Серебряный змей в корнях сосны
Морикава бросил на него неодобрительный взгляд.
– И тем не менее любые человеческие жизни важны, поэтому мы исполним просьбу Янагибы-сана. Для вас, ребята, это хорошая возможность попрактиковаться не только на каппах из старого пруда.
Хизаши молча опустил взгляд, глядя на побелевшие от холода пальцы.
«Любые человеческие жизни важны», – сказал Морикава-сэнсэй.
«Что ёкаи, что люди – все заслуживают уважения», – сказал Куматани Кента.
Такие похожие фразы, но такой разный в них заложен смысл.
Впрочем, утренний холодок быстро выдул из головы лишние мысли, а там и за деревьями мелькнула темная озерная гладь. Дорога проходила очень близко к ней и по возвышенности, оттого вскоре удалось рассмотреть легендарное озеро Онгаку во всей его печальной красе.
Форму оно имело почти идеально круглую. В воде отражались серые облака, потому она и казалась такой темной и неприветливой, а у берега к тому же еще и поросло водорослями, похожими на распластавшихся дохлых раздавленных змей. Должно быть, озеро в ясную ночь и впрямь выглядело зловеще, самое то для того, чтобы стать персонажем кайдана [48]. Хизаши смотрел на воду так долго, как мог, пока дорога не сделала петлю и не вышла к холму, на котором возвышалась видимая издалека многоярусная цитадель замка Мори.
– Добрались, – сказал Морикава и пришпорил свою унылую лошадку.
На фоне мрачного серого неба хищный разлет многоярусных крыш главной башни замка способен был вызвать трепет даже у самого бесстрашного человека. Виною ли тому пасмурная погода, но силуэт тэнсю [49] походил на голодную птицу, устроившуюся на вершине холма и высматривающую добычу. Хизаши не рискнул смотреть особым зрением, чтобы не привлечь ненужного внимания со стороны учителя, но сделал мысленную зарубку попробовать сразу, как только появится возможность.
По традиции территория замка была заключена в периметр глинобитного ограждения, не слишком высокого, но вполне способного надолго задержать врага. Холм сам со себе был высоким, с крутыми склонами, следом за первой стеной виднелась вторая – более извилистая, опоясывающая холм неровным кольцом, словно шелковый пояс, брошенный рассерженной красавицей. И вот уже за этой преградой возвышалась цитадель – место, где будет жить лорд Киномото вместе со своей семьей и наложницами.
Когда приблизились ко рву, ограда почти полностью скрыла обзор, отбросив тяжелую тень на узкий мост, ведущий к обитым железными полосами и шипами воротам. Морикава-сэнсэй велел спешиться и повел учеников по мосту.
– Янагиба-сан хоть и не совсем чужой мне человек, но я прошу вас помнить о манерах и не забывать, что вы представляете великую школу Дзисин перед этими людьми. Будьте вежливы и осмотрительны в словах и действиях, – напутствовал Морикава. – Если заметите что-то по нашей части, немедленно сообщайте мне. Не нужно самодеятельности, мы лишь пришли посмотреть.
Он только договорил, как заскрипели петли, и створки ворот начали медленно распахиваться. Хизаши невольно затаил дыхание, словно стоял перед священными золотыми вратами небесного царства Такамагахара, ведь тогда его терзала та же тревога, что и сейчас. Они пришли в нехорошее место, каким бы красивым и богатым оно ни оказалось.
– Как они поняли, что мы пришли? – спросил Куматани. Учитель указал на одну из двух башенок, расположенных по обеим сторонам от ворот.
– Это сторожевые башни, они называются ягура или суми-ягура. Оттуда стража нас и заприметила. Вблизи горы Тэнсэй довольно спокойно, но замок на то и замок, чтобы как следует защищать своего хозяина.
Хизаши поднял голову и увидел стаю ворон, кружившую над воротами. Одна птица опустилась на них и моргнула блестящим черными глазом, глядя точно на Хизаши.
– Эй, – Сасаки тронул его за плечо, – идем.
