Убийца без лица

— Спасибо, вы нам очень помогли. Если вспомните что-нибудь еще, позвоните.
Валландер поднялся, вышел в кассовый зал и огляделся. Девушка права — с места кассирши улицы не видно.
Тугоухий фермер ушел, и в банке теперь были другие клиенты. Какие-то иностранцы обменивали валюту.
Валландер вышел. Отделение Хандельсбанка было совсем рядом. Его сотрудник оказался куда приветливей. Он сразу проводил Валландера в хранилище. Открыв металлический ящик, Курт чуть не плюнул от разочарования: там вообще ничего не было.
И здесь тоже никто, кроме Юханнеса Лёвгрена, не имел доступа к ячейке, которую тот завел еще в 1962 году.
— Когда он пользовался ячейкой в последний раз? — спросил Валландер.
И вздрогнул, услышав ответ.
— Четвертого января, — сказал сотрудник банка, посмотрев в книгу. — Если точно, в тринадцать пятнадцать. Он пробыл тут двадцать минут.
Опрос персонала ничего не дал. Никто не помнил, было ли у него что-нибудь в руках, когда он вышел из банка. На его портфель тоже никто не обратил внимания.
Кассирша из Фёренингсбанка, подумал он, вот это память. Посадить бы таких в каждом банковском отделении.
Борясь с ветром, он добежал до кондитерской Фридольфа, где выпил кофе с коричной булочкой.
Интересно бы узнать, что делал Юханнес Лёвгрен между двенадцатью и четвертью второго, размышлял он. Между двумя визитами в банки? И как он добрался до Истада? И назад… Машины у него не было.
Он стряхнул крошки со стола и достал блокнот. Через полчаса был готов список вопросов, требующих немедленного ответа.
По дороге к машине он купил пару носков в магазине мужской одежды. Цена удивила его, но он покорно заплатил. Раньше одежду ему покупала Мона. Он попытался вспомнить, когда в последний раз покупал себе носки.
Когда он вернулся, под один из дворников была засунута штрафная квитанция за неправильную парковку.
Если не заплачу, против меня возбудят судебное дело, подумал он.
Хорош я буду в зале суда с Аннет Бролин в качестве обвинителя!
Он бросил квитанцию в бардачок и еще раз подумал, до чего красива Аннет Бролин. Красива и привлекательна… Он мысленно попрекнул себя съеденной булочкой с корицей. Зачем он ее ел? В детстве коричные булочки были вкуснее.
В три часа позвонил Тумас Неслунд. К этому времени Валландер решил для себя, что поездка в Кристианстад подождет до завтра.
— Я промок до нитки, — сказал Тумас. — Пришлось месить глину по всему Фюледалену.
— Вытяни из него все, что сможешь, — сказал Курт Валландер. — Нажми как следует. Мы должны знать все, что знает он.
— Задержать его?
— Проводи его домой. Может быть, на собственной кухне он станет разговорчивее.
Пресс-конференция началась в четыре. Валландер спросил про Рюдберга, но никто не знал, где он.
Журналистов набился полный зал. Курт Валландер заметил, что девушка с местного радио тоже здесь, и сразу решил, что расспросит ее поподробнее о Линде.
Он снова почувствовал резь в животе.
Ничего-то я не успеваю, подумал он. Я ищу убийц, но мертвые уже мертвы, а на живых у меня не хватает времени.
На долю секунды вспыхнуло желание все бросить. Сбежать. Исчезнуть. Начать новую жизнь.
Он встал на невысокий подиум и открыл пресс-конференцию.
Пятьдесят семь минут спустя все было позади. Валландеру показалось, он сумел опровергнуть слухи, будто полиция якобы ищет каких-то иностранцев, виновных в двойном убийстве. Никаких неприятных вопросов. Он сошел с подиума довольный.
Девушка с радио ждала, пока он даст интервью телевидению. Как всегда под камерой, он был очень напряжен и с трудом подбирал слова. Но репортер остался доволен, и повторять интервью не пришлось.
— Нашли бы себе информатора побойчее, — сказал Курт Валландер, когда они закончили.
— Поищем, — улыбнулся репортер.
Когда телевизионщики уехали, Курт Валландер предложил девушке с радио пройти к нему в кабинет.
Перед микрофоном он чувствовал себя свободнее, чем перед камерой.
Записав его ответы, она сложила диктофон. Он хотел уже спросить ее насчет Линды, но тут, постучав в дверь, вошел Рюдберг.
 
