Плененная невеста (ЛП)
Прием проводится в Русской чайной. Когда мы входим, по радостным возгласам собравшихся гостей становится ясно, что все было перестроено для празднования. Кроме огромных букетов цветов, не так уж много нужно было сделать для украшения. Я никогда не была здесь раньше, но это головокружительная какофония красного и золотого, с большой люстрой в виде звезды и повсюду позолота. Я мельком вижу Луку и Софию, сидящих за столом с другими членами семьи мафии, которых я узнаю. Тем не менее, большая часть приема заполнена незнакомцами. Я мельком вижу огненно-рыжие волосы и вздрагиваю, сбиваясь с шага, как будто увидела привидение, но, когда я замечаю худощавое, красивое лицо под волосами, я ясно вижу, что это не Франко.
Конечно, это не так, ругаю я себя. Он мертв.
Рыжеволосый мужчина, вероятно, Лиам Макгрегор, ныне лидер ирландского преступного синдиката после смерти своего отца. Виктор пригласил бы обе другие крупные семьи в этом районе, поскольку это мероприятие призвано символизировать мир. Он захочет, чтобы все они увидели, что Лука принял его предложение и что он довел дело до конца и женился на мне. Что, по крайней мере, на данный момент семьи могут больше не ожидать войны со стороны Братвы.
Должно быть приятно участвовать в посредничестве в чем-то подобном, но поскольку это было сделано с моей жизнью и телом, все, что я могу чувствовать прямо сейчас, это растущий ужас. Отвлечение от удивительно привлекательной внешности Виктора снова превратилось в болезненное чувство внизу живота при мысли о том, что еще предстоит сегодня вечером. Трудно наслаждаться всем этим, зная, что ждет меня впереди. Холодный, лишенный любви, бесстрастный брак. Я всегда знала, что лучше не надеяться на гораздо большее, но разве это не то, что делают все? Надеяться на что-то большее, чем то, что им дано?
Я в оцепенении, когда начинается прием. Я не могу сказать, что подают на ужин и вкусно это или плохо. Также я не могу вспомнить имена тех, с кем я разговаривала постфактум, или то, что я сказала. Я продолжаю улыбаться, кивая вместе с ними, и я уверена, что все они довольны мной.
Красивая, улыбающаяся невеста Виктора Андреева. Кукла.
Его рука большую часть ночи лежит на моей, когда мы сидим вместе, и это не любовная ласка, а собственническая. Когда его рядом нет, я остаюсь на месте, безмолвной статуей, пока он, наконец, не возвращается, и я понимаю, когда выхожу из оцепенения, что нам пора танцевать.
Кое-что еще, о чем я тоже не подумала.
Музыка, которая играет, медленная, мягкая и сладостная, романтические струны набухают и наполняют воздух, когда широкая ладонь Виктора скользит по моей узкой талии, а другая его рука держит мою.
— Из тебя получилась очень красивая невеста, — тихо говорит он, когда мы начинаем двигаться в такт музыке, мои ноги, к счастью, сами вспоминают годы официальных уроков танцев. — Это платье не выглядело бы неуместно в зале у нас дома.
— Спасибо, — выдавливаю я, не желая поднимать глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Вместо этого я скромно опускаю их, мое сердце учащенно бьется, понимая, что это начало. Это первое, что он сказал мне после наших клятв, и это был комплимент. Это наводит на мысль, что, возможно, он действительно намерен быть добрым мужем или, по крайней мере, не жестоким. Это также напоминает мне, что это начало игры, в которую мне придется играть с ним, учась управлять им, его настроениями, как сохранять собственное здравомыслие и самоощущение, не подвергая себя опасности. Как удержать себя от того, чтобы просто раствориться в его мире, исчезнуть, как ткань в воде.
После этого он больше ничего не говорит, элегантно поворачивая меня, пока мы кружимся по танцполу. Внезапно я очень остро ощущаю его физическое присутствие, его руку на моей талии, ее тепло, проникающее сквозь ткань моего платья, его близость. Он не крупный мужчина с точки зрения объема, вместо этого высокий и худощавый. Тем не менее, я внезапно задаюсь вопросом, как он будет выглядеть под своим костюмом, худой ли он или мускулистый, скрывает ли он живот и разденется ли он вообще.