Морикава прошел под навесом ворот, а за ним и ученики оказались в темном каменном коридоре. Светлый прямоугольник выхода был совсем рядом, но в то же время вдруг показалось, что это ловушка, что узкая длинная кишка в камне никогда не закончится. Хизаши поежился и тут почувствовал ледяное прикосновение к затылку. Оно длилось лишь краткий миг, но все тело от него покрылось мурашками.
Куматани обернулся и кинул на него внимательный взгляд, и в полутьме его глаза цвета лесного мха показались почти черными со всполохами багрянца.
Но вот и выход. На самом деле они сделали от силы пять шагов, прежде чем вышли под открытое небо первого из двух замковых дворов. Здесь в изобилии росли невысокие сосны, видимо, лорд Киномото велел выкопать их в ближайшем лесу и засадить ими двор. Раскидистые ветви отбрасывали тени на вязь узких тропинок, ведущих во все стороны сразу, будто нарисованные на холсте ребенком.
Со стороны одной из них появился мужчина в неполном доспехе самурая.
– Господин Морикава, полагаю? – спросил он, едва они с учителем обменялись приветствиями. – Мое имя Наримацу, я служу лорду Киномото.
– Со мной ученики, – Морикава указал на них по очереди, – Мацумото Хизаши, Куматани Кента и Сасаки Арата. Это чрезвычайно одаренные юноши, можете быть уверены, что все, что они увидят и услышат в замке Мори, останется в тайне.
– Янагиба ручался за вас, – кивнул Наримацу. – Идите за мной. Без сопровождения здесь легко потеряться.
– Разумеется, ведь самые первые замки строились таким образом, чтобы запутать врага…
Они ушли вперед, и Хизаши выдохнул с облегчением. Ему не по душе было изображать бессловесного ученика, которого привели посмотреть, как работает настоящий оммёдзи. Он огляделся и почти сразу столкнулся взглядом с Куматани.
– Что?
– Ты ведешь себя странно с тех пор, как мы подъехали к озеру, – сказал Куматани.
– Странно? Я просто сидел в седле и вообще никак себя не вел. Сасаки, подтверди.
Но Арата уже поспешил за учителем и Наримацу, оставив Хизаши на растерзание слишком внимательному Куматани. А тот как раз подошел так близко, что совершенно не оставил места для маневра. Хизаши только и осталось, что уставиться на него в ответ равнодушным взглядом.
Куматани Кента, что же в тебе поменялось за эти два с лишним месяца?
– Я впервые в замке, – вдруг сказал Кента. – И, кажется, мне здесь не нравится.
Со скрежетом закрылись ворота, приводимые в действие механизмом, и Хизаши догадался, о чем говорил Кента. Замки строились так, чтобы никто не мог в них попасть, но также можно и сказать, что никто не сможет их покинуть.
– Не трусь, – усмехнулся Хизаши. – В конце концов, это просто огороженная территория какого-то лорда, а не зимнее море в шторм. Ничего не случится.
Лошадей забрали слуги, и Хизаши не мог нарадоваться, что просто идет по твердой земле. Одна только беда – учитель и этот самурай уже скрылись за деревьями, а по какой тропинке из множества они пошли, Хизаши запомнить не удосужился.
– Сюда, – сказал ему Куматани и обогнал без тени сомнения.
Стоило признать, что без проводника Хизаши бы и впрямь потерялся, потому что дорожки постоянно пересекались, путались, а иные и вовсе приводили к какой-нибудь сосне и исчезали в ее корнях. В один прекрасный момент раздался звонкий голос Сасаки, который – о, светлые ками! – вел оживленный разговор с кем-то невидимым отсюда. Даже Куматани немного растерялся, и они оба поспешили на звук беседы.
– Сасаки? – Хизаши выскочил из-за дерева и попытался застать Арату врасплох. – С кем ты говорил?
Юноша покраснел, побледнел и замахал руками.
– Нет-нет! Тут никого не было, я просто… Я сам…
– Покажись, – велел Хизаши, и на тропинку вышла молоденькая девушка в богатом дзюни-хитоэ, не слишком подходящим погоде. Ее длинные волосы почти доставали до земли, собранные у самых кончиков лентой, выбеленное личико выражало испуг и смущение. Она закрыла половину лица раскрытым веером, и на его оборотной стороне Хизаши успел разглядеть строки стихотворения.