Я признала хаос (СИ)

Присутствия Роки рядом не ощущается вовсе. Похоже, я осталась одна.
Сдерживаю хрипящее дыхание и фокусируюсь на темноте вокруг. Глаза вот-вот привыкнут. Однако адаптироваться все же не понадобилось.
Мимолетную вспышку сопровождает тихий треск, и помещение вновь заливает свет. И это, видимо, становится настоящим сюрпризом для тех, кто пытается подобраться ближе к своей цели. Их двое. Рослые мужчины за сорок, невзрачные и с характерной для недосыпа синевой под глазами. Отутюженные костюмы и консервативные портфели для перетаскивания уймы ужасающе важной деловой макулатуры выдают в них представителей славной категории трудолюбивых офисных работников. И все бы ничего, если бы каждый из них не держал в руке длинный шприц.
И, держу пари, внутри этих подарков точно не витамины закачены.
Пару секунд они растеряно пялятся в потолок, словно не веря в то, что план с сохранением скрытности провален. А затем почти синхронно переводят взгляды на меня.
‒ Где?.. – Один из незнакомцев с отчаянием в глазах тычет в мою сторону иглой.
Сжимаю пальцы в кулаки и сосредотачиваюсь на активизации функций тела, отгоняя прочь усталость. Получается, но медленно.
Второй мужчина тоже угрожающе поднимает шприц.
‒ Кто? – Мой затылок по-прежнему подпирает зеркало, а на стоящих напротив я взираю из-под полуопущенных ресниц, да и сижу на стойке, наполовину развалившись, поэтому, наверное, выгляжу чрезвычайно напыщенно.
‒ Здесь есть Иммора! – вдруг срывается молчун, второй незнакомец. – Мой брат попал на больничную койку из-за этих выродков!
Выходит, у них вирус против Иммора. Нападение средь белого дня? Да еще и в центре города?
Да они в реальном отчаянии, раз лезут на благородных в открытую.
‒ Иммора здесь нет. – Относительно спокойно сообщаю я. Пальцы второй руки, закрытой от их взглядов бедром, уже вовсю устраивают сумасшедшее дерганье. Возможно, даже получится обороняться, если вон те взбесившиеся решат взбрыкнуть.
‒ Не верю… ‒ Молчун в панике оглядывается. – Он же сказал…
«Он?»
Сознание функционирует лучше конечностей и выдает не меньше сотни вариантов.
Наводка от «Лайтблайд»?
Может, используя Иммора как триггер, группировка хочет нанести мне вред руками обезумевших людей? С такими настроениями какая-нибудь мстительная толпа вполне способна случайно смять меня в лепешку.
Но это будет означать, что группировка уже в курсе моего статуса среди Иммора. Или, по меньшей мере, знает, что я по-прежнему числюсь в семейном реестре. Жаждут еще разок мне башку прострелить, но на этот раз специально?
Но разве может моя гибель повлиять на дела Иммора?
Если только на Виви?..
‒ Где они?! Иммора? – Молчун срывается с места в мою сторону, а второй делает опасливый шажочек к помещению с кабинками.
‒ Нет тут их, придурка ты паршивый шмат, ‒ огрызаюсь я.
И тут же съеживаюсь, потому что мужик, взревев кидается прямо на меня.
А миг спустя меняет направление. Но не по своей воле.
Притаившийся во время нашествия тьмы Роки вылетел откуда-то сбоку и выписал напавшему такого пинка с разворота, что бедняга с воплем и смачным шлепком впечатался в стену. Выбитая из его рук емкость с вирусом откатывается в угол.
Удар что надо! Пожалуй, я бы получила удовольствие от просмотра подобного боевичка с антуражем и впечатляющими драками. И можно даже оставить в главной роли Роки.
Позабыв о стонущем от боли мужике, внимательно присматриваюсь к сосредоточенному другу. Ногу Роки не сразу опустил, но при этом удерживался в идеальном равновесии, как будто это мало чем отличалось от повседневной рутины.
Тогда единственный вопрос: почему парень, который с легкостью вступает в лютый махач, позволял себя третировать всяким юным недоумкам из Иммора? По моему скромному мнению, смелый паренек не кажется безобидным.
Кому мусорным баком по голове долбануть может, а кому и пинка дать.
– Он тебя не коснулся? – Роки обеспокоенно изучает мое лицо.
