.
Безмолвная Зоя Петровна помогла Сергею Васильевичу перекидать рюкзаки, вошла и аккуратно прикрыла за собой обе двери – уличную и в сени.
– Я не могу, – лежа на полу, выговорил Диман. – Я больше не могу.
Мягко и неслышно ступая, Зоя Петровна перешагнула через Димана, подошла к Женьке и, поворачивая её, как куклу, стянула перчатки, шапку и комбинезон. Женька не сопротивлялась. Покидав вещи на пол, Зоя Петровна перешла к Марине.
– Я сама, – вяло сказала та. – Не надо, что вы.
Зоя Петровна раздела и её тоже, а Алла не далась. К тому времени, когда та подступила к ней, она уже стаскивала рейтузы.
– Куда положить?
Молчаливая Зоя Петровна подбородком указала на кучу вещей.
С Диманом вышло сложнее, он был большой, тяжелый и не понимал, чего от него хотят, но Зоя Петровна справилась. Некоторое время посмотрев на Володю, который был почти в обмороке, она приняла какое-то решение, раздевать его не стала и сказала негромко:
– Женщины, за мной ступайте.
Подталкивая впереди себя Женьку и придерживая под руку Марину, Зоя Петровна куда-то повела их, и Алла поплелась за ними. Брели в полумраке довольно долго, спускались, держась за полированные перила и путаясь ногами. Женька всё тряслась.
Хозяйка – или кто она?.. – открывала перед ними двери, и вдруг оказалось, что они пришли в баню!
– В чане кипяток, в кадушке ледяная, – проинформировала хозяйка. – Сами справитесь или мыть вас?
– Сами, – хриплым голосом сказала Алла. – Мы сами, спасибо!
Даже в предбаннике было жарко, раскаленный воздух, пахнущий хвоей и свежей водой, забил нос. От неожиданного и щедрого тепла у Аллы волосы на голове зашевелились и тело покрылось мурашками.
Торопясь, как будто баня и тепло могут исчезнуть, пропасть, оказаться видением в ледяном метельном лесу, Алла затолкала Женьку и Марину в парную – они сразу повалились на выскобленные добела полки – и стала поливать их по очереди из ковшика.
– Господи, – прошептала Женка, слизывая с губ воду, – как хорошо… А вода не кончится?