Может быть, он просто перегнет меня через кровать, задерет мою юбку, расстегнет молнию и покончит с этим. Это был бы самый быстрый путь, это точно. Может быть, лучший. Но что-то в Викторе, в его присутствии, говорит мне, что он не из тех, кто срезает углы. Что если он что-то делает, то делает это основательно и осторожно. Это вызывает еще один трепет в моем животе, потому что последнее, чего я хочу от него в постели, это полноты. Единственное, что я могу придумать, что может быть хуже, чем не наслаждаться моей первой брачной ночью с Виктором Андреевым, по-настоящему наслаждаясь ею.
— Я не планировал для нас медовый месяц, — говорит он, когда музыка начинает замедляться, приближается конец нашей песни. — Я не заинтересован притворяться, что наш брак, это то, чем он не является. Я не вижу в этом смысла. Но на сегодняшний вечер для нас забронирован номер в роскошном отеле. Так что, по крайней мере, на одну ночь, я думаю, мы будем притворяться.
Мое сердце замирает в груди, и на этот раз я нахожу в себе смелость поднять на него глаза. Он смотрит на меня сверху вниз, так что его взгляд встречается с моим, и я вижу, что его глаза очень голубые, с легким оттенком серого. В глазах едва зарождается буря. Я вижу в нем приглушенное желание, но он выглядит спокойным. Размеренно, даже. Интересно, злится ли этот мужчина, и если злится, то на что это похоже. Мой отец был холоден и порочен в своем гневе, а Франко бушевал, горячий, страстный и обжигающий. Каким будет Виктор, если он когда-нибудь рассердится на меня?
Я снова опускаю взгляд, надеясь, что невинность этого понравится ему, и он не будет давить на меня из-за моих собственных чувств по этому поводу. Я слышу, как он вдыхает, как будто собирается сказать что-то еще, но затем музыка меняется на что-то быстрое и яркое, и вся энергетика комнаты тоже меняется. Я чуть не спотыкаюсь, я так поражена, когда Виктор передает меня кому-то другому. Я вижу то, что почти может быть тенью улыбки на его лице, прежде чем меня внезапно увлекает незнакомый танец с участием всей толпы, который заставляет меня кружиться от партнера к партнеру. Это водоворот, с которым я едва справляюсь, и снова утомительные уроки, на которых настояла моя мать, приносят свои плоды. Я, конечно, никогда не учила никаких русских танцев, но я могу следовать ритму музыки. Пытаясь отдышаться, я понимаю, что, несмотря на непривычность всего этого, я на самом деле держу себя в руках. Я кружусь, как дервиш, попадая в одни за другими руки, которые я не узнаю, мои пальцы переплетаются с незнакомыми руками, когда круги меняются, мужчины и женщины разделяются, а затем снова соединяются. К тому времени, как все закончилось, я задыхаюсь и с удивлением понимаю, что это было почти весело. На самом деле, это было самое близкое к веселью занятие за всю ночь.
Пока я ищу своего нового мужа, у меня возникает странная мысль, что Виктор, возможно, действительно гордится мной. В конце концов, я девушка из итальянской мафии, воспитанная в наших обычаях и танцах, и мне удавалось не отставать от него несмотря на то, что меня втянули в это без предупреждения. Я не уверена, почему меня это вообще волнует, но какая-то маленькая часть меня чувствует укол разочарования, когда я замечаю его, и его лицо снова становится суровым и бесстрастным, а голубые глаза суровыми.
— Могу я пригласить тебя на танец?
Я слышу голос Луки у своего локтя, когда музыка снова замедляется, и поворачиваюсь к нему, кивнув, с облегчением увидев знакомое лицо. Он берет меня за руку, выводя обратно на танцпол, сохраняя приличное расстояние между нами, когда мы начинаем выполнять танцевальные па.
— Как ты держишься? — Тихо спрашивает он, и с этим единственным вопросом жизнерадостное чувство, оставшееся от танца, исчезает, и я снова вспоминаю, зачем мы все здесь. Что я больше не Катерина Росси и даже не Катерина Бьянки, а Катерина Андреева. Жена из братвы, чего я даже не понимаю. Роль, которую я понятия не имею, как играть.