‒ Только морально. Шлепком по гордости. – Не менее внимательно исследую выражение лица друга, выискивая подсказки для расшифровки его таинственной личности.
 
‒ Глупые дети!
На помощь поверженному спешит его товарищ. Я бы могла его понять и, возможно, подключив ограниченные запасы своей лояльности, даже от души посочувствовать его предполагаемым бедам. Но, к несчастью для него, он выбрал отчаянное наступление. Держа над головой увесистый портфель, мужчина вмиг домчался до нас, собираясь через мгновение обрушить свою поклажу на голову Роки.
Умение рассиживаться без дела мне не подвластно. И, думаю, ничьи увещевания никогда не заставят меня по доброй воле обратиться в беспомощную куклу.
Сложно понять, кто ошалевает первым: мужик, решивший попытать счастье в преступном ремесле вслед за коллегой, и на которого без предупреждения обрушивается вся мощь моих болезненных, но яростных телес, или Роки, через которого я благополучно перескакиваю. После того, как не на шутку рассвирепев, в один миг взбираюсь ногами на стойку и, оттолкнувшись, отправляюсь в полет по дуге.
И плевать, что пять минут назад еле языком могла шевелить. Путем нехитрых изысканий я давно уже осознала, что самый лучший для меня ресурс – это ярость. А жгучей мотивации придает опасность, которая грозит тем, кто играет немаловажную роль в моей жизни.
Атакованный мужчина, глухо вскрикнув, опрокидывается на пол. Все, что он держал в руках, отлетает в сторону, открывшийся портфель застилает пол файлами с документами. Умещаю ладонь на его щеке, вжимая виском в плитку, и давлю коленом на грудь. Не оборачиваясь, тяну руку назад.
– Предлагаю чем-нибудь его к унитазу пристегнуть. Не одолжишь ремень?
Получив в ответ лишь молчание, я все же оглядываюсь и в недоумении дергаю бровями. Округлившиеся глаза Роки не спешат вернуться в нормальное состояние. Как и приоткрытый от изумления рот.
– Эй? – Взмахиваю рукой, намереваясь как можно скорее вывести друга из транса. Не время медлить, нас тут как бы порешать собирались. Ну, не нас вообще-то с технической точки зрения, но сдуру вполне могли слегка поломать.
– О, прости. – Роки делает шаг ко мне. – По-видимому, я пока не успел привыкнуть к спонтанности твоих действий. – Очень все… резко.
‒ Издержки самоконтроля. – Меня уже не смутить. Я и так продемонстрировала Роки слишком много всего отвратительного. – А вернее, полного его отсутствия. Ну, так что, будем его связывать? И того болвана, у стены?
‒ Твой в отключке. – Парень косится на своего противника. – Этот тоже готов. Обычные служащие, без какой-либо подготовки.
‒ Согласна. – Наклоняюсь и оглядываю уроненный шприц. – На Иммора охотились. Нам с тобой, конечно, до лампочки этот вирусняк, но беспричинное тыканье иглой лично я не переношу абсолютно.
‒ Считаешь, что они и правда бродили везде с вирусом в кармане? – Роки приседает неподалеку от вещей моего противника, но ни к чему не притрагивается.
‒ А есть другие варианты? Они вполне себе искренне вопили о ненависти к Иммора и со всей возможной очевидностью искали именно благородных. Не знаю уж, что там с их близкими случилось, но бедняги уверены, что в их бедах виноваты Иммора.
Роки помогает мне встать.
‒ «Бедняги»? Жалеешь их, Лето?
‒ Серединка на половинку. Наверняка мысль насчет уничтожения Иммора кто-то им внушил. Да и шприцами снабдил тот же «благожелатель». Так что да, жалею их близких и их самих, но в то же время люто злюсь, что они пытались навредить тебе.
Роки вдруг переплетает пальцы с моими и крепко сжимает мою руку.
‒ О себе ты, похоже, вовсе не заботишься. Только о других.
По спине мчится целая толпа взбесившихся мурашек. На душе становится тепло и спокойно. Невероятно, что мы так быстро сдружились, но желание доверять юноше возрастает с каждой секундой нашего, даже порой нелепого, взаимодействия.
‒ Это мой недостаток под номером шестьсот тридцать семь. – Осторожно отнимаю руку и хлопаю ладонью по карману на джинсах. – Позвонишь правоохранителям? Надо сдать этих ребят соответствующим службам, пока и себе навредить не успели.