— Мы сейчас закончим, — сказал Курт Валландер.
— Уже закончили, — сообщила девушка и удалилась.
Он растерянно смотрел ей вслед. О Линде он не успел сказать ни слова.
— Новое дело, — сообщил Рюдберг. — Звонили из лагеря беженцев в Истаде. Легковая машина на скорости въехала к ним во двор, и какой-то сукин сын бросил пакет с гнилой репой прямо в голову какому-то старику из Ливана.
— О черт, — сказал Валландер. — А что дальше?
— Он сейчас в больнице, его перевязывают. Но директор лагеря очень встревожен.
— Номер машины записали?
— Все произошло за секунду.
Курт Валландер задумался.
— Пока ничего предпринимать не будем, — сказал он. — Завтра во всех газетах появятся убедительные опровержения версии с иностранцами. А по телевизору это скажут сегодня вечером. Остается надеяться, что все успокоится.
— Пойду передам, — сказал Рюдберг.
— Передай и возвращайся, посмотрим, что мы теперь имеем.
Было уже полдевятого вечера, когда они закончили.
— Что скажешь? — спросил Валландер.
Рюдберг потер лоб.
— С Хердином — это хорошая ниточка. Найти бы только эту тайную супругу и ее сына. Может быть, разгадка совсем рядом. Настолько рядом, что трудно разглядеть. Но в то же время… — Он вдруг замолчал.
— В то же время?
— Не знаю, — продолжил Рюдберг. — Есть во всем этом что-то странное. Ну взять хоть ту удавку… — Он пожал плечами и поднялся. — Продолжим завтра.
— Ты не помнишь, случайно, не попадался тебе у Лёвгренов старый коричневый портфель?
Рюдберг покачал головой:
— Насколько я помню, нет. Но там из шкафов сыпалось столько всякого старья… Интересно, почему люди на старости лет становятся как белки?
— Пошли кого-нибудь завтра, — сказал Курт Валландер. — Пусть поищут старый коричневый портфель. С драной ручкой.
Рюдберг ушел. Курт Валландер видел, что у него разболелась нога.
Интересно, нашла ли Эбба Стена Видена? Но он не стал ей звонить. Вместо этого он отыскал адрес Аннет Бролин во внутреннем справочнике. К его удивлению, они жили в двух шагах друг от друга.
Надо бы пригласить ее поужинать, подумал он. И вспомнил про обручальное кольцо.
Затем он поехал домой и принял ванну. Потом лег поверх одеяла и стал листать биографию Джузеппе Верди.
А через пару часов вдруг проснулся от холода. За несколько минут до полуночи.
Ну вот, обреченно подумал он. Теперь опять буду лежать и таращиться в потолок.
Настроение окончательно испортилось. Валландер оделся и вышел на улицу. С тем же успехом можно посидеть и у себя в рабочем кабинете.
Ветер немного стих. Опять похолодало. Снег, подумал он. Скоро выпадет снег.
А что, если проехать мимо лагеря беженцев на западной окраине города?
Лагерь состоял из нескольких длинных бараков, стоявших в чистом поле. Мощные прожекторы освещали их выкрашенные в зеленый цвет стены.
Он поставил машину и вышел. Где-то рядом шумел прибой. Он посмотрел на лагерь.
Еще бы колючую проволоку вокруг, и получится типичный лагерь для военнопленных.
Он уже собрался ехать дальше, когда услышал тихое дребезжание, потом глухой хлопок.
В ту же секунду из окон барака вырвалось пламя.
  
7
 
Он не знал, сколько времени простоял, завороженный видом огня, полыхающего в зимней ночи. Несколько минут, а может, секунд. Потом он стряхнул оцепенение и схватил рацию.
Голос на другом конце был слышен плохо, телефон трещал и шипел.
— Горит лагерь беженцев в Истаде! — кричал Валландер. — Пожарный расчет в полном составе!
— Кто говорит?
— Валландер из полиции!
— Ваш идентификационный номер?
— О дьявол! Сорок семь-одиннадцать-двадцать один! Да поторопитесь же!
Он отключил трубку, чтобы избежать дальнейших расспросов. К тому же ясно, что Единый центр по чрезвычайным ситуациям может легко идентифицировать любого полицейского в округе.